- Пусть Подгорный не оставит тебя своей удачей! - мне показалось или в глазах мамаши Хейген блеснули слёзы.
В обители было то самое послеобеденное время, когда рабочий ритм немного затихает. Большинство усталых сестёр и работников скрывается в прохладных кельях, чтобы перевести дух. Я же заметил значительные перемены в режиме работы кухни и прачечной. Сменные бадьи с раствором марганцовки и йода использовались рачительно и не просто менялись дважды в день, но и в обязательном порядке заливались в компостные ямы. Хотя и было всё это полумерами, я ожидал значительного улучшения санитарного состояния территории обители.
В моей каморке всё было по-прежнему. Сундуки были не распакованы, кровать хранила следы ночного приключения. Вот тоже проблема. Как себя вести? Она всё-таки мой начальник. Служебный роман получается, с нарушением субординации. Хотя какой там роман? Одна ночь. Может Мария и не захочет продолжения... Так, хватит фантазировать и рефлексировать. Нужно пойти и поговорить, тем более, что собираюсь съезжать.
Но первой я встретил Абигайль.
- Мастер Холиен, как хорошо, что я вас встретила!
- Что случилось, сестра Абигайль?
- К нам сегодня поступила женщина. Её сбила телега. Не согласились бы вы её посмотреть?
- О чём речь? Веди, - мы поднялись на второй этаж в женское отделение. С радостью я отметил в дальнем углу отгороженный участок, где две сестры занимались с полутора десятком детей самого разного возраста. Надо бы им игрушек сюда принести, что ли.
Женщина была в сознании и стонала на одной ноте. Голова её была обмотана сырым полотенцем, левая голень была в лубках. При ближайшем рассмотрении, стало понятно, что она ещё и беременна. Причём, судя по огромному животу, срок родов был не за горами.
- Повитуха смотрела?
- Да, мастер Холиен, сестра Селеста, - Абигайль указала на пожилую монахиню, стоящую по левую сторону от стола со сложенными за спиной руками, - с ребёнком всё в порядке, просто Триша сильно ушиблась головой и сломала голень. Мы уже всё зафиксировали, но она жалуется на головные боли и боли в животе.
-Хм, ладно, посмотрим. Для начала я ещё раз осмотрел поврежденную ногу. Шина наложена мастерски, повреждений кожных покровов нет. На всякий случай, применил Малое Исцеление. Посмотрел реакцию зрачков, шейные рефлексы.
- Её тошнило?
- Всего один раз.
- Триша, как болит голова, расскажи?
- Да почти уже не болит, мастер Холиен, только если встаю, кружится всё перед глазами. А вот живот, словно туго перевязали верёвкой.
Я внимательно осмотрел живот, симметричный. Приложил ладони, пропальпировал сбоку и ближе к лобку. Я, конечно, не гинеколог, но матка в тонусе.
- Шейку щупали, сестра Селеста? Плодный пузырь цел?
- Дда, - сердито пробурчала повитуха, сверля меня прожигающим взглядом.
- Прошу мне ответить чётко, я не стараюсь заменить вас.
- Плодный пузырь цел. Шейка мягкая. Мастер Холиен, - тон повитухи стал поспокойнее.
- Открытие?
- Какое открытие, мастер Холиен, - брови сестры Селесты поднялись вверх.
- Сколько пальцев пропускает шейка матки?
- ???
- Сердцебиение плода?
- Сердце бьётся... - совсем уже растерялась повитуха
- Так, сестра Абигайль, пусть сестра Селеста ещё раз осмотрит Тришу. А вы принесите мне плотный кусок пергамента, да и приготовьте клистирную трубку. Надо освободить кишечник женщине, прежде чем я погружу её в сон.
Абигайль вышла, а Селеста суетливо приподняла ножной конец простыни, согнула ноги беременной, прополоскала руки в бадье с марганцовкой. Я поощрительно кивнул.
- Один палец, еле-еле, мастер Холиен! - доложила повитуха
- Замечательно, - улыбнулся я. Тут подошла Абигайль. Я взял пергамент, свернул его тугой трубкой, подровнял края ножом. Получил импровизированный стетоскоп, которым не преминул воспользоваться.
- Триша, да у вас двойня! Поздравляю! - улыбнулся ещё шире я, - а боль мы вашу уберём, поспите немного и пройдёт.
- Спасибо, мастер Холиен, сестра Селеста уже сказала мне про двойню.
- Вот видите, всё замечательно, сердца бьются хорошо, детишки не пострадали. Закрывайте глазки, Триша, - Сон Гарпии, как обычно, сработал безотказно.
Я повернул озабоченное лицо к Селесте и Абигайль.
- Посадить рядом сиделку, поить отваром укропных семян или сухой малины понемногу, менять подстилку, возможно будет мочиться во сне. У неё сильное сотрясение. Матка напряжена, так как беременная испытала сильные переживания. Сон исцелит. Но мне не нравится расположение каждого плода во чреве. Один лежит спиной к шейке, второй ногами. Сроки у неё, когда?
- Это первые её роды, по срокам неделя-две, - доложила повитуха.
- Хм, хорошо, тогда так. Когда придёт в себя, прежде всего спросите о болях и головокружении. Вставать не разрешайте. Постельный режим. Пища лёгкая и никаких волнений. Если начнутся схватки, посылайте за мной. Я теперь буду жить в трактире «Красный Петух». Знаете, где это, сестра Абигайль?
- Да, мастер Холиен.
- Прима Золано у себя?
- Да, была в своём кабинете.
- Всего доброго, - я вышел в проход между кроватями. Провёл дежурный обход больных, нуждающихся в обновлении Сна Гарпии. Затем спустился на первый этаж и повторил все и на этом участке.
Мария сидела на своей веранде и что-то писала, периодически хмурясь и зачёркивая написанное. Когда я тихо подошёл, дверь была открыта. Прима словно почувствовала мой взгляд, обернулась.
- Добрый вечер, Мария.
- Здравствуй, Эскул. Тебя последнее время трудно застать. Всё в делах в делах.
- Ну почему же? Ночью я совершенно доступен, - щёки Марии слегка покраснели.
- Но ведь солнце ещё не зашло, Холиен? Или у тебя закончились дела, и ты вспомнил обо мне? - Прима указала мне рукой на соседнее кресло, приглашая к столу, - выпьешь чего-нибудь?
- Спасибо, Мария, на самом деле я на минутку. Переезжаю, обзавёлся своим жильём. Тут, неподалёку. Трактир Олафа. Пришёл поблагодарить за гостеприимство и заверить, что продолжу приходить в обитель и выполнять обязанности целителя.
- А чем тебе наше жильё не угодило? - в голосе Марии послышалось раздражение.
- Ты меня не так поняла, хорошая комната. Но тесно мне и неудобно мотаться всё время к лаборатории. Алхимия требует так же много труда, как и целительство.
- Что-то ты недоговариваешь, Холиен. Да и бежишь впопыхах, как нашкодивший мартовский кот! - так, приехали. Это она заявку на собственность так решила обозначить? Никогда не любил такого отношения.
- Ты меня неправильно поняла, Мария. Имея своё жильё, я буду достаточно свободен в перемещениях и действиях. Обитель же станет одним из моих мест работы. Это рационально. В конце концов, я хочу пригласить тебя в гости в достойное помещение и, прости за откровенность, на достойное ложе, а не в казарменную конуру на койку, куда тебе приходится прокрадываться под покровом ночи.
- Вы забываетесь, мастер Холиен! - такой я видел Марию Золано впервые. Всегда прямая спина сейчас превратилась в подобие скального монумента. Маленькие ладошки с треском сломали и смяли перо. Губы превратились в узкую полоску. Глаза метали громы и молнии.
- А что я такого сказал или пожелал, Мария?
- Всё! Ни слова большшше! - Прима уже не говорила, а шипела, - с этой минуты уясните важную вещь. Ничего не было. Вам приснилось, пригрезилось, привиделось. Как вам в голову могло прийти? Что я, Мария Золано, урождённая маркиза Запада, Прима обители, могла... с каким-то квартероном.... Забирайте ваши вещи! И уходите.
- Но я могу продолжать работать в больнице?
- Да, - лучше сейчас ничего не пытаться доказать, по своему опыту знаю. Нужно просто свалить и дать пройти времени. Чего-то я не понимаю, видимо. Что она так взбеленилась?
Я с поклоном, пятясь, постарался удалиться. Дёрнул же чёрт меня связаться с аристократкой. А она ещё и маркиза. Вот тебе и хумансы! Поют романсы.
Безотказный сторож помог мне с моим барахлом, да суровый Элькамино вызвался подбросить на телеге до трактира. Всего неделю живу в Варрагоне, а уже успел обрасти приличным имуществом. А ведь пришёл в сандалиях, поясе и с дырой в штанах.