Мемла, похоже, всю ночь не забывала об этой опасности. Ее усталое и враз постаревшее лицо покрывали морщины недоброго предчувствия. Руки, сжимающие рукх, дрожали. Отвечая на вопросительный взгляд Кавинанта, она прошептала:
– Уже скоро. Он поднимает Мрак, но тот еще не готов. Он поднимает Мрак, который погубит наши души.
Она посмотрела на Кавинанта, будто искала поддержки, но, не найдя ее, отвела взгляд и принялась покрикивать на спутников и торопить их.
Вскоре отряд тронулся в путь, придерживаясь борозды, пропаханной Ядовитым Огнем. Страх Мемлы передался ее попутчикам, и всем было не по себе. Люди ехали молча. Им казалось, что Мрак уже навис над ними, как карающий меч.
Глядя на непроходимую чащу, Кавинант все более укреплялся в мысли, что беда неминуема. В воздухе, как предвестники несчастья, носились мириады насекомых. В кустах и в ветвях деревьев копошились уродливые жуки. Некоторые стволы, изъеденные термитами, походили на тела прокаженных. Запах гниения становился тошнотворным и все более отвратительным. На миг ему показалось, что если какая-нибудь ветвь сломается, то его обдаст фонтаном гноя.
А время шло. Слабость медленно, но настойчиво распространялась по его телу. Стало смеркаться. Кавинант едва ворочал одеревеневшей шеей: весь день он то и дело оглядывался назад, ища признаки надвигающегося Мрака.
Мемла решила остановиться на ночлег в роще громадных эвкалиптов. Дрожа всем телом, Кавинант сполз с Рысака в надежде, что ощущение твердой земли подкрепит его силы. Однако конечности занемели настолько, что просто уже не могли ничего ощущать.
Вокруг него друг за другом спешивались остальные. Спустившись со своего Рысака, Линден подошла к Холлиан. Ее лицо выглядело бледным и осунувшимся.
– Насекомые… – бессвязно зашептала она. – Запах… Он хуже всего. Хуже, чем при любом другом солнце… Я больше не могу его выносить.
Линден замолчала, глядя на свои судорожно сцепленные руки. Наверное, ей казалось, что, разожми она пальцы, и тело ее развалится на куски.
– Я не могу… Какое солнце будет завтра? Сандер подошел и встал рядом с Холлиан. Когда Линден замолчала, он мрачно кивнул:
– Никогда в жизни я не путешествовал так долго под чумным солнцем, от которого было бы так мало вреда. – Его голос его звучал уверенно и спокойно. – Вся Страна боится и ненавидит это солнце, а Верным оно совершенно нипочем. Я не знал, что они настолько подготовлены к нему. Значит, юр-Лорд говорил правду: мощь Верных растет вместе с усилением Солнечного Яда, а не с ослаблением его. – Сандер помрачнел, словно вспомнил тех, кого когда-то сам принес в жертву. – Я уже не верю своим глазам. Но мне тоже хотелось бы знать, какое солнце будет завтра.
Мемла пожала плечами: дескать, каким бы оно ни было, опасность, грозящая им, все равно не уменьшится. Но Кавинант мысленно присоединился к Сандеру и Линден. Его вдруг как громом поразило: а что, если предсказание было розыгрышем, придуманным Гиббоном ради того, чтобы ввести его в заблуждение? Если за двумя днями чумного солнца следуют два дня дождевого солнца… Он с трепетом ждал ответа Холлиан.
Та не заставила себя упрашивать. Ее светлая улыбка напомнила Кавинанту, что между даром эг-бренд и даром гравелинга – огромная разница. С помощью лианара она управляла Солнечным Ядом и обращала его на пользу людей без человеческих жертв. В отличие от Сандера, у нее не было причин проклинать свои способности.
Холлиан отошла в сторону, вытащила лианар и нож, а затем уселась на устланную листьями землю. Ее тело замерло в предельной концентрации чувств. Кавинант, Линден и Сандер завороженно следили за ней. Она положила лианар на колени, сжала нож в левой руке и направила его острие на правую ладонь. С ее губ сорвались слова заклинания. Зрители застыли в тревожном ожидании. Даже харучаи бросили свои дела и уставились на Холлиан. Мысль о том, что она сейчас порежет свою руку, заставила Кавинанта нахмуриться, но, к сожалению, ничего другого он ей предложить не мог.
Холлиан медленно надрезала свою ладонь и, когда из ранки закапала кровь, крепко сжала рукоятку лианара. Ее стройная фигура едва виднелась в сумерках позднего вечера. Однако даже Кавинант с его ослабленным восприятием уловил сгущающуюся вокруг нее силу. Несколько секунд ничего не происходило. Но потом Холлиан запела, и лианар озарился сиянием.
Красное пламя расцвело, как орхидея. Языки огня взвивались в воздух и стекали по ее рукам на землю. Темно-красные усики обвивались вокруг тела, словно росли из него. Они казались яркими, но не озаряли ночь, которая по-прежнему оставалась темной.
Кавинант интуитивно догадывался, каким будет ее ответ. Песнопение, кровь и лианар помогали Холлиан дотянуться до завтрашнего солнца, и огонь принимал его оттенок. На сей раз пламя вспыхнуло цветом чумного солнца.
Чумное солнце. Кавинант облегченно вздохнул. По крайней мере сейчас у него не было причин сомневаться в предсказании.
Но не успела эг-бренд расслабиться и выйти из состояния транса, как огонь резко изменился.
Из лианара вылетел еще один язык, цветом напоминающий кожу Вейна. На ярком пламени появился эбонитовый рубец. Чернота начала быстро распространяться в разные стороны, пожирая огонь, как гигантская амеба. Трепещущие пламенные языки стали гаснуть один за другим.
Внезапно черная пелена ночи накрыла место действия. Кавинант ничего не видел и чувствовал лишь слабый запах дыма, как если бы это тлел лианар.
Он хрипло выругался и, вытянув руки, коснулся Бринна с одной стороны и Линден с другой. Они услышали шорох листвы под ногами Сандера и его крик:
– Холлиан!
В следующий миг раздался дикий вопль Мемлы:
– Они послали его! – Из ее рукха вырвался огонь, который ярко озарил все вокруг. – Они послали Мрак!
Кавинант увидел Кира, который стоял позади Всадницы, словно защищая ее. Остальные харучаи создали кольцо вокруг лагеря.
– Гиббон! – кричала Мемла. – Мерзавец! – Пламя ее рукха хлестало воздух, словно она пыталась поразить Ревелстоун на расстоянии сорока миль. – Клянусь всеми кругами ада…
Скорее инстинктивно, чем сознательно, Кавинант шагнул к ней и схватил Всадницу за руки.
– Мемла! – закричал он ей в лицо. – Мемла! Сколько времени у нас осталось?
Неизвестно, что первым достигло ее сознания – встряска или крик. Однако Всадница опомнилась. Она устремила на Кавинанта вполне осмысленный взгляд и опустила рукх. Огонь медленно иссяк. На лагерь вновь навалилась ночь. Из непроницаемой темноты послышался голос Мемлы, похожий на шелест крыльев старого кондора:
– Время есть. Мрак не может мгновенно преодолеть такое расстояние. Надеюсь, в нашем распоряжении остался день. Этот Мрак на-Морэма могуч. Его поднимали двое суток. Силы облака хватило бы, чтобы сокрушить весь Ревелстоун. – Она судорожно вздохнула. – Юр-Лорд, нам не скрыться от этого Мрака. Он будет следовать за моим рукхом и рано или поздно все равно настигнет нас. – Ее голос дрожал. – Я надеялась на дикую магию. Но если она тебе неподвластна…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});