– Юр-Лорд, – тихо шепнул ему Бринн, – мы не можем медлить. На-Морэм жив, и Верные вскоре нападут на нас.
– Я знаю. – Сердце Кавинанта безмолвно выкрикивало имя Линден. Теплые струйки упрека потекли из глаз, однако голос не выдал и тени сомнений. – Мы скоро уйдем. Вот только дождемся Мемлу и уйдем.
Он знал, что Мемла придет. Встав на его защиту, она тем самым навлекла на себя гнев на-Морэма. Кавинант застонал. Все, кто помогали ему, попадали потом в большую беду. Лорд Фоул сделал его средоточием неприятностей.
– Не мог бы ты сказать, куда лежит наш путь? – спросил его Бринн.
Кавинант не колебался. Мертвые друзья дали ему не только надежду, но и конкретную цель.
– Мы пойдем искать Первое Дерево. Я должен сделать новый Посох Закона!
Те, кто услышал его, внезапно замолчали. Холлиан от удивления открыла рот. Скорее всего, она ничего не знала о Посохе Закона. Сандер нахмурился, словно хотел что-то сказать, но не посмел вступить в разговор. Группа деревенских жителей притихла, испуганно посматривая на Обладателя белого золота. Вейн стоял, не проявляя никакого интереса к происходящим вокруг него событиям. Однако глаза харучаев засияли.
– Старые барды рассказывали, что во времена Кевина у древних Лордов была легенда о Первом Дереве, – торжественно и значимо произнес Бринн. – Из его ветви Берек Полурукий сделал Посох Закона. Юр-Лорд Кавинант, ты взялся за смелое дело. Мы поможем тебе исполнить его. Но как ты найдешь это Первое Дерево? Мы ничего не знаем о нем.
"Ничего не знаем, – повторил про себя Кавинант. – Но зато о многом догадываемся”. На юге Страны лежала безжизненная Серая Пустыня. На севере долгая зима превращала горы в непроходимую преграду. На западе, где жили харучаи, люди ничего не знали о Первом Дереве. А если бы Берек в поисках Дерева шел на запад, то наверняка повстречался бы с народом Бринна. С усилием Кавинант ответил:
– У меня тоже нет конкретного знания о Первом Дереве. Но мы пойдем на восток – к далекому морю. “Туда, откуда пришли Великаны”.
– Прежде всего нам надо скрыться от Верных. Что будет потом, я не знаю. Бринн кивнул:
– Это хороший план. Харучаи тоже пойдут на восток. Стилл, Кир, Герн, Хигром и я будем защищать тебя и твоих спутников. Двадцать харучаев вернутся к нашему народу и расскажут о том, что происходит в Стране. – Его голос зазвенел от гнева. – Пусть наши братья услышат о подлости Верных и подготовят достойный ответ! Остальные харучаи отведут деревенских жителей к их домам – если только такая помощь им необходима.
Девять освобожденных пленников тут же выразили свое желание принять предложение Бринна.
– Старые барды сохранили истории о Великанах – об их верности и задоре, об их печальной гибели, – продолжал харучаи. – Мы готовы отправиться с тобой на их родину – к огромному морю, на берегу которого они жили.
«Давай же! – подбадривал себя Кавинант. – Из-за тебя их племя сорок веков находилось в плену зависимости и долга. Если ты намерен отказать харучаям, то сделай это сейчас. Время пришло!»
Однако он не мог. Он даже не мог стоять без помощи Бринна.
"Разве мало того, что я разрушил Посох? – со стоном подумал Кавинант. – Разве не достаточно того, что из-за меня над Страной властвует Солнечный Яд? Неужели мне придется сделать еще и это?” Но он нуждался в харучаях. Он не мог им отказать.
Ночь закружилась кувырком, и Кавинант устало закрыл глаза. Почувствовав легкое прикосновение к груди, он поднял голову и увидел Сандера, который стоял перед ним. Гравелинг отбросил прядь волос и приоткрыл израненную шею, словно клялся своим кровавым рубцом. Свет костра отражался в его зрачках, делая их похожими на раскаленные угольки.
– Кавинант! – сурово произнес Сандер, используя имя, а не титул. Возможно, он хотел продраться через благоговение и авторитет к тому человеку, который однажды поразил его своей любовью к Стране. – Я долго путешествовал с тобой и намерен идти дальше. Но меня тревожит один вопрос. Эг-бренд предсказала чумное солнце – и это лишь после двух дней дождя. Освобождая нас, ты повредил силу Верных. И теперь цикл Солнечного Яда ускоряется! Возможно, ты нанес им такой вред, что Верным больше никогда не удастся усмирить злое солнце! Что, если твои действия поставили Страну на грань гибели?
В вопросе Сандера звучали боль и настоятельность. Но Кавинант на какое-то время потерял силу духа и не мог ему ничего ответить. Сомнения гравелинга задевали его самолюбие, однако вены были пустыми, и мышцы больше не хотели поддерживать торс. Даже теплота крилла перестала согревать живот.
Тем не менее Сандер заслуживал ответа. Он пожертвовал всем ради Страны и человека, который заявил, что собирается спасти ее. Нащупывая в куче бренности первый ответ, Кавинант прошептал:
– На-Морэм находится под властью Опустошителя. Он стал чудовищем, как и Марид.
Однако его слова не успокоили Сандера.
– То же самое сказала нам и Линден Эвери. Но Верные усмиряли Солнечный Яд. Они старались на благо Страны! А теперь их контроль ослаб!
– Нет! – Где-то внутри себя Кавинант обнаружил зернышко силы. – Верные не усмиряли Солнечный Яд. Они использовали его во вред Стране и питали это Зло вашей кровью. Вот уже века, как они служат Лорду Фоулу.
Сандер смотрел на него, открыв рот. Недоверие превратило его лицо в кривую, некрасивую маску. Слова Кавинанта ниспровергали с пьедестала все, во что он верил.
– Кавинант! Это уж слишком! – Отчаяние исказило его голос до хриплого шипения. Ладони сами собой сложились в молитвенном жесте. – Откуда мне знать, что ты не обманываешь меня?
– Потому что я всегда говорил тебе только правду! – Сила иссякла, оставив Кавинанта задыхаться от смертельной усталости. – Я заплатил за предсказание собственной кровью. И я здесь для того, чтобы спасти Страну. Мои глаза видели, какой прекрасной и чистой она была четыре тысячи лет назад! А то, чему вас учат Верные, – ложь, придуманная для того, чтобы оправдать пролитие крови.
Кавинант поморщился, недовольный произнесенными словами. Он отождествлял себя с истиной и тем самым принимал ответственность за нее. Ни один человек не мог сдержать такого обещания. Хайл Трои попытался и в конце концов отдал душу Лесному старцу.
– Тогда… – Сандер все еще пытался собрать осколки разбитой веры. Гримаса ужаса на его лице постепенно превращалась в яростный оскал. – Тогда почему ты не сражался до конца? Почему не уничтожил Верных и не покончил с их Злом?
Ноги Кавинант подкосились, и он упал в объятия Бринна.
– Потому что я слишком слаб. – Он едва расслышал свой голос. – Потому что я уже убил…
Спазм горя сжал его горло. “Двадцать одного человека!"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});