— И много таких приёмов разучено?
— Десятка два. Комбат сказал, что если отработал отлично десяток, то уже воин. Но, выполнены приемы должны быть в совершенстве, а для этого надо каждый день тренироваться. Что мы и делаем.
— Сержант, а можете со своим отделением показать что-то совсем новое и необычное.
Семёнов на секунду задумался.
— В принципе могу, товарищ подполковник, но мне нужно место для показа, чтобы могла проехать машина, метров пятьдесят, лучше сто. Этот элемент мы только начали отрабатывать, у бойцов было всего два занятия. Называется он: Отражение внезапного нападение на колонну. Десантирование с машины на ходу.
— Место мы сейчас найдём, — сказал Лысенко. Он упорядочил толпу, отогнав её в сторону, послал офицера за начальником штаба. Наметил дорожку среди сосен, благо подлеска почти не было.
Семёнов место одобрил. Бойцы собрались около разведывательной машины. Подошло ещё около десятка командиров и Зимин.
Сержант, построив бойцов, начал:
— Проводим учебное занятие по отражению нападения противника и десантирования из машины на ходу. После моей команды, "Противник слева, огонь!" все пригибаются, пулемётчик и все автоматчики открывают огонь с левого борта. По команде "Десять!", водитель снижает скорость до десяти километров в час. По команде "Открыть борт!" Двое крайних бойца открывают борт. По команде "Подготовиться к десанту", бойцы, имеющие винтовки Мосина, складывают штыки. По команде "Первой пятёрке покинуть машину" идёт десантирование первой пятёрки. Потом десантирование второй. Автоматчики ведут непрерывный огонь в сторону противника, прикрывая десант первой. Затем первая пятёрка с земли прикрывает десант второй. В машине остаётся пулемётчик и я. Задача пулемётчика непрерывным огнем поддерживать высадку людей, моя — войти в связь по рации и сообщить о нападении.
Семёнов объяснял больше для слушающих командиров, чем для бойцов. Те и так всё знали. Комбат ещё на ППД выделил Рогову машину, и бойцы тренировались два дня быстро покидать её.
— Товарищ сержант, а вы не боитесь, что пока вы организуете десантирование, вас уже всех перестреляют в кузове из пулемёта.
— Нет, не боюсь, товарищ капитан, — ответил Семёнов. — У нашей машины борта зашиты котельным железом в десять миллиметров, его можно взять только бронебойными пулями, или крупным калибром. Даже дверца водителя и та забронирована. Комбат сказал, что подумает, ещё и бронешторки или щитки на стёкла сделает.
Командиры одобрительно загудели. Такие бы машины очень подошли бы мотопехоте.
Семёнов приказал своим красноармейцам разрядить всё оружие и сам проверил наличие патрона в патроннике. Не дай Бог, кого-то случайно подстрелят. Пока он проверял, последовал ещё один вопрос:
— Товарищ сержант, вот у вас пол отделения вооружено автоматами, почему, и где столько взяли автоматического оружия?
— В атаку мы не ходим, в обороне не сидим, на нас нападают накоротке. Автомат — самая удобная вещь для ближнего боя. То, что по штату положено — со склада получили, а в основном, у противника добыли. Вчера, к примеру, уничтожили группу немецких диверсантов в двенадцать человек, переодетых в форму НКВД, взяли несколько штук в качестве трофеев.
Семёнов мог и дальше расхваливать батальон, но подумав, что может открыть тайны, которые комбат не хотел бы придавать огласке, решил это дело прекратить.
— Разрешите начать, товарищ полковник? — обратился он к Зимину.
— Да начинайте, — окинул взглядом начальник штаба дивизии предполагаемую трассу, чтоб никто не попал под колёса.
Упражнение удалось на все сто. Команды сержанта звучали чётко, не забиваемые шумом мотора. Затворы лязгали грозно. Бойцы выпрыгивали один за другим, делали переворот, гася скорость, и тут же изготавливались к стрельбе. Отъехав от бойцов на двадцать метров, сержант остановил машину, проимитировав вхождение в связь и начал строить своих людей. К строю подошёл начальник штаба:
— За отличную выучку красноармейцев объявляю вам, товарищ сержант и вашему отделению, от лица службы благодарность.
— Служим трудовому народу! — гаркнули довольные красноармейцы. Надо же, начальству понравились! А это батальону плюс.
Когда ушёл начальник штаба, Лысенко тоже подошёл, поблагодарил сержанта и бойцов за науку. Он твёрдо решил или выпросить у Михайлова инструкторов в свой полк, или послать туда десяток красноармейцев на обучение. Пользу от этого он видел большую. Решив обговорить этот вопрос с начальником штаба, он зашел к Зимину.
Начальник штаба согласие направить в батальон отделение с сержантом во главе дал, но поставил два условия: Если Михайлов согласится их обучать. У него и самого дел полно, чтобы ещё чужими людьми заниматься. Люди должны быть абсолютно надёжными и проверены особистом.
— А вообще что ты думаешь по вопросу подготовки и методикам, которые увидел, спросил Зимин.
— Очень эффективные. Даже тот же штыковой бой. Мне показали, что у немцев есть свои удары, которых нет у нас, поскольку у них штыки другие. Нашим, от трёхлинейки, режущий удар не нанесёшь, а немецким, или штыком для СВТ — запросто. У меня ведь половина бойцов десяти зарядками Токарева вооружена. Их ведь теперь тоже надо обучать режущим и рубящим ударам. А сапёрные лопатки — это просто здорово. Я ведь внимательно смотрел и считал — из двадцати схваток, удар штыком удалось нанести только один, и то, потому что бивший был левша и удар наносил неудобный, в ноги. Бойцу бы отбив вниз сделать, а он в сторону попытался. То есть, в рукопашной схватке, при наличии лопат, мы немцев пошинкуем в момент. Если солдаты будут иметь навыки пользования эти оружием. Метание лопат — вообще песня. На пять метров снять часового — запросто. Громче, чем ножом, но это же не выстрел! Внедрять надо, по всей армии, не раздумывая.
— А вы хоть лопаты наточили? — спросил начальник штаба.
— Конечно. Заказали еще точильных камней на складах, пока есть.
— Это вам ремонтники из батальона Михайлова точила сделали, сообщил Зимин.
— Да комбат у них светлая голова. Я ведь ещё две методики у них подсмотрел: организация отражения нападения на марше, и порядок выявления и уничтожения вражеских снайперов.
— Отражение нападения на машину я видел, а вот про снайперов ты мне расскажи, — сказал Зимин.
— У них ночью немецкие снайперы убили бойца и двоих ранили. Комбат, осмотрев убитого, определил примерное направление, откуда были произведены выстрелы. Посадил в засаду своих снайперов. Осветил местность и стал наносить удары из миномета в том направлении, откуда стреляли. Немцы, когда, разрывы стали к ним приближаться решили оставить позицию, себя выявили и наши снайпера их сняли. Я даже узнал из кого надо снайперов нормальных набирать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});