— Хорошо, но сначала отведи меня к Юле, Сене и Милану, а потом пойдем искать клад все вместе.
— Их приведут послезавтра, когда прилетят большие шишки. Возможно, прямо сюда приведут. А возможно, что мы отправимся на встречу в обозначенном месте. Пока не знаю, как пойдет.
— Кто приведет-то?! — в сердцах выпалил Кирилл. — Ты издеваешься, и эти игры мне не нравятся!
— Я уже ответила — увидишь. И крепко удивишься. Пока постарайся ни о чем не думать. Знаю, это непросто, но все же попробуй. И пойдем-ка спать, не мешало бы часов пять отдохнуть.
Сложно было с этим спорить.
— Ты вроде обсох? Полезай первый, — Марья красноречиво приподняла край палатки.
Кирилла обдало жаром. Так сильно увлеченный разговором и вымотанный насыщенным днем, он напрочь позабыл, что все это время просидел на теплом бережку в исподнем. Он глупо смутился, и это, разумеется, не ускользнуло от Марьи.
— Не тушуйся, я ведь разведчик. Чего только не повидала. Залазь уже, а то я с ног валюсь. И руки свои при себе держи. Я знаю, ты парень с головой, но мало ли, дашь слабину…
Спустя минуту они уже лежали рядом. Места не хватало, было откровенно тесновато, и это при том, что Кирилл и так уже лег на бок и вжался в одну из упруго натянутых белых стенок. К счастью, Марью столь интимные условия нимало не тяготили. Едва они закончили возиться, как девушка сказала «спокойной ночи» и, в общем-то, сразу отключилась, тихонько засопев. Кирилл опасался, что после всех перипетий минувшего дня глаз не сомкнет, но опасения были напрасны. Спустя минуту он сорвался в бездну блаженного сна.
27
Отец добрался-таки до нужного места. Когда Кирилл копнул чуть глубже в его память, на какие-то несколько часов, то едва удержался от вопля, полного и досады, и горечи, и какого-то благоговения перед изобретательной судьбой и Его Величеством Случаем.
По дороге отец искупался и привел себя в порядок ровно в том же самом озерце, на берегу которого заночевали Кирилл и Марья. Только, по мнению Георгия, это было вовсе не озерцо, но метеоритный кратер, наполнившийся дождевой и подземной водой. Вода, кстати, была прекрасна, а все благодаря редким минералам и микроэлементам, оставшимся здесь от космического гостя.
Равнина тянулась недолго, начинающийся у подножия гор лесок хорошо просматривался отсюда, от источника. Георгий решительно зашагал туда, несмотря на ночь. Кирилл ощущал усталость своего отца, которого начинало пошатывать и штормить даже от легкого порыва ветра. Только несгибаемая решимость гнала его вперед, равно как осознание того, что цель близка.
Георгий сам полностью не знал, что ждет его там. С помощью специальных приборов и собственных расчетов он установил точное местонахождение всех нужных объектов, и эти данные прочно отпечатались в памяти. Однако назначение и даже внешний вид сооружений отец представлял достаточно смутно.
Кадры начали сменяться со все большей частотой, как при ускоренной перемотке. Георгий миновал низину и пошел вверх по редкому лесочку с низкими и коренастыми деревцами, на которых росли пухлые розовые плоды размером примерно с грейпфрут. На них отец даже не обратил внимания. Следовательно, в пищу они не годятся.
Скорость кадров вернулась в нормальное состояние, когда Георгий, обогнув белеющий во тьме огромный скелет зауропода, вышел к самому подножию скалы. Он оказался возле небольшого водопада. Струи воды обрушивались вниз с десятиметровой высоты и, разбиваясь о камень искрящимися в лунном свете брызгами, давали начало ручью. Тот, бурля и пенясь, бежал вниз вдоль скал, а затем, должно быть, исчезал где-то в мезозойских джунглях.
Георгий огляделся по сторонам, чуть замешкался и шагнул вперед. Стена воды оказалась тонкой. Получив упругий холодный удар по загривку — неплохо освежающий, кстати — отец ступил в узкую и темную пещеру. Он включил налобный фонарик, снял с пояса какую-то серенькую металлическую трубку и уверенно зашагал вглубь пещеры.
Та, немного попетляв, вывела его в тупиковый небольшой зал. Темные камни поросли плесенью, было сыро и скверно пахло. И зачем он шел сюда? Чтобы поглазеть на угрюмые своды?
Сзади раздался какой-то шаркающий звук. Георгий резко развернулся и отшатнулся, прижался спиной к мокрой стене. В зал, едва протискиваясь по узкому коридору, вошел совсем еще юный торвозавр. Его глаза были на уровне глаз отца или даже чуть ниже, и горели недобрым огнем.
Торвозавр был худ и потрепан. На зеленом боку был выдран пух, обнажая рваную рану и, кажется, даже ребра. Кровь крупными каплями молотила по полу пещеры, создавая жутковатое эхо. Капли падали так громко, что заглушали даже водопад, оставшийся за поворотами. Или просто Георгий так вымотался, что слух подводил его.
При виде человека торвозавр молча ощерился и, оттянув голову чуть назад, изготовился к одному-единственному броску. Ему нужна была еда, любой ценой. Динозавр хотел или съесть этого двуногого, или умереть. Третьего не дано. И даже выключи Георгий фонарик, это бы не спасло его. Торвозавр шел сюда именно за человеком.
Отец даже не пытался подключиться к воспаленному сознанию ящера, это не принесло бы никакого результата. Да и сил у Георгия совсем не осталось. Он вытянул перед собой трубку, и динозавр рассерженно замотал головой.
Да это же инфразвуковая пушка! И как Кирилл мог забыть? Еще недавно сам такой орудовал! Впрочем, у отца оружие могло иметь несколько иное устройство. В такой пещере применять инфразвук опасно и для человека, инфразвуковые волны могут отскакивать от стен, а ему хоть бы хны.
Торвозавр заревел, со злобой и болью, и, продолжая дергать башкой и зажмурив глаза, попер вперед. Отец едва успел отпрянуть в сторону, больно врезавшись плечом в боковую стену. Динозавр же шмякнулся мордой о камень и зачем-то, растворив пасть, начал вгрызаться в него. Видно, рассудок от инфразвука совсем помутился, или чем там стреляла эта волшебная палочка.
Пальцами Георгий передвинул на трубке какой-то ползунок и, подавив волну сожаления, шагнул ближе и в упор наставил ее торвозавру к голове. Тот конвульсивно дернулся и пополз по скале вниз, в последний в своей жизни раз хрипло выдыхая. Из носа хлынула кровь.
Прошло несколько долгих мгновений. В пещере вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь горячим и тяжелым дыханием отца. Ящер был мертв.
Георгий отвернулся от зверя и высветил фонариком стену, справа от входа в зал. С виду она ничуть не отличалась от остальной скалы, но Георгий имел на этот счет свое мнение.
Он собрал достаточно много сведений о Первых. Не все товарищи отца разделяли его выводы, многие были откровенно не согласны, однако сейчас Георгий убедительно доказывал правоту собственных умозаключений. Приблизившись к стене почти вплотную, он мягко положил руку на крупный, широкий выступ примерно на уровне живота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});