Читать интересную книгу На край света (трилогия) - Уильям Голдинг

Зима подходила к концу. Наконец показалась северная оконечность острова Флиндерс и мы взяли курс на его восточное побережье. Неблагоприятный ветер на некоторое время задержал нас между островом и мысом Кейп-Хау. И все-таки мы были бодры, двигаясь среди названий, которые раньше были лишь точками на карте, а теперь приветствовали нас на знакомом языке. Несмотря на все разговоры и чтения с Преттименом, я по-прежнему оставался патриотом! Да, с помощью Преттименов – впрочем, не единственно с их помощью – мне открылись слабые стороны Англии, но я никогда не произнесу ерунды вроде: «Права она или нет – это наша страна!»[127] И все-таки стоит заглянуть себе в душу, как среди предрассудков (как врожденных, так и приобретенных), среди свежих идей и мыслей о необходимости перемен, среди художников и писателей, политиков и философов – самых оголтелых социальных философов! – в самой глубине сердца моего звучат и до самой смерти будут звучать слова: «Англия навеки!». При виде этих безлюдных земель, внимая сладкой музыке названий, – остров Кинг, остров Флиндерс, мыс Кейп-Хау! – я едва сдерживал восклицание: «Англия навеки!»

(21)

От самого мыса Кейп-Хау нам способствовал ветер, который Камбершам, разозлив Олдмедоу, назвал «солдатским», имея в виду, что при такой погоде вести судно сможет любой солдат. Олдмедоу в ответ проворчал что-то о «флотском на коне», но я, честно говоря, уже порядком устал описывать их соперничество. О, это нетерпение на борту! А наши дамы! Я перекинулся словом и с миссис Преттимен, и с миссис Брокльбанк – обе умирали от желания вытащить вещи из сундуков и наконец-то все перестирать! Грязны были даже наши самые главные чистюли. Прошли долгие месяцы с тех пор, как мы мылись чем-нибудь, кроме мыла для морской воды! Я подумывал, не назвать ли мне так свой трехтомник, но, к прискорбию моему, малодушие английских издателей не позволило «Мылу для морской воды» увидеть свет. Наконец-то мы добрались до Сиднейской бухты, и наш маленький мирок словно взорвался. Мы сошли на новехонькую пристань, на корабль хлынул народ – все заждались привезенных нами товаров. Никто не обращал внимания на горстку пассажиров: железные прутья для оград оказались гораздо ценнее. Андерсон передал командование кораблем мистеру Саммерсу и сошел на берег с мистером Бене, который являл собой пример образцового флаг-адъютанта.

Я решил с ними не ходить, так как стало известно, что губернатор, мистер Маккуори, отсутствует – он отправился с визитом на остров, где условия для переселенцев были гораздо суровее, чем в Сиднейской бухте. Пассажиры пробирались на берег среди встречающих, носильщиков, тюков, коробок, в шуме и гаме. Мисс Зенобию Брокльбанк тащили сквозь толпу на носилках – только нос торчал. Около меня остановился мистер Брокльбанк.

– До свидания, мистер Тальбот. Я слышал, вы хотите напечатать неиллюстрированный отчет о путешествии. Так вот – я возражаю. Писательство не принесет вам той известности, которую обеспечит медицина, ваше истинное призвание.

– Прошу прощения, вы о чем?

– Вы же чудесным образом излечили нашего доброго друга, мистера Преттимена! Вы обязаны оставить Музу ради Асклепия, сэр. Доброго вам дня.

– Миссис Преттимен, миссис Преттимен! Я говорю не «Прощайте!», но «Au revoir!»[128] Мы обязательно встретимся!

В суматохе я не расслышал, что она ответила, и пробиться поближе тоже не сумел. Расставание вышло скомканным. Мистер Преттимен полусидел на носилках, вглядываясь в пристань. Несколько человек отделились от толпы и поднялись на борт. Оказывается, его ждали! Его снесли вниз. Он ни разу не оглянулся. Миссис Преттимен покорно следовала за ним. Я был готов броситься за нею, но носилки с нашим окончательно одряхлевшим гардемарином, Мартином Дэвисом, преградили мне путь. Прошли Пайки, за ними, точно верные слуги, шествовали Исты. Миссис Брокльбанк взбежала на корабль: «Ах, я забыла желтую шаль!» Шаль красовалась у нее на плечах. «Боже, я такая рассеянная!» – и, скользнув мимо меня, миссис Брокльбанк шепнула, что забыла о том, что случилось, когда мы чуть было не врезались в айсберг… Понятия не имею, о чем это она!

– Прощайте, милый мистер Тальбот! Поверьте – я сохраню наш секрет!

С полубака явился Чарльз.

– Эдмунд, вы еще не ушли! Я думал, мы попрощались во время вахты. По-моему, это просто невыносимо.

– Как вы думаете, что за человек – здешний губернатор?

– Вон тот джентльмен, похоже, хочет с вами поговорить. Благослови вас Господь!

«Тот джентльмен» действительно явился по мою душу. Это оказался Маркхем, человек из свиты губернатора! Мы поздоровались, и он тут же свел меня на берег, чтобы, как он выразился, «промочить горло». Выражение как распространенное, так и несколько простонародное, что характеризовало молодежь из губернаторского окружения. Не так легко воссоздать в чужой стране атмосферу английской гостиницы, но колонисты постарались, как могли. Я занервничал, узнав, что губернатор – очень набожный человек и вести себя в его присутствии нужно соответственно. Маркхем успокоил меня, сказав, что «пока все ничего», хотя заместитель губернатора религиозен ничуть не меньше.

– Капитан Филлип – бывший моряк?

– О да. Как раз сейчас они с вашим капитаном обсуждают судьбу вашей развалюхи – судя по ее виду, ей давно пора на прикол!

– Мы лишились половины рангоута, так что путешествие наше было не без трудностей.

– А вы, часом, сами не из флотских?

– Бог миловал. Кстати, наш капитан не из гуляк.

– Как и капитан Филлип. «Спокойной ночи, Маркхем, увидимся на завтрашнем богослужении».

– Господи!

– Да ничего, привыкнете. Самое страшное здесь – мошкара. Зато прекрасные места для охоты и верховой езды. Кстати говоря, вас целая пачка писем дожидается.

– Письма?!

– Прибыли с курьерской почтой.

– Тогда я должен идти.

– Погодите минуту! А представиться капитану Филлипу?

Пришлось вернуться на полуразоренный корабль – с него в первую очередь сгружали все, что требовалось на берегу – и переодеться в более подходящий костюм.

Беседа с капитаном Филлипом оказалась недолгой. Он без единого возражения принял мои документы, выразил надежду, что «семья», как он выразился, придется мне по душе, спросил, в добром ли здравии мой крестный, а потом, почти что шепотом спросил у меня записи по поводу Преттимена. Я ответил, что записывать было нечего: человек стал инвалидом, женился и теперь не представляет никакой опасности для государства. Филлип, подняв брови, внимательно поглядел на меня, однако смолчал.

– У меня к вам еще один вопрос, сэр!

– Да?

– Наше судно, сэр. Что с ним сделают?

– Мне сказали, что в море оно больше не выйдет – станет нашим сторожевым кораблем. Нам как раз не хватает места для размещения некоторых служб.

– А офицеры?

– Вряд ли это ваша забота, мистер Тальбот.

– Со всем уважением, сэр…

– Мистер Тальбот, я, конечно, делаю скидку на то, что вы оказались в новых, незнакомых для вас обстоятельствах, но не забывайте о вашем невысоком чине, а поэтому ведите себя соответственно.

– Я не забываю, сэр, и лишь самые глубокие чувства побуждают меня к этому разговору. Вы, офицер военно-морского флота, несомненно, помните и былые походы, и крепость флотской дружбы, и то, как близко к сердцу принимаешь судьбу товарищей!

Помощник губернатора помолчал, внимательно глядя на меня. На губах у него играла улыбка.

– Вы правы. Помнится… Впрочем, это сейчас не важно. Значит, так. Капитан Андерсон хорошо знает, что капитан не может командовать сторожевым кораблем, находящимся на постоянном приколе в гавани. Андерсон возвращается в Англию. Лейтенант Бене – очень многообещающий молодой человек – едет с ним.

– Я переживал не за капитана и не за лейтенанта Бене, сэр.

Капитан Филлип откинулся на спинку стула и уже без улыбки поглядел на меня.

– А вы интересный человек, мистер Тальбот. Продолжайте.

– Я надеялся, сэр, что вы, руководствуясь недюжинным опытом во флотских делах, отметите и продвинете по службе человека, которого я считаю не только своим другом и прекрасным моряком, но и весьма благочестивым христианином.

Капитан Филлип перелистал мои бумаги и улыбнулся.

– Вы не просто заинтересовали меня, мистер Тальбот, вы меня удивили!

– Благодарю вас, сэр!

– Я предложил лейтенанту Бене взять на себя командование судном. Но – как я и ожидал, побеседовав с ним пять минут, – он отказался. Надеюсь, флот не лишится столь блестящего офицера. Со свойственной ему бойкостью, которая в нем кажется естественной, но раздражала бы в любом другом юнце, он настоятельно рекомендовал кандидатуру лейтенанта Саммерса.

– О Боже!

На этот раз капитан Филлип не скрывал улыбки.

– Капитан Андерсон с ним согласился. Торжественно подтвердил, что лейтенант Саммерс как нельзя лучше подходит на это место.