обществах? Как пандемия повлияет на него? Неужели Фрейя, богиня молодости, и правда послала COVID-19, чтобы освободить миллениалов и поколение Z от налогового бремени заботы о чрезмерном количестве пожилых людей? Прямо хочется поразиться – да что же это за эйджистский вирус такой? Ни одна пандемия за всю историю так не благоволила к молодежи! Но если говорить об избыточной смертности, то воздействие COVID-19, вероятно, будет не настолько серьезным, чтобы уравнять баланс между поколениями. В краткосрочный период большинство пожилых останутся на пенсии и преждевременно умрут лишь относительно немногие – а в самой «старой» стране мира, Японии, так и вообще мало кто. Молодым тем временем будет очень непросто найти работу (кроме как на
Amazon) – и почти так же непросто повеселиться. Экономика без толп – это не «новая нормальность». Скорее это новая аномия, если воспользоваться термином Эмиля Дюркгейма для обозначения чувства разобщенности, которое он связывал с современной эпохой. Для большинства молодых слово «веселье» – это почти что синоним слова «толпа». Эра дистанцирования будет депрессивной как в экономическом, так и в психологическом плане. Особенно заметно сумрак сгустится над поколением Z: его студенческая социальная жизнь была разрушена, а ведь в ней заключалась половина смысла существования колледжей, а то и больше. И они еще дольше – возможно, на час в день – будут сидеть за электронными устройствами. И это явно не сделает их счастливее.
Сейчас, когда я пишу эти строки, мы еще не знаем, какими окажутся политические и геополитические последствия пандемии. Выиграют ли правые популисты, поскольку уже никто не усомнится в жизненно важной необходимости национальных границ? Или левые сумеют привести убедительные доводы в пользу еще более заметного разрастания государственного аппарата – несмотря на явную неудачу, которую потерпели большие (но некомпетентные) правительства в США и Великобритании? Прав ли политик Бруно Масайнш, говоря, что после «великой паузы» мы станем рассматривать экономику не как естественный организм, а скорее как гигантский компьютер, который необходимо программировать?[1553] Получим ли мы новые «ревущие двадцатые»? Или нас ждет реприза 1970-х, а современная денежная теория приведет к разочарованию в виде легкой стагфляции?[1554] Что люди предпочтут доллару – евро, золото или биткоин? К чему приведет – и приведет ли хоть к чему-нибудь – волна протестов после убийства в Миннеаполисе Джорджа Флойда? Улучшится ли качество работы американской полиции – или все станет только хуже? Усилится ли холодная война между Китаем и США? Обернется ли она горячей войной за Тайвань? После вспышки COVID-19 Россия и Турция выделили себе зоны влияния в Ливии, китайские и индийские солдаты схватились на границе, а Ливан метафорически (порт Бейрута же – в прямом смысле слова) взорвался. Близок ли мир? Скорее всего, нет. Остановила ли Черная смерть Столетнюю войну? Предотвратил ли испанский грипп Гражданскую войну в России?
Пандемии, подобно мировым войнам и глобальным финансовым кризисам, – это большие разрывы истории. Независимо от того, считаем ли мы их рукотворными или естественными, предсказаны ли они – или ударяют как гром среди ясного неба, они воспринимаются как откровение. Катастрофа делит всех на три группы: на преждевременно умерших, счастливо выживших и навеки раненых или травмированных. Кроме того, она отделяет хрупкое и от стойкого, и от антихрупкого – чудесное слово Нассима Талеба, призванное описать то, что под давлением обретает силу. (Вспомните Ницше: «Что не убивает меня, то делает меня сильнее».) Некоторые города, корпорации, государства и империи рушатся под ударами потрясений. Другие выживают, хотя и слабеют. Но третья, ницшеанская категория только набирается сил. Подозреваю, что, несмотря на внешние признаки, США входят не в первую категорию, а во вторую. А КНР может в конечном итоге оказаться именно в первой, а не во второй и совсем даже не в третьей. В третью войдет Китайская Республика (Тайвань) – если Пекин ее не аннексирует.
Эпидемии не останавливают прогресс – если он, конечно, есть. Лондон, в 1665 году пострадавший от последней массовой вспышки бубонной чумы (а в следующем – от Великого пожара), со временем превратился в центральный узел удивительнейшей торговой империи, в гудящий улей научных и финансовых инноваций, в главный город мира – и оставался таким на протяжении примерно двух столетий. Ни один патоген не мог этого остановить. Нынешняя эпидемия, вероятно, нанесет сильнейшие разрушения тем странам, где прогресс уже прекратился и начался застой. Первыми в очереди должны стать бюрократические аппараты, которые в ряде государств, в том числе в Великобритании и США, так плохо справились с кризисом. Следующими – университеты, склонные пропагандировать леворадикальную идеологию в ущерб всему полезному, что может дать знакомство с наукой и историей человечества. Мне хочется также надеяться, что вторая зараза – принявшая облик лжи и глупостей о первой, – наконец-то бросит вызов тому сочетанию монополии и анархии, которое сейчас характерно для американской (а потому и большей части мировой) публичной сферы. «Ост-Индские компании» интернета уже наворовали слишком много данных – а также вызвали большой дефицит истины и множества язв разума. И наконец, пандемия должна привести к некоторым изменениям тех медиаорганизаций, которые, проявив детскую незрелость, упрямо освещали кризис так, что казалось, будто в нем виновата горстка злых президентов и премьер-министров. Если эта катастрофа потрясет застойные институты до основания, тогда есть шанс, что прогресс вновь возвратится туда, где до 2020 года прежде всего проявлялось вырождение. И если COVID-19 убьет те части нашей системы, которые не прошли испытание, то он, возможно, и правда сделает нас сильнее.
Русская рулетка
Какая катастрофа станет для нас следующим испытанием? Вряд ли пандемия – это слишком очевидно, чтобы быть правдоподобным. Хотя новая болезнь все равно возможна. Не исключено, что появится новый штамм свиного гриппа – он всегда маячит поблизости[1555]. Или какое-нибудь новое азиатское ОРЗ[1556]. Уже существуют микробы, устойчивые к некоторым антибиотикам, – тот же золотистый стафилококк[1557], и мы с содроганием ждем, не появится ли антибиотико-резистентный штамм чумы[1558]. Но если подобные болезни, по сравнению с которыми COVID-19 покажется легким недомоганием, так и не возникнут, то с какой глобальной катастрофой мы рискуем столкнуться? На самом деле выбор неимоверно велик[1559]. Одна беда столь часто влечет за собой другую, что COVID-19 (при содействии полчищ саранчи) вызывает потенциальную нехватку еды в Африке и отдельных частях Южной Азии. Всемирная продовольственная программа предупреждает: число людей, страдающих от острого голода, может удвоиться и вместо 135 миллионов человек (на 2019