Читать интересную книгу Белые искры снега. Анна Джейн - Анна Джейн

- Настя.

Я остановилась как вкопанная и нехотя обернулась. Позади меня стоял дядя Тим собственной незабываемой персоной. Обычно спокойное лицо его было напряжено – посторонний человек не заметил бы ничего, но я понимала это по едва прищуренным серым глазам и более, чем обычно, сжатым губам. И даже складки, идущие от носа у уголкам губ, стали более заметными.

- Здравствуйте, - ошарашено проговорила я. Опять он! Вторая встреча за два дня! Следит он за мною, что ли? Да быть этого не может; дядя слишком занят собой и своим делами.

- За мной, - велел мне Тимофей.

- Что? – не поняла я.

- За мной.

И я не смогла нарушить этот приказ, хотя отчасти мне было любопытно – что на этот раз-то? Наверняка Тиму что-то нужно от меня. Или его все-таки подослал отец? Но с каких пор дядя стал его мальчиком на побегушках?

Мы отошли в какое-то полутемное небольшое помещение, подальше от людских глаз.

- Ты что тут делаешь? – тихо, но с какой-то непонятной мне угрозой, спросил дядя Тим. У него был такой взгляд – пронзающий насквозь, наполненный холодной, едва сдерживаемой яростью, что мне сделалось не по себе.

- С учениками приехала, - отвечала я, ненавидя себя в эти секунды за то, что испугалась своего родственника.

- Какими еще учениками? – прикрыл он на секунду веки.

Тимофей ничего не делал – просто говорил и смотрел в глаза, а я чувствовала себя загнанной в угол. Оттого и мой взгляд, наверное, стал недобрым, как у не собирающегося сдаваться волчонка – до волка мне пока что было очень далеко. Когда же я вырасту, когда смогу общаться с ним и с отцом на равных?

- Из школы, - я сглотнула. – Со школы, где прохожу практику. Понятно?

- Сейчас же уезжай, - велел мне дядя тоном повелителя. Если кто-то думает, что лидеры с тираническими замашками или мужчины, которые умеют (и любят!) заставлять повиноваться себе, – это круто и даже романтично, глубоко ошибаются. Когда твоя воля ломается простыми словами и взглядом, ты ощущаешь себя беспомощным и ничтожным человеком. Тобой повелевают, когда с твоим мнением не считаются, а, значит, не уважают. Это я усвоила с детства. Лучше я сама буду приказывать, чем будут приказывать мне.

- Почему я должна уезжать? – не поняла я.

В серых глазах дяди словно взорвалось что-то, и желваки заходили по ухоженному лицу, но он сдержался, и ничего не сказал мне.

- Почему? – вновь повторила я, не понимая, что сделала не так.

- Потому что ты должна уехать. – Его тихий голос, за деланным спокойствием которого крылось нечто опасное, настораживал больше, чем крики. От него вообще исходила особенная, подавляющая энергия. И как только Алёна его терпит?! Ладно, тетя Ира, она сама не лучше, но что моя подруга нашла в нем?

- Я никуда не поеду. – Эти слова дались мне очень дорого. С чего это вдруг я должна отсюда уезжать?! Я не собираюсь прыгать под ничью дудку, сколь бы громкой она не была.

- Сейчас ты пойдешь в раздевалку. Возьмешь верхнюю одежду. И сядешь в машину, номер которой я тебе скажу, - продолжал, как ни в чем не бывало, Тимофей. – Тебя доставят до дома.

- Не хочу! – сама от себя не ожидая, вдруг топнула я ногой. Дядя взглянул на меня с огромным интересом, который некоторое время затмил его внутреннюю непонятную холодную и очень опасную ярость.

Перечить этому человеку – опасно. Даже родственникам.

- Не хочу? – с улыбкой кобры, мышь которой, припасенная на обед, вдруг устроила забастовку, переспросил дядя Тим. – Девочка, а ты умеешь удивлять. Подумай над моим вчерашним предложением. Со мной можно достичь многого.

- Я буду журналистом, - отозвалась я твердо.

- Ты будешь дурой, постоянно отказываясь от перспектив, - вдруг устало сказал дядя.

Я обиделась. Вдруг вспомнилось, как Алсу рассказывала про своего дядю, который подарил ей на выпускной в школе ее тогдашнюю мечту – шарнирную дорогущую куклу с прекрасным фарфоровым лицом и черными блестящими волосами до талии. И который всегда привозил ей сюрпризы из многочисленных поездок. И который тепло поздравлял свою племянницу по праздникам, учил водить машину, пару раз прикрывал от матери после особо веселых вечеринок, где она перебирала с алкоголем, и даже как-то надрался за компанию с Темными Силами – они вместе пили за здоровье Алсу. А дядя Тим… Что он сделал в моей жизни? Высокомерно смотрел? Холодно улыбался? Отстраненно разговаривал? Какое он вообще имеет право вмешиваться в мою жизнь? Он, человек, который ничего обо мне не знает, кроме имени, даты рождения и еще нескольких фактов! Что у нас общего? Кровь? И что эта кровь дает? Да ничего! Абсолютным счетом ничего. Он чужой человек, и даже фамилии у нас теперь разные.

Мне стало вдруг так невыносимо обидно, что даже в глазах вдруг защипало, и только силой воли я не дала слезам показаться на ресницах.

- Оставьте меня в покое! – почти прокричала я.

Дядя Тим вздохнул. Он выглядел так, словно его маленькая собачка взбесилась и теперь тявкает на весь двор, конфузя перед соседями.

- Не оставлю. Иди в машину. – В его взгляде появилось некоторое недоумение – я явственно прочитала его, прежде чем родственник нацепил маску холодного отстраненного равнодушия. Это меня чуть-чуть приободрило. Неожиданные повороты опасны даже для большой машины.

- Не пойду, - опять проговорила я упрямо.

Он попытался взять меня за локоть, но я вовремя отпрыгнула. По-моему, запас терпения у Тима на пределе. Вот-вот сквозь серое стекло глаз прорвется ярость от неподчинения.

- Мне тебя за руку тащить? – проговорил он деланно спокойно, но голос дяди был таким, что спорить с ним хотелось все меньше и меньше. Голосом человека, который умел подавлять, делая это с какой-то непринужденной легкостью, неестественной для большинства людей. - Ты уже большая девочка.

Я хотела, было, ответить, однако мне не дали этого сделать. Да, неожиданные повороты имеют большую силу. Того, что произошло дальше, даже я не ожидала.

- Эй, мужик! – раздался позади нас знакомый, по-мальчишески самоуверенный голос. – Что нужно от девушки?

И я, и дядя Тим оглянулись. У меня в глазах вместо злых слез запрыгали вопросы. На лице родственника же было написано брезгливое изумление. Знаете, такое, словно он увидел разговаривающую палку и одновременно наступил в грязь.

Не знаю, кто и когда называл дядю Тима мужиком и обращался на «ты», но я отлично понимала, что посмевший сделать это, сейчас нехило огребет. Тимофей – не тот человек, который потерпит панибратства и пренебрежительного отношения.

Дядя Тим окинул глупого Зарецкого взглядом все того же человека с тявкающей породистой собачкой, за которой вдруг стал увиваться дворовый грязный пес с завалявшейся шерстью и хвостом-калачом. Тимофей словно думал, как его отогнать – ногой или пригрозить? Впрочем, свое внимание мальчишке дядя дарил недолго.

- А это еще кто? – более не смотря на Ярослава, а глядя мне в глаза, медленно спросил и без того не особенно добрый Тимофей. Я и рта не успела раскрыть, как Енот вновь выдал:

- Ты скоро? – скучающим голосом спросил он. – Мне надоело тебя ждать. Заканчивай, и пойдем, Настенька, - глумливо добавил Ярослав. Мне понадобилось мобилизовать все свои внутренние силы, чтобы контролировать мимику и не выдать своего изумления.

- Кто это? – повторил свой вопрос дядя с большим нажимом. И я знала, что он очень не любит спрашивать одно и то же дважды.

- Мой ученик, - тихо, четко произнося звуки, ответила я, вновь чувствуя на себе его неприятный давящий взгляд. Он как каменная глыба возвышался надо мной

- Какая разница, кто я? – одновременно со мной провозгласил Зарецкий, не чувствовавший опасности. – Я ее спутник. И я буду решать, когда и с кем она уедет. Ты… - тут он все же смешался, встретившись, наконец, взглядом с грозным Тимофеем. – Вы поняли?

Надо отдать ему должное – он не испугался, а схватил меня за руку. И мы вдвоем уставились на Тимофея.

- Что? – изумленно спросил дядя. Наконец-таки он смог проявить свои искренние чувства, впрочем, ненадолго. Конечно же, он справился с удивлением и раздражением. Дворовая собака посмела гавкнуть! – Что я должен понять?

- Что она для вас сильно молода, дядя, - дерзко отвечал Зарецкий, растерявший последние крупицы здравого смысла. Я попыталась заставить его замолчать, но Яр только сердито на меня глянул, мол, отстань, когда мужчины разбираются.

- Молода? – задумчиво повторил Тимофей. Хотя, конечно, выглядел он более, чем хорошо – выскокий, с царственной осанкой, подтянутый, ухоженный, элегантно и со вкусом одетый, но было ясно, что ему не тридцать. Дядя Тим был одним из немногих, кто выглядел на свой возраст и не скрывал его, нося с достоинством, но при этом не многие молодые парни могли бы с ним тягаться, и дело было не в его материальном положении, а в особенной энергетике, которая исходила от него. Одно из немногих качеств, которые я ценила в этом человеке, заключалось в том, что он умел ценить принадлежащее ему, будь то деньги, личностные качества или же возраст.