Читать интересную книгу Белые искры снега. Анна Джейн - Анна Джейн

На входе в банкетный зал нашу группку встретила одна из девушек-администраторов с приятным голосом и вполне себе профессиональной улыбкой и провела нас к одному из столиков, на котором помимо вазы с цветами стояли фрукты и напитки. Однако, тут все сделано на уровне. Следует похвалить организаторов - немногие так расстараются ради обычных школьников, приехавших со всего региона.

За столом Ярослав каким-то немыслимым образом вновь оказался около меня, что хорошего настроения ему не прибавило.

- Тебе бабочки не хватает, - шепнула я ему – Зарецкий вырядился, прямо как на выпускной бал.

- Аристократ, - услышала мои слова девочка из параллельного класса.

Я хихикнула. Он такой же аристократ, как я – продавщица магии. Мелкий пижон.

- А тебе платье подлиннее, - не остался Зарецкий в долгу.

- Чем это тебя мое не устроило? – машинально провела я рукой по плотной ткани своего платья – того самого маленького - черного, приталенного, выше колен, который на все случаи жизни. Чтобы выглядеть прилично, я даже поменяла обувь – взяла с собой закрытые туфли на высоком каблуке. Сапоги и праздничный наряд не особенно сочетались, правда, так думали далеко не все, и я сама видела девушек, напяливших модные яркие платья и не снявших сапог до колен или ботинок на платформе.

- У тебя несоответствие. Извилины прямые, а ноги – кривые. И вообще, скромнее надо быть, - отозвался Зарецкий, я мрачно на него взглянула, и больше мы друг на друга внимания не обращали.

Минут через тридцать, когда все собрались, действо все-таки началось. Освещение стало приглушенным, зато сцена осветилась яркими огнями, как бы намекая, что смотреть стоит только на нее. Ведущий – представительный и яркий мужчина средних лет, этакий профессиональный шоумен, радостно поприветствовал всех присутствующих и пару минут трепался о том, какой сегодня важный для многих из нас день и как фонд «Верис» заботится о детях. Затем он принялся представлять почетных гостей мероприятия. Сначала на сцену по очереди выкатывались дяденьки из министерства образования в однообразных деловых костюмах, которые похожими голосами с одинаково фальшивыми интонациями нахваливали нашу систему образования, вызывая у меня просто-таки приступы скепсиса. После они дружно начинали размышлять о том, как стране в целом, а им в частности важны талантливые и перспективные ученики, которые собрались в этом зале. И затем плавно переходили к теме «Похвали организаторов, или мастер-класс ораторов-подлиз». Через минут сорок поток государственных деятелей местного значения, к моему облегчению, иссяк, и на сцену под аплодисменты вышли представители регионального фонда «Верис». Они привлекли куда большее внимание, чем чиновники – и менее напыщенными речами, и более интересной внешностью. Среди них особенно заметен был молодой мужчина с породистым, как говорят, лицом, волосами цвета топленого молока и в подобранном со вкусом двубортном темно-сером костюме. Почему-то мне вспомнился вчерашний музыкант виолончелист из ресторана, в котором я была вместе с дядей Тимом. Они были невероятно похожими друг на друга, однако как только я подумала, что, может быть, это один и тот же человек, хотя как только я подумала об этом, как тут же и забыла. Словно по мановению чужой волшебной палочки.

Он стоял в отдалении ото всех, заложив руки за спину, и рассматривал присутствующих, напоминая не одного из директоров такой влиятельной организации, а искушенного туриста, которого привезли в очередной музей. Вроде бы и в новинку, но после посещения тысячи подобных мест – уже не то.

Поскольку наш столик находился не так далеко от сцены, то мне было довольно хорошо видно лицо этого мужчины. И сколько я не вглядывалось в него, не могла понять, где же мы встречались? Блондин казался безумно знакомым, но моя память упорно отказывалась вспомнить его. А еще мне показалось, что, уходя со сцены, он внимательно посмотрел в мою сторону, и хотя отсюда невозможно было разглядеть цвет его глаз, я вдруг точно поняла, что они – как сапфиры, ярко-синие и загадочно блестящие.

После того, как все желающие побывали на сцене и порасхваливали организаторов мероприятия и учеников, вышедших в финал конкурса, нам сыграли на удивление таки прилично отрывок из Рахманинова, и началось самое главное – оглашение результатов. Длилось это часа два с половиной, и, если честно, я устала зевать украдкой. Всего фонд «Вериора Верис» проводил конкурс по четырем направлениям науки – гуманитарному, общественном, естественному и техническому. Первый этап состоял в том, что ежегодно представители фонда приезжали в школы нашего региона и давали одинадцатиклассникам некое общее задание. Набравшие нужное количество баллов допускались во второй этап. Они получали задания на дом, выбирали одно из четырех направлений и отсылали ответы по почте организаторам. Те выбрали самые лучшие работы, формируя, таким образом, список претендентов на победу. Затем все, прошедшие второй этап, приглашались для оглашения результатов в какое-нибудь местечко наподобие этого. По каждому из четырех направлений выбирались несколько стипендиатов, которым поступления в вуз ежемесячно платили деньги из фонда. А еще некоторых стипендиатов приглашали учиться в столицу или заграницу – с учетом того, что в дальнейшем они будут работать на благо организации, создавшей фонд «Вериора Верис».

Первым стипендиатом в наших рядах стал ни кто иной, как Степан. Когда его пригласили на сцену, чтобы торжественно вручить диплом, даже я не смогла сохранить невозмутимое лицо, хотя обычно мне это легко удавалось. Впрочем, мое удивление ничего не стоило по сравнению с тем изумлением, которое испытали учителя и одноклассники Степы. Сам он тоже явно пребывал в шоке, и, как следствие, ухмылялся, как сова, и нервно хихикал.

Еноту тоже повезло. Когда очередь дошла до гуманитарных наук, его имя было оглашено – Зарецкий оказался среди стипендиатов. Он, гордо расправив плечи, непринужденно и без всякого страха в глазах прошел к сцене, так, словно выступал перед множеством людей ежедневно. Ему поаплодировали, пожали руки – обе, по очереди, похлопали по плечу – а одна дама даже обняла в порыве чувств, и он, явно зная, что на него смотрят сотни глаз, сказал, что он безумно счастлив – не потому что, теперь все годы обучения в вузе будет получать какие-то там деньги, вовсе нет! Самое главное, он смог защитить честь школы, которая теперь может им гордиться. Завуч и другие учителя, слыша это, чуть ли не расплакались от умиления, да и однокашники тоже порядком растрогались, за исключением, разве что, Вшивкова, который ухмылялся, как пьяный кот, видимо, еще не в силах прийти в себя после своей награды по технически наукам.

Я не ожидала, что царевна Ярославна станет одним из победителей, однако, вспомнив его размышления в тетради по литературе, подумала, что все-таки за фасадом эгоистичного недоросля с замашками принца и прискорбной манией величия, в Ярике скрывается некто очень поэтичный и, не побоюсь этого слова, умный и умеющий анализировать.

После пламенной речи и вполне себе заслуженных аплодисментов он с довольной рожей продефилировал обратно к нашему столику. Ярослав, которому все-таки очень шла сцена, вернее, шло быть на сцене, вернулся к нам, просто-таки разрываясь от чувства собственной значимости. Его, естественно, тут же начали хвалить, а завуч вновь едва не прослезилась от счастья.

Зарецкий сиял, как начищенный пятак. Еще бы не сиять – теперь до конца учебы в университете, в который, надеюсь, дурашка поступит в этом году, ему будут платить стипендию. Она, конечно, не огромная, но вполне себе приличная. Да и приятно быть первым.

- Молодец, Злорадский, - похвалила я его голосом заботливой мамочки и взъерошила волосы. Почему-то мне всегда казалось, что волосы у него мягкие, а на самом деле, они оказались довольно жесткими, но на ощупь все равно очень приятными.

- Спасибо и отвяжись, - сказал парень так, чтобы его слышала только я. – Еще раз меня за волосы схватишь, я тоже поиграю с твоей прической.

И он вновь кому-то заулыбался, говоря, что совершенно и не ожидал, что станет стипендиатом и для него это большая честь. Как же, как же. Самомнение у Принца большое, думаю, он с самого начала рассчитывал быть одним из лучших.

А потом славу Енотика и Степана Вшивкова перебил паренек из параллельного класса: незаметный, худенький, невысокий, в здоровенных очках в роговой черной оправе и в темном свитере с незамысловатым узором. Он стал лучшим в естественных науках, и учительницы искренне обрадовались за него – паренек был умен, но семья его была небогатой.

Четвертой гордостью школы стала Полина Маслова, однако в виду того, что ее не было, на сцену отправились ее одноклассники и я. Завуч успела предупредить организаторов о том, что девочки не будет, а те решили, что в таком случае на сцену выйдут ее одноклассники. Видя Степана и Ярослава, легко подумать, что они – друзья Полины. И не скажешь, что только сегодня девочку обидели при косвенном вмешательстве одного и попустительстве другого.