Читать интересную книгу Морской Волк ч (1-4) - Влад Савин

–А почему например, не с самолета?

–Вес и размеры. Заатмосферные ракеты при таком же весе боеголовки, имеют стартовую массу двенадцать тонн! Самолеты-снаряды меньше, но… За скорость и точность тоже надо платить. Очень возможно, что русская ракета при большей массе имеет меньшую дальность. В этом случае возможен запуск лишь с суши, или с очень большого корабля. Вот и ответ - почему не применяют их на других участках фронта. Оборудование для ракетного старта довольно громоздко и энергоемко. И компактно разместить все на борту корабля выйдет даже легче, чем на нескольких больших тягачах, или вагонах. Плюс, скрытность и мобильность. Плата - невозможность использовать вдали от моря.

–И что это за корабль? Насколько я знаю, у русских нет на севере ничего крупнее эсминцев. Кстати, а отчего вы решили, что это русские - может быть, англичане?

–На обломках сохранилась маркировка с русскими буквами. Но продолжу. Это не эсминец - там разместить подобное оборудование можно, лишь сняв часть вооружения. Транспорт - тихоходен и уязвим. Остается подлодка, причем очень большая.

–Наподобие тех, что есть у наших японских союзников?

–Именно так. Если можно построить лодку, несущую самолеты, отчего же нельзя запускать с нее самолеты-снаряды? И у нас как раз есть сведения, правда отрывочные и недостоверные, но из нескольких источников, что такая подлодка появилась у русских, именно в августе! Как раз когда был нанесен первый удар по Хебуктену. И что еще любопытнее, эта подлодка, по некоторым данным, подчинена не флоту русских, а НКВД! Это кстати объясняет факт ее тайной постройки. Близ Архангельска у русских есть большой судостроительный завод, на котором работают исключительно заключенные - в отличие от Ленинграда. Нам известно, что перед войной там был заложен, а затем якобы перезаложен, линкор, кажется, "Советская Белоруссия". А если первая закладка, отмененная будто бы из-за брака, на самом деле и была этой подлодкой, вступившей в строй только сейчас?

–Допустим. Но все же непонятно - какой смысл разрабатывать оружие исключительно для одного корабля? Или… завтра на головы солдат вермахта будут падать тысячи таких, сверхметких, дальнобойных и несбиваемых снарядов?

–Есть надежда, что этого не случится. Или, по крайней мере, не завтра. Еще в тридцатых годах немецкий инженер Гернгросс был в России в командировке. Он курировал поставки на станкостроительный завод. И подметил интересную особенность русского производственного процесса.

– ?

– У русских очень хорошо удаются опытные образцы. Это связано с тем, что их надо показать в наилучшем виде начальству. Эти образцы чуть ли не вручную… Гернгросс даже приводил русское слово для этого… облизать… загладить… короче, их доводят до совершенства - в русском понимании, конечно. А вот серийные образцы резко теряют в качестве.

– Да при чем тут станки? И при чем тут истребление нашего флота?

– А если у русских есть одна-единственная великолепная лодка и крайне ограниченное количество управляемых ракет - просто потому, что они не в силах наладить крупносерийное производство?

– Даже ее одной хватило, чтобы вымести с моря весь наш флот. А чем тогда объяснить гибель наших субмарин? Их сообщения - что они были торпедированы ПОД ВОДОЙ?

– Генрих, я не моряк, мне трудно судить. Могу предположить, что русским удалось создать аналогичные по эффективности образцы торпедного оружия. Хотя есть информация - британцы, также весьма заинтересованные в разгадке русских тайн, считают, что сверхметкими русскими торпедами управляют смертники.

– Даже так? Допустим, это объясняет высокую эффективность и вместе с тем ограниченное количество боезапаса, определяемое наличием обученных добровольцев. Но откуда такая высочайшая осведомленность о моменте выхода наших конвоев? Если кто-то читает наши шифры - в это я могу поверить, хотя и с трудом - то почему лишь на этой лодке такие искусные дешифровщики? Почему никаких следов такого на фронте, в конце концов?

–Пока это загадка и для меня. Сначала я предположил, что на этой лодке превосходная гидроакустическая аппаратура. Представьте себе: они лежат на грунте и слушают шумы двигателей наших кораблей. Но вот шумы изменились, когда судовые двигатели набирают обороты - и это сигнал лодке для выхода на ударную позицию. Это кстати могло объяснить и гибель наших субмарин. Под водой слух, все равно что зрение: какой может быть бой зрячего со слепым? Но - не сходится. Как тогда объяснить удар по конвою в Вест-фиорде? Который только вышел из порта - и лодка никак не могла успеть на позицию от русских берегов, она явно ждала уже, на выходе, зная. А потопление транспортов с никелем - которые должны были уйти буквально на следующий день? Есть и еще случаи - в отчете подробно - которые можно объяснить лишь утечкой информации с нашей стороны. Как например русские могли найти наш тайный аэродром на их территории? Да и слышать шумы винтов кораблей можно, предположим невероятное, за сотню миль, но никак не через все море! Отчего же эта лодка необычайно удачно оказывается в нужное время в нужном месте?

–То есть ты считаешь все же, что русский шпион есть?

–Генрих, я убежден в этом! Еще одна загадка… или объяснение? Нам удалось расшифровать русские коды и шифры, относящиеся к июлю-августу. Так вот, среди прочего там были передачи некоего абонента, русским субмаринам, о месте нахождения наших конвоев…

–Это как раз укладывалось бы в версию. О лодке-охотнике, с очень хорошей аппаратурой.

–Так ведь это не все. На той же волне шла передача, в русский штаб, наших расшифрованных сообщений, это как объяснить?

–???

–Именно так. Причем что особенно интересно, пеленгация показала, что передатчик находился не на суше, а где-то в море. Что исключает лодку на боевой позиции - у нее было бы довольно других забот. А вот шпион мог, вести передачу с какого-то из наших же кораблей, транспортов, да хоть с борта рыбачьего баркаса. Или, если он в достаточном чине, приказать радисту кригсмарине, в указанное время передать на указанной волне этот вот набор цифр, и передачу в журнал не вносить. Также замечу, что одна из его передач вызвала довольно резкий ответ русских, показавших сомнение. Что более чем убедительно доказывает, кто был их абонент.

–А почему шпион начал действовать лишь сейчас?

–Легко объяснимо. Именно ввод в строй боевой единицы с уникальными возможностями побудил русских задействовать своего агента в активном режиме - чтобы получить наибольшую отдачу.

–Допустим, здесь ты прав, Руди. Допустим. И что? Если ваше предположение верно - что делать нам? Верю, что шпиона ты найдешь - но как потопить эту дьявольскую лоханку?

– Я не подводник, но… Во-первых, найдя шпиона, мы образно говоря, лишим глаз и русских в целом, и их сверхлодку в частности. Ну а во-вторых, надо будет разработать совместную операцию флота и разведки. Чтобы выманить русских туда и тогда, где мы будем их ждать. И в-третьих, усилить охрану тыловых объектов и побережий.

–А если русские начнут наступление?

–Уже доложили про подозрительную активность русских на суше? Генрих, в штабе Дитля убеждены, что это не более чем блеф, имеющий единственную цель, связать наши силы, не дав ничего перебросить под Сталинград. Судьба войны решается на Волге, и Сталин понимает это не хуже нас. На Севере он уже добился цели - обеспечил беспрепятственный путь британских конвоев. Но лишних дивизий, смею предположить, у него нет.

–Логично. Так и решим. Когда назад на север?

–С конвоем, который пойдет под усиленной охраной. А главное, в полной тайне. Даже от штаба "адмирала Арктики" - до времени.

–А отчего не самолетом, как сюда? Безопаснее.

–Генрих, ты же знаешь, я очень плохо переношу полет. И сомневаюсь, что безопаснее - видел бы ты, как нас болтало над Лапландией, в пургу! Мне спокойнее - на корабле.

–Что ж, удачи, Руди! Буду ждать результатов.

От Советского Информбюро. 6 ноября 1942.

В районе Сталинграда наши войска северного участка провели успешное наступление, и соединились с южным участком обороны, отрезав врага от Волги. Бойцы Н-ской части, отбивая контратаку, разгромили две роты гитлеровцев и несколько улучшили свои позиции, при этом артиллеристы под командованием лейтенанта Кемир-Булата прямой наводкой уничтожили 8 немецких танков. Штурмовая группа Н-ской Гвардейской дивизии, во главе с лейтенантом Павловым, при захвате опорного пункта врага, приняла бой с целой ротой немецкой пехоты, шедшей на выручку своих. В этом бою красноармеец Дудников убил немецкого офицера, забрал у него автомат и огнём из трофейного оружия истребил 16 гитлеровцев. Снайпер красноармеец Цунников убил 15 немцев. Осколками мины Цунников был ранен и была разбита его винтовка. Он схватил винтовку убитого немца и уничтожил ещё 8 гитлеровцев. Красноармеец Костюченко, раненный в правое плечо, зубами снимал предохранительные кольца с гранат и бросал их левой рукой. В этом бою из десяти героев трое пали смертью храбрых. Семь оставшихся в живых выстояли до подхода наших войск, занявших рубеж. Десять наших бойцов уничтожили 87 гитлеровцев, 5 пулемётных и миномётных точек противника.