не станет торговать с «Лунным Дитятей». Рен смотрел, как тикает счетчик расхода, и знал, что Адро посоветовал бы ему не переживать. Положись на удачу, сказал бы Адро. Дотянуть до Гвердона или нет – равные шансы, но с попутным ветром и спокойным морем они туда доберутся.
Любому городу нужна цель – и надежда. Когда они проходили к западу от косы Эскалинда, Ама, дочь Адро и Рена, играла на солнышке, смеясь за эти месяцы в первый раз.
Кораблю, однако, нужен капитан. Кари полжизни провела в море, но у «Лунного Дитяти» не было ни такелажа, ни парусов – поднимать и спускать нечего. Алхимдвигатели для нее – полнейшая тайна. Тем не менее, стараясь подражать капитану Хоузу, Кари гоняла и натаскивала команду, подготавливала к будущим испытаниям. Ныне они плыли через спорные воды, здешние моря кишели святыми и чудищами.
Кораблю нужен и штурман. Кари взяла на себя и эту обязанность. Хоуз научил ее читать карты, но она не нуждалась в них, чтобы узнать направление на Гвердон. Закрывая глаза, она чуяла Новый город – вот только не чуяла Шпата. Молитвы не получали ответа, и с каждым днем тишины росло ее беспокойство. Опоздала, думала она. Из своего похода она возвращалась с пустыми руками, вдобавок слишком поздно, не успела даже проститься.
Свои страхи она утаивала от команды. Нынче она их вождь, их святая и должна вдохновлять их отвагой. Это она поманила их лучшей жизнью в Новом городе.
Переход через океан занял три недели на полных оборотах моторов «Лунного Дитяти». Припасы таяли, по нижним палубам гуляли болезни. Путешествие не прошло без жертв.
Но, как сказал бы Адро, будь он тут, им повезло. Вблизи от Гвердона их ждали чистые воды. Мало кто искал здесь пристанище в эти дни, в отличие от прошлого года. Война переместилась, и в городе стало уже не так безопасно. Все равно народ на «Лунном Дитяти» торчал у борта, высматривая на горизонте первый отблеск их нового дома.
Наконец распахнулся широкий гвердонский залив. Кари издалека почувствовала тяжесть города. Баржа проплыла мимо острова Статуй, куда ссылали каменных людей. Мимо каркаса нового маяка на Колокольной скале, мимо запретного Чуткого и песчаной полосы острова Сорокопутов. Уже вот-вот, она уже разглядела, как башни Нового города тянутся к небу…
– Полный разворот на хер! – приказала Святая Карательница.
Глава 41
Под подошвами сапог Бастона захрустело стекло. Окна таверны пожаром высадило изнутри. Он шагнул в обгорелый проем, осторожно ступая меж тлеющих углей. Надо признать, сработано профессионально. Было время, когда Хейнрейл слал Холерного Рыцаря подпалить чье-нибудь заведение за отказ заносить долю Братству. «Раз вы не поддерживаете нашу борьбу, дорогой брат, мы делаем вывод, что вы на стороне гильдий». Слова Хейнрейла превращали идеалы Иджа в насмешку.
Для таверны, наподобие этой, по уму полагалось устраивать пожар возле бара, где стоят бутылки и бочки воспламеняемого спиртного. Новичок или просто желающий попугать бросил бы зажигательную бомбу за дверь. Сея страх и самую малость ущерба, но если вам надо добиться плодотворного разрушения, ставьте флогистонный заряд поближе к бару.
Этот бар пользовался успехом у лириксианских солдат. Когда начался пожар, их тут было полно – одни только прибыли из-за моря, другие вернулись с войны под Кхентом. По словам Раска, майор Эставо заходится в гневе, угрожая жестоким возмездием.
На полу, откуда забирали тела, потертые пятна. Все трупы уже отвезли на Фонарную, в распоряжение Ворца – цедить из них крохи посмертного духовного осадка. Поджигатели подперли дверь, чтоб из горнила пожара не ушел ни один. Бастон заметил за стойкой металлический, подплавившийся амулетик и нагнулся рассмотреть поближе. Печать гвердонских Хранимых богов.
Он подобрал талисман, покачал на ладони. Хранители сжигают мертвых – пламя Сафида возносит душу на небеса, так гласит заупокойная. Неизвестно, будет ли в этом теле хоть немного осадка и понимали ли умирающие, что происходит.
Как и везде в Новом городе, эта таверна выросла из камня, а у Раска на всех камнях есть глаза. Живой святой найдет и предаст налетчиков строгому суду.
Около двух дюжин людей собралось на другой стороне улицы. Они глядели в разбитые окна таверны, таращились на него. Лица измазаны сажей. Молчат, не двигаются, точно истуканы, только одна мать обхватила ребенка, заслоняя его собой. И все осуждающе смотрят на Бастона. Это напоминало первые дни после вторжения в прошлом году, когда люди повылезали из погребов и подвалов и обнаружили, что отныне попали под чужеродную власть.
Некоторых он узнал. Двоюродного брата Фей – Бастон виделся с ним на свадьбе. Женщину, учительницу в школе для бедноты. Другую, в черной шали, – ее муж во времена Хейнрейла состоял в Братстве, а после его отправили в сальный чан. Все они покинули захваченную Мойку, привлеченные кажущейся свободой от сумасшедших богов и иноземных войск. И вот поглядите, что с ними стало.
– Брат Карлы, – сказал один другому, – это он ее предал. – Бастону всей душой хотелось перейти улицу и по-доброму поговорить с людьми. Объяснить, что он по-прежнему с ними. Обнадежить, что он их не бросит, что исправит все к лучшему. Но как их заставить понять? Скажи он хоть слово, Раск услышит.
Между ним и противоположным тротуаром вширь и вглубь пролегла пропасть, и он представить не мог, как ее замостить.
Снаружи потемнело, точно солнечный лик затянула плотная туча. Толпа дрогнула, рассыпаясь, – люди без слов поспешили прочь.
Пролетел дракон, понял он.
Бастон вернулся на Фонарную улицу. Чудеса Раска преобразили окружавшие дом постройки в укрепленный лагерь. Бастон прошел во внешние ворота, прошагал по двору к твердыне главного дома. Не осталось даже того места, где он в последний раз видел Карлу, откуда Раск бросил ее в подземелье. Стерто и перестроено все.
Она жива, так сказал Раск. Бастон понятия не имел, правда ли это. На карауле стояли эшданцы, но его беспрепятственно пропустили за дверь. Дом встречал тишиной. Зал на первом этаже, где любили собираться воры Братства, был пуст. Как на покинутом судне – недоигранная партия в карты, недопитые аракс и виски, все нетронуто с той минуты, когда они ушли в налет на «Манделя и Компанию».
Он спустился по лестнице, по одной ступеньке за шаг, словно нес огромную ношу.
Раск спал или погрузился в транс. Доктор Ворц пристроился на краешке кровати, как какой-то вампир с хайитянских нагорий – но эта пиявица впрыскивала кровь, а не сосала ее.
– Зайду попозже, – тихо проговорил Бастон.
– Нет. Останься, – велел Ворц. С натужной улыбкой, мол, мы теперь все – Эшдана. – Мне скоро уезжать из города. Хорошо бы в дальнейшем уколы ставил кто-то надежный.
– Для меня алхимия – темный лес.
– Не кичись невежеством. Используй любую возможность для саморазвития. – Холодные