— Не совсем в темноте, — сказала я. — Я взяла с собой фонарь и плоскогубцы.
— Ты хочешь туда лезть?
— Не бойся, полезу я одна. Ты останешься внизу и будешь меня страховать.
— Слушай, — сказал Димка, — давай завтра. Когда светло будет.
— Завтра будет поздно, — сказала я. — Эту вещь он вытащит сегодня ночью. Я уверена. А мы с тобой не можем всю ночь сидеть возле «корабля» и стеречь его.
— А если он сейчас выйдет?
— Мы не в лесу, — сказала я. — Мы с тобой у себя во дворе. Стоит крикнуть — полдома сбежится.
— Это так… — Последний мой аргумент его сразил. И в самом деле, приключение было не очень опасное. Петечка наверняка услышит, если что. Я специально окно не закрыла.
— Пошли, — сказала я. — Покажу тебе, как он туда лез.
Мы подошли к «кораблю». Было совсем тихо.
В темноте корабль выглядел совершенно не так, как днем. Днем он был скучным и ржавым. Ночью — загадочным и почти живым.
— Вот тут он лез, — сказала я, зажигая фонарь. Луч фонаря сразу провалился в темноту, отразившись от погнутой балки.
Димка подсадил меня, я схватилась за стержни и подтянулась. Физически я развита хорошо, не жалуюсь. Правда, художественную гимнастику пришлось бросить, времени не хватает, а быть средней или даже второй я не люблю. Или первой, или никакой.
Я понимала, что надо попасть внутрь, в сплетение конструкций и щитов, непроницаемое глазу даже днем. И уж, наверное, Ричард шел по самому верному пути — он-то заранее все высмотрел.
Но это было нелегко даже для меня. Уж очень узко и как-то неловко проходил тот лаз. Фонарик мало чем помогал — его лучу все еще не во что было толком упереться.
Мне казалось, что я уже целую вечность ползу между железных конструкций, и тут еще, как только я остановилась, чтобы передохнуть, сзади, совсем близко, раздался громкий шепот Димки:
— Опасность!
Я потушила фонарик и сказала:
— Отойди от «корабля», мне сразу не вылезти.
И замерла.
Потом я услышала, как приближаются быстрые шаги.
Буханья двери я не услышала, значит, тот человек вышел не из нашего подъезда. Ничего, подумала я, Димка с тем, неизвестным мне человеком, если нужно, поговорит, отведет его. Меня же снаружи без прожектора не увидеть.
И вы представляете, как я удивилась, когда услышала голос Ричарда:
— Дима? Ты что здесь делаешь?
Я думаю, что Димка тоже очень растерялся, потому что в нормальном состоянии он никогда бы не спросил:
— А вы почему не через дверь вышли?
— А я еще не вошел. — Ричард коротко засмеялся. — Из гостей возвращаюсь, вдруг вижу — ты стоишь.
Лжет, сказала я себе, он вылез через окно и обошел вокруг дома. И сделал это по одной простой причине: не хотел, чтобы я услышала, как стреляет дверь. Значит, он очень спешит. Теперь все зависит от Димки. Только бы он меня не выдал.
— А я хотел проверить, — послышался голос Димки. — Мне показалось, что кто-то там ходил.
— И проверил? — Мне показалось, что в голосе Ричарда слышно раздражение. Я бы тоже на его месте раздражилась. Все время срывается его неизвестная операция.
— Да, — сказал Димка.
— Тогда иди домой, спать пора, завтра в школу.
— Завтра воскресенье, — сказал Димка.
— Все равно у детей и подростков должен быть режим. Непонятно, о чем думают твои родители.
— Они хотят, чтобы я дышал свежим воздухом, — сказал Димка. — Вот я и дышу.
Они помолчали. Вдруг мне стало так смешно, что я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Я вспомнила, как однажды к нам пришли сразу два поклонника Дарьи. Они оба согласились пить чай, я им все поставила на стол. И они натужно молчали, стараясь пересидеть друг друга.
— Ну ладно, — сказал наконец Ричард. — Пойду, поздно уже.
— Идите, — сказал Димка, — а я еще погуляю.
Потом снова послышались шаги, на этот раз куда более медленные. Бухнула дверь.
Я снова включила фонарик.
И увидела впереди как бы стенку. Но не стенку, как в комнате, а стенку большого ящика. Погнутую с моей стороны. Я поднесла фонарик поближе и поняла, что посреди этой стенки есть тонкий, будто волосяной, круг. Очень точно в нее был врезан люк. Диаметром с голову.
Я толкнула его. Ничего не произошло. Я стала нажимать с разных сторон, потом постаралась подцепить отверткой. Ничего не вышло. Потом я пыталась заглянуть по ту сторону ящика, но там было такое сплетение металлических стержней и проводов, что от этой мысли пришлось отказаться.
Но у меня появилась идея. Я приложила ладонь к холодному металлу и стала медленно двигать круг. Сначала по часовой стрелке, а когда из этого ничего не вышло, то против часовой. И вдруг круг послушался меня. Это было потрясающее чувство — чувство победы! Круг начал двигаться, словно смазанный, и с каждым поворотом он выдвигался из стенки все больше и больше. И потом начал отваливаться так, что мне пришлось вжаться в железки, чтобы дать ему место рядом со мной.
За кругом была темнота. Я посветила туда фонарем.
Внутри была ниша, как будто сейф. В ней лежал небольшой плоский ящичек.
Я взяла его. Ящичек был прохладным и довольно тяжелым. Больше там ничего не было.
7
Ящичек я спрятала у себя под кроватью, а сама вымылась, переоделась и даже напилась чаю. Все приключение начало мне самой казаться забавным и совсем нестрашным.
Но этим вечер не кончился.
Сказав всем, что пошла спать, я вернулась к себе в комнату, но спать, конечно, не могла. Я вытащила ящичек, осмотрела его, поняла, что сейчас мне его не открыть, потом потушила свет, но спать ложиться не стала, а подошла к окну. Мне казалось, что все еще не кончилось.
И я не ошиблась. Я стояла у окна минут двадцать, не больше, когда возле «корабля» снова появилась темная фигура. Ричард. Он был на этот раз куда решительнее, чем раньше. Видно, уже отчаялся.
И тоже принес с собой фонарик, которого не было в прошлый раз. Или в прошлый раз он не успел его зажечь.
Лучик фонарика обскакал «корабль», вспыхивая на металлических частях. Потом Ричард подтянулся, именно там, где влезала я, и ловко забрался внутрь. Свет фонарика вспыхивал, как будто там, внутри, летал светлячок.
Что он делал, мне было не разглядеть, но должна признаться, хоть это и нехорошо, что у меня возникло злорадное чувство — карабкайся, говорила я себе, ты уже опоздал, голубчик.
Ричард сидел внутри «корабля» минут десять. Я даже возвратилась к столу, посмотрела еще раз на ящичек. Было тихо, и мне было слышно, как поскрипывают конструкции, и на фоне темного облачного неба можно было угадать, как железки покачиваются, вздрагивают от движений внутри. Ричард был как муха, попавшая в паутину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});