Но как Королева, вынужденная вникать в торговый баланс, я действительно могу в чём-то мыслить шире Службы. Есть ли контракты на покупку чего-либо?
— Пока что в наше поле зрения они не попадали.
— Значит или ещё не успели, или будут покупать где-то ещё… Ладно, ищите дальше. И обязательно держите меня в курсе.
— Да, Ваше Величество…
Безопасник уже начал отходить от стола, когда его догнал вопрос правительницы:
— Да, полковник, пока вы не ушли, растолкуйте, пожалуйста, такую вещь. Республиканец организует в Планетарном образовании Конфедерации не просто переворот даже — настоящую революцию. Но в присланных вами материалах нет даже упоминания о том, что он — разыскиваемый преступник. Почему так?
— Потому что он не в розыске, Моя Королева, — низко поклонился мужчина, отвечая на несколько неожиданный, но весьма и весьма прозорливый вопрос правительницы. Вопрос, в своё время волновавший и его самого.
— Не в розыске⁈ — удивлению Милославы Ясеньской не было предела.
— Я долго думал о причинах, Ваше Величество, — офицер разогнулся, и смотрел теперь прямо в глаза Королеве.
— И каковы ваши выводы?
— Его некому объявлять в розыск, Моя Королева.
— Некому? Что это значит?
— Всё дело в хитросплетениях законодательства Конфедерации. Ведь все входящие в него Планетарные образования реально свободны. Их миры находятся в их исключительной юрисдикции — равно как и все подданные или граждане. Поэтому…
— Хотите сказать, победителей не судят… потому что некому их судить?
— Очень точное замечание, Моя Королева! Именно! Более того, Меч Республики провозглашён национальным героем Литании. А кто из союзников осмелится осудить национального героя другого союзника?..
Едва за полковником закрылась входная мембрана, Милослава Ясеньская опустилась в кресло — но не в то, что стояло за письменным столом, а в другое, резное и воздушное, невесомо умастившееся прямо напротив панорамного окна. Да-да, было в кабинете и такое! Только обычно его скрывали тяжёлые броневые плиты. Сейчас же Королева посчитала их неуместными. Короткая команда — и вот уже створки отъезжают в стену, а с ними куда-то в стены утекает и герметичность защитной капсулы кабинета. Теперь на страже правительницы лишь стационарные генераторы поля, да тонкий полимер стекла, с вшитой в него противолазерной взвесью. Стоит внешнему слою нагреться несколько сильней, чем положено — и взвесь окурит внутреннюю полость стеклопакета. К сожалению, тогда стекло окажется непрозрачным, внешний пейзаж предстанет перед хозяйкой кабинета искажённым, размытым, лишённым былых цветов… Так уже было однажды, когда в Королеву стреляли из идущего в десятке километров от Резиденции катера… Тогда новый, сюрреалистичный вид из окна заставил Милославу грустить…
Сейчас ничто не предвещало беды. Патрули усилены, системы слежения приведены в повышенную готовность, а над Резиденцией, на орбите, висит пара линкоров, не подпуская в очерченную зону ни один, даже самый незначительный, борт. Однако мысли правительницы были сейчас не о том. Ей просто хотелось успокоиться.
Из подлокотника любимого кресла была извлечена старомодная длинная сигарета. Специальная зажигательная палочка коснулась её кончика. Сигарета вспыхнула, от неё по кабинету распространился тяжёлый ментоловый дух. Вместе с первой глубокой затяжкой голову оставили и тяжёлые мысли. Впрочем, и не тяжёлые — тоже. Голова вмиг сделалась сродни пустому кочану капусты — как это состояние именовала сама любительница лёгкой наркотической травки. Нет, королева курила крайне редко. Не позволяла себе этой дурной привычки. Но иногда… После покушений или иных потрясений… Хотелось просто сидеть, выпускать дымные кольца и смотреть на истаивающее солнце её родного мира. Её Ясеня. И ни о чём не думать. Непозволительная роскошь для правителя! И тем она ценней.
Спустя десяток минут медитативного созерцания первые, ещё несмелые, мысли забрезжили в голове. Ярослава. Живая. Не обесчещенная. Это было… пожалуй, самым приятным откровением за последние несколько дней. И ведь как быстро всё завертелось! Лишь сейчас Королева в полной мере осознала, насколько всё висело на волоске. Увези псионец её дочь на Псио — и найти её там окажется не под силу даже целой армии полевых агентов. Она растворится в гаремах лордов, и в столь же бескрайнем их небрежении к прочим людям. О да, Милослава Ясеньская хорошо знала цену этим напыщенным дегенератам! Приходилось иметь с ними дело. Поэтому пропаганда, взлелеявшая образ псионцев как благородных рыцарей космоса, была не более чем уродливой поделкой под реальность. Или реальность была поделкой под пропагандистскую сказку… Тут ведь смотря с какой стороны взглянуть.
Однако именно сейчас лордами был пересечён некий рубикон. Ситуация перевернулась с ног на голову. Республиканец оказался настоящим рыцарем, а псионцы — всего лишь теми, кем и были по мысли более-менее адекватных управленцев, кто в теме. Реальность всё расставила по своим местам. Пропагандистская картинка грозила рассыпаться — едва информация о деталях похищения получит огласку. И Королеве придётся решать, дать правдивой информации ход или сгладить, отретушировать реальность, подсластить пилюлю… Но для кого? Для кого её подслащивать⁈ А главное — зачем?
Вот есть реальность. С одной стороны зажравшийся псионец, пришедший украсть её дочь в свой гарем. Словно какой-то средневековый бандит — королевскую дочку. А с другой… С другой стороны есть благородный рыцарь. Самый настоящий, который, как оказалось, является признанным национальным героем целого немаленького Планетарного образования! У рыцаря есть свита. Милые дамы — с когтями в руку длиной, но ведь милые же?.. — которые хотят наладить с Ясенем взаимовыгодную торговлю. И наш благородный рыцарь, едва углядев несправедливость, очертя голову бросается в бой. Пусть на самом деле не очертя голову, пусть боестолкновению предшествовала тщательная разведка и неслабая подготовка. Но опустим всё это. А милые дамы, его верные боевые подруги и помощницы, идут следом за ним. Рискуют своими жизнями, но спасают принцессу. Возвращают её неутешной матери. Каков был бы итог у этой сказки в… сказке?
Разумеется, награда рыцарю. Награда его верным соратницам. Народное ликование. Всеобщее счастье… И обязательно рука дочери. И в этой сказке не было бы никаких сомнительных целей у взаимовыгодной торговли. Не было бы и насквозь подозрительного стечения обстоятельств, из-за которого герой и злодей встретились в одном объёме пространства. Ведь в сказке всегда так случается! Это просто закон жанра! Никаких подводных камней! И даже наш герой не спал бы сразу