Конечно, он не отказывал себе в глоточке из припозднившихся торчков, преступников или педофилов, по неведению вступивших в его ночные владения. Кровь у них была не хуже всякой другой, и он считал, что делает доброе дело, избавляя от них общество. Он обнаружил примечательный талант избавляться от высохших трупов и никогда не нарушал основного закона вампиризма: любой ценой оставаться в тени. В его мире тому, кто выдаст существование немертвых, полагалось умереть уже окончательно и безоговорочно.
Итан разглядывал женское тело, и на его лице растягивалась улыбка. Эта девчонка была хороша. Когда ее темные глаза уставились ему в лицо, у него возникло странное чувство, будто она много старше, чем выглядит. Но какие бы странные мысли ни лезли ему в голову, Нельсон прав. Нельзя оставлять ее здесь на поживу естественной половине животного царства.
— Отнесу ее домой, сотру воспоминания о встрече с нашим импульсивным дружком и внушу, будто она благополучно добралась до дому и улеглась в постель. А ты отнеси груз к Александру и разберись с ним. Я скоро буду.
Нельсон прищурил один глаз:
— Почему это приятная работа всегда достается тебе?
— Потому что я — это я, а ты — отстой, — усмехнулся Итан, подумав про себя: «Как и любой из нас».
Итан послушал, как Нельсон со своей ношей ломится через кусты, и присел на корточки рядом с женщиной. Запах ее крови манил — пульсирующая жилка на открывшейся шее заставила его выпустить клыки. Собрав волю в кулак, он вел спор с самим собой: поддаться насущному желанию или доставить ее домой? Примитивные инстинкты советовали выпить ее без проволочек и избавиться от тела — никто и знать не будет. Итану очень хотелось есть. Но что-то останавливало его. В этой женщине было нечто интригующее, и ему не хотелось погубить это нечто. Собственно, чем дольше он разглядывал ее миловидное лицо, тем сильнее разгоралось в нем любопытство. Слабый голос в голове — остаток его прежнего — шептал: «Ты не животное!» Итан принял решение и отогнал мысли о кровавом пиршестве.
Подхватив женщину на руки, он осмотрелся, проверяя, не бродил ли кто поблизости, и, убедившись, что рядом никого, зашагал по узкой тропинке к домикам, прилепившимся к склону горы. «Чистое везение, — размышлял он, — что ее воплей никто не услышал. Все же надо поторапливаться, вполне возможно, что кто-то уже спешит на помощь».
Он легко нашел ее дом по запаху. Видимо, она часто ходит этой тропой — ее ароматом пронизано все вокруг. Дом пропах травами, кофе, цветами — и ею.
Она жила в двухэтажном викторианском особнячке со спальней наверху. Итан отнес ее на кровать, одной рукой снял покрывало и устроил женщину на мягком матрасе. Потом выпрямился, вампиреким зрением обследовал комнату и улыбнулся.
Комната была очень яркой и женственной. Итан обошел ее, разглядывая картины и безделушки, заметил музыкальные инструменты и с удовольствием вдохнул легкий запах ароматических палочек. На столике в углу, на яркой цветной скатерти, лежала колода Таро. Он выбрал наугад карту и рассмеялся: дьявол. Очень подходяще. Стены были увешаны снимками, запечатлевшими хозяйку дома играющей на разных инструментах, и дипломами известных университетов. Так он узнал ее имя: Грейс Блэкбурн. Ее зовут Грейс! Он задержался перед оправленной в рамку газетной вырезкой, сообщавшей об открытии — несколько лет назад — ее звуковой студии на Перл-стрит. Не требовалось мозгов инженера-ракетчика, чтобы сообразить: она — музыкант.
«Я когда-то любил музыку… давным-давно. Даже надеялся…»
Он тут же затоптал ненужную мысль, задавил ее в себе, как мерзкую букашку. Тщетно жалеть о прошлом. Его существование изменилось в мгновение ока, и надо смотреть в лицо действительности. Оглядываться было слишком больно.
Разглядывая комнату смертной женщины, он поймал себя на странном желании — ему захотелось задержаться здесь. Выдвинув из угла плетеное кресло-качалку, он сел и стал смотреть на спящую.
Что-то в этой смертной внушало ему странное спокойствие. От нее исходила энергия умиротворения — словно все ее тело тихонько напевало без слов. Ему представилось, будто ее кожа нагревается от невидимого источника тепла. Он склонился к ней. Надо же, сидит рядом со спящей смертной — и не пьет! Что с ним такое? Почему он не уходит?
Лицо у нее было милое и невинное, как у ребенка. Он оглядел изгибы ее тела — перед ним определенно взрослая женщина. Ее прекрасные светлые волосы веером рассыпались на подушке, придавая лицу эфирный, нездешний вид. Кожа цвета слоновой кости словно светилась изнутри. Полные, мягкие даже на вид губы возбудили его. Он задумался, каковы они на вкус.
Эта мысль мгновенно отрезвила Итана, и он вскочил с кресла, склонился над дремлющей женщиной.
— Ты проспишь всю ночь, увидишь только хорошие сны, а проснувшись утром, вспомнишь, как спокойно дошла до дому прошлым вечером. Ты будешь чувствовать себя отдохнувшей и счастливой. — Отбросив размышления, он вдохнул ее аромат и коснулся губами лба. — Доброй ночи, Грейс.
«Какого черта, Итан? Что ты так завелся?»
Он слетел вниз по лестнице, закрыл и запер входную дверь и стремительно домчался до логова, где ждал его немертвый приятель.
Грейс разбудил телефон.
Она моргнула, заметив, как необычно отяжелели веки, и перекатилась к раздражающе-шумному аппарату на столике у кровати.
— Алло? — каркнула она в трубку.
— Грейс, это ты? Что у тебя с голосом?
— Угу, это я, Роуз. — Грейс прокашлялась. — С голосом ничего, просто я еще не проснулась.
— Ты спишь? Заболела? — забеспокоилась подрута. — Ты спишь до полудня, только если не можешь встать с постели. Или ты напела себе транс? Может, мне пропустить йогу и зайти к тебе?
Грейс с трудом села в кровати. Пожалуй, она и правда заболевает.
— Не сходи с ума, подружка. Я уже взрослая и сама о себе позабочусь. — Грейс глянула на часы и удивилась. — Хотя ты права. Обычно я не сплю так долго. — Она помотала головой, словно стряхивая паутину с мозгов. — Зато я видела потрясающий сон.
— А, сон? Отлично. Это по моей части. Что тебе снилось? Ты наконец начала использовать свой пророческий дар? Роуз все видит, все знает!
Грейс захихикала:
— Не думаю. Разве что в будущем меня ждут ангелы и вампиры.
— Ого! Ангелы и вампиры! Может, сон отражает внутреннюю борьбу добра и зла? Ты всегда выбирала дорогу по вершинам. И может, созрела, чтобы встретиться со мной на темной стороне. Ты задумала что-то нехорошее, моя нерешительная подружка? — Роуз засмеялась.
— Не припомню. — «Можно подумать, мне когда-нибудь выпадал случай поступить плохо!» — Может, я тоскую по чему-нибудь необычному?