Читать интересную книгу Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Величко Андрей Феликсович

Переговоры начались двадцатого апреля в японском городе Симоносеки. И прошли вполне ожидаемо, несмотря на увертки и скулеж Хунчжана и помощь бывшего американского госсекретаря Джона Форстера. Ему удалось снизить контрибуцию с пяти миллионов лян, как поначалу требовали японцы, до двух с половиной – и все. Между прочим, это немного больше пяти миллионов рублей – с моей точки зрения, несерьезная плата за безоговорочное поражение. В остальном же смягчить условия китайцам не обломилось.

Корея признавалась независимым государством, но это никого в заблуждение не вводило. Китай лишался Формозы, Пескадорских островов и Ляодунского полуострова, а также обязался предоставить Японии концессию на постройку железной дороги в северной Маньчжурии. Потом они ее передадут нам в обмен на выкуп половины китайских долгов по репарации. То есть, даже если эти самые долги вообще не принесут нам ни копейки, на разрешение строить КВЖД все равно уйдет меньше, чем гадский Хунчжан хотел получить в качестве взятки. Но я надеялся, что китайцев удастся неплохо подоить. Правда, не сейчас, а чуть позже – после подавления их боксерского восстания.

В той истории, которую я помнил из прошлой жизни, сразу после заключения мира произошла так называемая «тройственная интервенция», когда Россия, Франция и Германия в ультимативной форме потребовали от Японии отказаться от аннексии Ляодунского полуострова. Против такого совместного наезда Страна восходящего солнца выступать не рискнула.

Сейчас тоже произошла попытка организовать нечто подобное, только инициативу проявили Штаты и Франция при поддержке Англии. Однако Россия и Германия заявили, что пересмотр только что по всем правилам подписанного мирного договора может создать нежелательный прецедент, а также способствовать развитию реваншистских настроений как в Японии, так и в Китае.

В общем, тройственная интервенция в новом составе не получилась. А в середине мая Киммоти представил Бунге японские предложения по обмену части китайских долговых обязательств на концессию железной дороги через Маньчжурию.

Утверждающая подпись на этих документах стала последней в карьере Николая Христиановича. В конце мая он слег, а в середине июня девяносто пятого года скончался. Жалко, конечно, но сделать он смог даже больше, чем я от него ожидал.

Глава 32

– Ваше величество, просвечивающая аппаратура на икс-лучах являет собой открытие новой страницы в медицине, причем не только военной, и на ее совершенствовании нельзя экономить! – так начал доктор Боткин свой ежемесячный доклад. – Позвольте мне официально выступить с предложением наградить ее изобретателя. Или изобретателей, если их несколько.

Я вздохнул. Было бы за что награждать! Как уже говорилось, устройство рентгеновской лампы я представлял достаточно полно. А принципиальную схему источника питания для нее набросал за полчаса. Поначалу я начал было чесать в затылке – да как же собрать источник мощностью не меньше киловатта с напряжением в десятки киловольт при почти полном отсутствии элементной базы, даже ламповой? Но быстро сообразил, что постоянный ток тут не нужен, лампа сама себе выпрямитель. И особая стабильность тоже, так что сойдет давно известная катушка Румкорфа, только лучше с двойной высоковольтной обмоткой. В общем, даже на самую убогую награду мои умственные усилия не тянули. Боткин же не унимался:

– Я понимаю, что работа этих людей может быть государственной тайной, но прошу вас передать им мою личную благодарность, раз уж мне не доведется с ними познакомиться.

– Вы же со мной давно знакомы, разве нет? А награждать сам себя я не буду и комитету не дам.

– Так икс-лучи – они что, ваше изобретение?

– Да, а с чего это вы впали в такой восторг – неужели уже испытывали их на людях?

– Совершенно верно, установка нам с Николаем Александровичем Вельяминовым очень помогла при лечении сложного перелома – один казак неудачно упал с лошади на прошедших учениях лейб-конвоя. Кроме того, я подозреваю, что икс-излучатель может оказаться полезным для диагностики туберкулеза на ранних стадиях.

– Поосторожнее, икс-лучи могут быть опасны.

– Да, конечно, опыты на мышах с периодическим облучением уже проводятся, но пока заметных отрицательных результатов нет.

– Давно вы их облучаете?

– Неделю по два сеанса в день.

– Рано, месяца через два сами увидите.

– Почему вы в этом так уверены?

– Потому что икс-лучи – это явление того же порядка, что и видимый свет. А он может быть смертелен для организмов, живущих в темноте, – например, некоторых микробов. Человек же за все время своего существования воздействию икс-лучей не подвергался, так что и тут скорее всего будет то же самое, что в описанном мной примере.

– Разве в солнечном спектре их нет? – поинтересовался Боткин, а я подумал, что с доктором ухо надо держать востро. Ведь ни разу не физик, а какой правильный вопрос задал! И что теперь, объяснять ему про озоновый слой и радиационные пояса? Которые еще не открыты и не скоро будут открыты. Нет, пожалуй, надо быть проще.

– Вряд ли. Во всяком случае, фотопластинки ничего не фиксируют, я проверял.

– Сочувствую, ваше величество, не своим вы делом вынуждены заниматься. Какой замечательный экспериментатор из вас бы вышел!

– А монарх, значит, такой, что лучше бы мне солнечный спектр исследовать? Вообще-то я в курсе, но другого все равно нет. Вот родит императрица сына, вырастет он умным, образованным и с большими способностями к руководящей работе – тут же отрекусь и посажу его на свое место. Дня лишнего на троне не просижу! Ну а пока давайте то, что вы сегодня принесли на подпись.

После доклада Боткина у меня было запланировано торжественное мероприятие – награждение Попова и Герца, которые как раз в день радио, то есть двадцать четвертого апреля по юлианскому календарю и седьмого мая по григорианскому, продемонстрировали потрясенной публике величайшее изобретение уходящего девятнадцатого века – радиосвязь. Она была установлена между Гатчиной и Кронштадтом, причем, чтобы не мелочиться, сразу в телефонном режиме. Надо будет заранее поставить задачу Рогачеву – у него, как он говорил, уже появились личные связи в Скандинавии. А в конце года будет оглашено завещание Нобеля об учреждении знаменитой премии, и было бы неплохо заранее застолбить места для Герца и Попова. Но потом я сообразил, что премию по физике если и дадут, то только Герцу, а за достижения в области техники ее не будет, так что Попов пролетает. Значит, надо в темпе учинять свою премию, Александровскую, пока Нобель еще телится. И давать ее за достижения в области физики, химии, медико-биологических наук и техники. А вот литература обойдется, ибо кому только за нее не давали Нобелевку в другой истории! Где только находили таких уникумов, чьи бессмертные творения в большинстве случаев вообще никто не читал. И, разумеется, премии мира у меня тоже не будет. Тут вообще лучше помолчать, ибо, как я краем уха слышал, среди культурных людей ругаться матом не принято.

Однако вскоре принцип зебры оказался в очередной раз нарушен. По идее завершение Японо-китайской войны и последовавшее за ним предоставление России концессии на постройку железной дороги через Маньчжурию явно следовало считать белой полосой. Ладно, пусть успешная демонстрация радиосвязи, уже обернувшаяся для Института связи валом заказов, это всего лишь ее продолжение. Хорошо, но где тогда вроде бы обязанная начаться черная полоса? То, что стало происходить в конце лета, на нее поначалу не тянуло. Впрочем, поразмыслив, я пришел к выводу, что бедная африканская лошадка тут ни при чем, это у его величества Александра Четвертого периодически что-то случается с мозгами.

Когда Рита доложила мне об успехах одной своей девочки в Англии, я, как последний дурак, поначалу даже возгордился – вот, мол, какие у нас растут кадры! Но быстро сообразил, что радоваться тут, похоже, нечему. Тамара Невельская, некогда сопровождавшая мою особу в Лондон, вскоре туда вернулась и начала увиваться вокруг английского наследника престола, Эдуарда. Причем с его полного одобрения и небезуспешно. Так вот, недавно ей улыбнулся первый успех – будущий король проболтался, что Япония намерена заказать в Англии три броненосца и четыре броненосных крейсера. Плюс наверняка что-то хочет строить сама, ибо приглашает к себе английских кораблестроителей. То есть японцы всерьез взялись за свой флот, который и до того особой слабостью не отличался.