Он поискал глазами своего двойника, но того нигде не было видно. И внутренний голос молчал. Может быть, он вернется потом?
«Вернется-вернется, — тут же послышалось знакомое ворчание. — А ты чего стоишь, как столб? Эпоха только началась, но дел много. Разве тебя никто нигде не ждет?»
— Ждет, — кивнул юноша своим мыслям и направился к выходу.
Оказывается, он простоял там довольно долго — рыцари успели устроить свой печальный груз на спинах лошадей и готовились в путь. Возле них стоял Брехт.
— Я ухожу, — заявил орк. — С ними. Здесь я больше оставаться не могу. Ты, шаманка, теперь пристроена, я тебе больше не нужен. Прощай!
Он развернулся и подошел к лошадям, взяв в руку повод одной из них. Именно к ее седлу было прикручено тело лорда Эльгидара с закутанной в плащ головой, чтобы скрыть рану на лице. Послушница что-то крикнула вслед — орк только дернул плечом, словно сбрасывая с него невидимую руку, и первым зашагал по тропе прочь от Обители.
— Я ему нравилась, — прошептал девушка, кусая губы. — Но я этого не хотела. Что теперь будет?
Эльфин лишь покачал головой. Сейчас, когда орк повернулся к нему спиной, он вдруг ясно почувствовал — от них уходит кто-то или что-то очень важное, что-то, что могло бы случиться в будущем и чего уже никогда не произойдет. Вся жизнь пойдет теперь не так именно потому, что орк покидал их маленький отряд. И изменить уже ничего нельзя.
Глава 27
Эльфину очень не хотелось тащить послушницу в Цитадель. И не потому, что путь туда был долог, — просто он чересчур задержался, когда отправлялся к императору. По самым скромным подсчетам, еще два дня назад он должен был явиться на прием, а вместо этого увлекся «расследованием». Его ведь вызывали в Цитадель не просто так — наверняка брат императрицы, лорд Паномир, хлопотал за него. И вот отыскалась вакансия, а соискатель, вместо того чтобы прибыть и принять из рук императора знак монаршей милости, где-то шляется! Император будет в ярости, и Эльфину не хотелось подставлять под удар свою возлюбленную. Ее надо было оставить в надежном месте, но по прямой — кратчайшее расстояние по карте между развалинами Обители Ордена Меана и Цитаделью — находилось только одно такое место. То есть должно было находиться.
Его родовой замок. Место, где он не был много лет.
Это только люди считают, что долгоживущие эльфы неспособны привязываться к родным местам, добрым друзьям или любимым — мол, впереди такая долгая жизнь и грех ее тратить на одни только воспоминания. На самом деле, беспамятство более приличествует именно людям — за столь короткий век успеваешь так мало и глупо упускать все возможности. Не зря мальчики-медиумы долго еще плачут в подушки, когда их забирают из отчего дома и запирают в Обители. Эльфин помнил, как его самого, испуганного и недоумевающего, взяла за руку незнакомая женщина в синем балахоне и увела из дома. Младшие брат и сестры плакали — они ничего не понимали, — но в глазах старших брата и сестры загорелись огоньки: Видящие хорошо заплатили их отцу за талант сына, и теперь наследник рода мог рассчитывать стать рыцарем, а старшая дочь получит приданое, чтобы достойно выйти замуж. Эльфин — тогда у него было другое имя — был слишком подавлен случившимся. Он все понял потом — и проплакал всю первую ночь. Рядом так же безутешно рыдал еще один мальчик-медиум. Потом он погиб на заставе на границе Изумрудного Острова, когда началась последняя война за Золотую Ветвь. А Эльфин выжил. Единственный из всех медиумов. И последний медиум, если уж на то пошло.
Рыцари лорда Эльгидара оставили им еще одну лошадь, так что путешествовали они быстро. Два эльфа и альфар прекрасно умещались на двух лошадях, а Татва поспевал за ними на своих двоих. Тролль не умел быстро бегать, но рядом с бегущей рысью лошадью держался довольно долго. Раны, которые нанесли ему рыцари в последнем бою, затягивались очень быстро — на третий день уже остались только шрамы, которые потом зарастут волосами и не будут столь заметны.
Границу с родным для Эльфина Янтарным Островом они прошли поздно вечером.
Этот Остров был из числа тех, что не так сильно пострадал от войны — Наместник Острова лорд Наринар сначала довольно успешно организовал оборону своих границ, отбросив орков обратно на уже разоренную ими землю Кораллового Острова, а потом был одним из первых, кто присягнул новому императору и спас таким образом свою землю вторично. Поэтому в западных областях многие замки не пострадали от войны — разве что многие воины ушли из дома под знамена Наместника и сложили головы в бою. Впрочем, до Сапфирового, Изумрудного, Кораллового и Нефритового Островов ему было далеко. Но чем дальше забирались путешественники на восток, тем чаще они встречали следы войны.
То на пути вставал разрушенный замок, где лишь несколько слуг и одна-две эльфийки кое-как пытались восстановить разрушенное хозяйство, то на поле попадались остатки фермы, которую захватчики разорили и сожгли дотла, то заливной луг был стараниями армии орков превращен в огромное кладбище, а однажды они наткнулись на место сражения. Орки собрали и предали земле своих мертвецов, но об эльфах никто не позаботился, и их останки так и лежали, открытые ветрам, дождям и диким зверям. Эльфин прочел над ними заклинание-молитву, чтобы души умерших наконец смогли отправиться к Покровителям, а потом погрузил кости в почву, не оставив и следа. То и другое получилось у него очень легко — из-за Силы, что переполняла его с некоторых пор. Она порой так бурлила, требуя выхода, что юноша поневоле сдерживал себя. А ведь мог бы, если бы чуть-чуть сосредоточился, взлететь и, подобно птице, по воздуху перенестись в Цитадель императора. Что-то подсказывало ему, что он так может, но Эльфин не хотел рисковать и испытывать свои новые возможности. Он слишком хорошо помнил, как была получена эта Сила, и, самое главное, какой изначально она была.
Чем ближе они подходили к его родному замку, тем тревожнее было у него на душе. Юноша рассчитывал оставить свою возлюбленную на попечение родственников, но что делать, если никого не осталось в живых? Или выжившим самим негде жить? Или — что наиболее вероятно — с ним, умершим для своего рода, откажутся разговаривать? Принять волшебницу они, может, и примут, но как поведут себя с медиумом?
А знакомые места становились все ближе и ближе. Вот уже они едут берегом речки, впадающей в озеро, на берегу которого стоит их замок. Вот уже над их головами шелестит осенней пестрой листвой роща, где любили играть дети. Вот на пригорке ферма альфаров…
Эльфин резко осадил коня. Так резко, что сидевшая у него за спиной девушка от неожиданности чуть не разжала руки и вскрикнула, теряя равновесие:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});