С одной стороны, Гитлер заявлял: «Я ставлю себе срок в 6–8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм» и что «цель экспансии немецкого народа будет достигнута вооруженной рукой» на Востоке, а с другой — он же убеждал, что «ничто не нарушит дружественных отношений, существующих между обеими странами», если только Москва не будет вести коммунистическую пропаганду в Германии.
Срок, названный Гитлером (шесть — восемь лет), к сожалению, не противоречил прогнозу Сталина.
Шестнадцатого ноября 1933 года международное положение СССР улучшилось благодаря установлению дипломатических отношений с Соединенными Штатами. Америка тоже имела свои резоны крепить связи с СССР.
В ноябре 1932 года новым президентом США был избран Франклин Рузвельт, обещавший перемену прежнего экономического курса президента Герберта Гувера, который своим главным принципом считал предотвращение инфляции. Рузвельт был гораздо более реалистичен. Его ключевой принцип заключался в следующей фразе: «Давайте сосредоточим наши усилия на одном — спасти страну и народ, и если для этого нам придется дважды вдень менять свои взгляды, пойдем и на это».
Рузвельт должен был вступить в должность в марте 1933 года, то есть практически одновременно в Америке и Германии к власти пришли новые люди с новыми идеями. Однако 15 февраля 1933 года на Рузвельта было совершено покушение. Стрелял безработный эмигрант из Италии, который заявлял, что ненавидит всех чиновников и богачей. Президент остался цел.
В феврале США потрясло еще одно событие — неслыханная банковская катастрофа. К 1933 году закрылось свыше пяти тысяч банков. Оставшиеся не могли удовлетворить обвальный спрос на наличные деньги и закрывались один за другим. Вклады составляли 41 миллиард долларов, а денежная наличность — всего шесть миллиардов. 14 февраля губернатор штата Мичиган распорядился закрыть все банки штата. Страну охватила паника. В начале марта все банки Америки закрылись, капитализм был на смертном одре, в полушаге от революции.
Четвертого марта Рузвельт принял присягу. Первое, что он сделал, выдал банкам государственные субсидии, не боясь поднять инфляцию. Он отменил свободное хождение золотых долларов. Тем, кто не обменял золото на бумажные ассигнации, грозило 10 лет тюрьмы и 100 тысяч долларов штрафа.
Чрезвычайное банковское законодательство положило конец кризису. В короткий срок были приняты другие законы, которые стабилизировали положение в сельском хозяйстве, дали безработным общественные работы, восстанавливали государственную промышленность, рабочие получили право на коллективный договор и организацию профсоюзов. Несмотря на то что Рузвельта обвиняли в социалистических методах, он продолжал реформирование. Так, он выдвинул комплексный план развития долины реки Теннесси, бассейн которой охватывал семь южных штатов. Проведя через конгресс закон о создании в долине реки государственной корпорации, он отнял у частных энергофирм право спекулировать на электроэнергии, дешево покупая ее у государства и дорого продавая потребителям, и вообще ввел принципы государственного регулирования в огромный экономический район. Созданное Рузвельтом Управление долины реки Теннесси, как говорили оппоненты, «точно строится по образу и подобию советских планов».
Говоря об использовании принципов социалистического планирования, следует подчеркнуть, что Рузвельт через Администрацию общественных работ делал то же, что и Сталин через Госплан и насильственное переселение крестьян на северные стройки, — оба наращивали экономический потенциал в чрезвычайных условиях.
За 10 лет Администрация общественных работ создала десятую часть всех новых дорог в Америке, 35 процентов новых больниц, 65 процентов зданий городского управления, 70 процентов новых школ и многое другое. «Без государственных работ 30-х годов Америка не смогла бы создать атомную бомбу — необходимые объекты были подготовлены заранее» (А. Уткин).
Сталинская колонизация Севера (от Беломорско-Балтийского канала до золотых приисков Колымы) и рузвельтовское госрегулирование, несмотря на внешнее различие, вещи одного порядка. За ними стояла воля государства. Не случайно именно по этому признаку в первой половине 1930-х годов, характеризуя основную тенденцию, к именам Сталина и Рузвельта добавляли имена Муссолини и Гитлера.
Впрочем, в идеологическом плане все они были разными. Протестантская этика американцев опиралась на идею личного успеха и личной ответственности, «красный проект» — на идею справедливости и коллективизма, нацизм — на идею национального реванша и превосходства немецкой нации.
И Рузвельта, и Сталина, и Гитлера порой одинаково называли националистами, а Рузвельта — даже «американским шовинистом», — и что с того? На упреки в шовинизме Рузвельт отвечал, что это помогает ему решить внутренние проблемы. Что же касается внешней политики, он продолжил традиционный для Америки курс на использование противоречий между другими странами. Поэтому в противовес новым угрозам со стороны Японии и Германии он решил установить дипломатические отношения с СССР.
Шестнадцатого ноября 1933 года соответствующие договоры были подписаны. Но было бы большой ошибкой считать, что начиная с этого времени США стали союзником СССР. Посол США в СССР У. Буллит в одном из докладов в Государственный департамент США точно выразил суть американского взгляда на будущую войну: «Если между Японией и СССР вспыхнет война, мы не должны вмешиваться, а использовать свое влияние и силу к концу ее, чтобы она закончилась без победы и равновесие между Японией и СССР не было бы нарушено».
Подчеркнем: так прагматично рассуждали лидеры всех стран, Рузвельт, Сталин, Черчилль.
Об отношении же Сталина к США как возможному союзнику против Гитлера надо сказать, что он не обольщался.
Как раз к тому времени относится его поездка на Белое море, о которой вспоминал адмирал флота СССР И. С. Исаков: «Это было в 1933 году после проводки первого маленького каравана военных судов через Беломорско-Балтийский канал, из Балтийского моря в Белое. В Полярном, в кают-компании миноносца, глядя в иллюминатор и словно разговаривая с самим собой, Сталин вдруг сказал:
„Что такое Черное море? Лоханка. Что такое Балтийское море? Бутылка, а пробка не у нас. Вот здесь море, здесь окно! Здесь должен быть большой флот, здесь. Отсюда мы сможем взять за живое, если понадобится, Англию и Америку. Больше неоткуда!“»251
Адмирала Исакова зацепила еще одна фраза Сталина, которую тот произнес в ответ на бравые уверения, что мы-де завоюем Север, разобьем всех врагов и т. д.
Вот что сказал на это Сталин: «Что тут говорили: возьмем, победим, завоюем… Война, война… Это еще неизвестно, когда будет война. Когда будет — тогда будет! Это север, его надо знать, надо изучить, освоить, привыкнуть к нему, овладеть им, а потом говорить все остальное»252.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});