и на свое там пропитание от 7 до 15 рублей.
Б) Переданные Бирюкову исправником Дмитриевым требовательные ведомости доказывают, что исправник, имевший иногда на руках своих значительные суммы из открытого ему кредита на пособие переселенцам, выдавал им это пособие действительно в два, три и четыре раза, по 3–15–17–20-ти рублей в один раз и иногда требовал открытия нового кредита, не израсходовав имевшихся у него сумм; выдавал все деньги, исключая кормовых, у себя на дому в Ишиме, производя выдачу по таким частям без всякого основания — по одним только приносимым польскими переселенцами лоскуткам бумаги под названием удостоверений волостных правлений и квартальных надзирателей г[орода] Ишима в том, что податель этого лоскутка, переселенец такой-то, действительно обзавелся хозяйством, именно купил на первоначально выданное ему пособие (3–15–17–20 руб[лей]) корову и сена или лошадь и сена или должен купцу такому-то столько-то за взятую у него крупчатку и обязался уплатить эти деньги из следующего ему пособия на домообзаводство. Но лично сам исправник ни в чем не удостоверялся на местах жительства переселенцев и даже не передавал в волостные правления никаких сведений о том, кому из польских переселенцев выдано им какое-либо пособие. Поэтому переселенцы полученное ими пособие на домообзаводство употребляли самопроизвольно на разные свои прихоти, земледельческих орудий и хлебопашества никто из них не имеет и не заводил, исключая по всем означенным волостям человек десяти, которые действительно занялись хлебопашеством, засевая по две и по три десятины. Волостные же правления, не имея никаких сведений о количестве выданного переселенцам денежного пособия, не могли знать тех из них, кому оно выдано, и поэтому не наблюдали за заведением польскими переселенцами на выданное им пособие хозяйств.
Денежных книг на этот предмет и отметок в алфавитах о польских переселенцах в волостных правлениях никаких не велось, а алфавитные списки ведутся весьма небрежно, со многими помарками и подчистками, противу многих переселенцев не показано ни лет, ни выданного пособия на домообзаводство, пособие же за призрение заносится в списках только противу некоторых, и то со слов самих переселенцев.
В) Кормовые деньги на четырехмесячное продовольствие переселенцев выдавались хотя чрез волостные правления, но не всем переселенцам сполна и притом большею частью в летнее, а не в зимнее время, как предписывалось это бывшим начальником губернии 23 марта 1865 года, за № 1527.
Г) Ассигнованный в выдачу польским переселенцам на годичное их продовольствие хлеб выдавался и выдается волостными правлениями из запасных сельских магазинов несвоевременно и не всем в одинаковом количестве, а одним меньше, другим больше, а иным вовсе не выдавался; при этом выдача хлеба производилась большею частью яровым овсом, который польские переселенцы почти весь распродали. Во всех сельских запасных магазинах пяти волостей оказалось наличного хлеба самое малое количество, так что в каждой из этих волостей его будет недостаточно на все годичное продовольствие вновь прибывших в эти волости в июле и августе 1867 года польских переселенцев, между тем и сами старожилы этих волостей заявили, что по неурожаю в лето этого года хлеба имеют большую нужду в запасном хлебе, в особенности на обсеменение полей в будущем 1868 году, и что если из их магазинов еще будет производиться выдача хлеба польским переселенцам, которые его продают, то им, старожилам, придется на будущее лето остаться без засева полей и нечем будет уплачивать подати государству.
Д) Многие польские переселенцы из числа получивших полное денежное пособие на домообзаводство, по 55 руб[лей], не проживают в местах своего водворения, а «шляются» из одной волости в другую под предлогом заведения в тех волостях, в которые удаляются с места водворения, совокупной оседлости со своими товарищами, заводить которую они на самом деле и не думали; более 35 человек проживают в г[ороде] Ишиме тоже без всякой оседлости по билетам и свидетельствам выданным из волостных правлений, но многие имеют пристанище в Ишиме и без билетов, под предлогом прихода их к исправнику за получением пособия, а некоторые находятся уже в неизвестной отлучке, несмотря на прибытие их в Сибирь только летом 1867 года.
Независимо изложенного, бывший генерал-губернатор Западной Сибири генерал-лейтенант Хрущов[512] 5 декабря 1867 года за № 1245 сообщил начальнику Тобольской губернии, что во время обозрения им губернии были замечены, в числе других беспорядков и упущений со стороны земских полиций, также неправильные действия исправников по устройству быта польских переселенцев, выражающиеся в том, что со стороны их не принимается должных мер к тому, чтобы переселенцы, получившие пособие, немедленно приступали к устройству своего хозяйства, и потому случается, что пособие это вовсе не достигает цели, и переселенцы продолжают вести бездомную жизнь, переходя из деревни в деревню под предлогом приискания заработков. Если бы губернское начальство своевременно приняло должные меры к исследованию таковых действий исправников, то открывшиеся злоупотребления по Ишимскому округу не достигли бы таких размеров; но допустив указанным беспорядкам развиться еще в большей степени, губернское начальство продолжало следовать принятой им системе и по получении осязательных данных, доказывающих неправильные действия ишимского исправника по делу водворения польских переселенцев. К этому Его Высокопревосходительство присовокупил, что из числа 500 человек поляков, водворенных в Усть-Ламенской и Малышенской волостях, многие, воспользовавшись отсутствием за ними надзора со стороны земской и волостной полиции, на полученное от казны пособие на домообзаводство приобрели огнестрельное оружие*[513] и собираются в ночное время для совещаний. Таким образом, вследствие допущенных беспорядков и злоупотреблений при выдаче денежных пособий польским переселенцам, в Ишимском округе находится до 400 человек, не имеющих ни крова, ни средств к пропитанию, и вся эта масса искусственно созданного пролетариата состоит из людей весьма сомнительной нравственности, без всяких убеждений, которые, если не будут приняты меры к устройству их быта, не остановятся ни пред какими средствами для приобретения себе пропитания. Почему, в видах предупреждения подобных последствий, генерал-губернатор просил начальника губернии: 1) предписать земской полиции Ишимского округа, если дошедшие до него сведения окажутся справедливыми, немедленно отобрать от поляков огнестрельное оружие, под опасением за всякое послабление в этом отношении строжайшей ответственности; 2) обязать земское и волостное начальство иметь наблюдение, чтобы между польскими переселенцами не допускалось никаких сходок, особенно в ночное время, предупредив то и другое, что в случае каких-либо упущений с их стороны по исполнению этого распоряжения виновные будут преданы суду, и 3) поручить окружному начальнику собрать сведения о всех польских переселенцах, которые не имеют оседлости и ведут праздную жизнь, и передать их на попечительство крестьян-старожилов и, в случае несогласия сих последних на принятие поляков, предложить им за это, если эта крайняя