В прошлом семестре я наверняка бы отказалась — в местах, которые герцог Ривендейл полагает приличными, нечего делать рыжим оборванкам. Но после наших летних приключений, а особенно — после корсета с кружавчиками, я была готова к любым испытаниям. Даже к консоме. К тому же Ривендейл — не Аннелизе, у него, если что, всегда можно спросить совета.
— А пошли! — легко сказала я.
И вдруг меня осенило.
— Стой, где стоишь! — сдавленным шепотом приказала я.
Вампир замер. Его рука легла на рукоять фамильной шпаги.
— Что такое? — напряженно спросил он.
— Отвечай быстро и не задумываясь… — Я набрала побольше воздуха и скороговоркой выпалила: — Генри, ты петь умеешь?
Глава вторая,
в которой звучат свадебные марши, завязываются новые отношения и рушится старая дружба, а невест оказывается больше, чем ожидалось
1
Существует множество мнений насчет того, что именно является лучшим подарком. Некоторые утверждают, что это книга. Другие, вроде принца Саида, делают ставку на бриллианты, бриллианты и еще раз бриллианты, а в промежутке, чтобы нескучно было, обращаются к золоту и белкоблевым манто. В конце концов, существует классическая формулировка: «Лучший твой подарочек — это я!» По слухам, автором этого афоризма был некий вампирский граф, забывший поздравить жену с годовщиной свадьбы. Жаль, история не сохранила ответа графини — вампирши, особенно благородные, отличаются редкой кротостью и незлобивостью.
Мы с Генри Ривендейлом решили подарить Полин песню.
Конечно, это было не так уж оригинально: едва ли алхимичка забыла бессмертное «ай нанэ!». Но, во-первых, она сама просила что-нибудь в моем духе. Откуда я знаю, что она считает «в моем духе»? А во-вторых, я смело полагала, что великолепный герцог Ривендейл, поющий о любви, станет лучшим подарком для любой невесты. Другое дело, что к невесте прилагается жених, и жених ревнивый…
Складывалась забавная ситуация, напоминавшая старинную задачу про волка, козу и капусту. Если выпустить Генри на сцену в одиночку, то можно уже начинать продумывать, чем именно оглушить разъяренного Саида и как потом заново налаживать поставки кафия в Лыкоморье. Если мы с Генри споем хором, то ревновать, скорее всего, станет Полин. И вряд ли у меня получится доказать, что я вовсе не набиваюсь в младшие любимые жены.
На первый взгляд, задачка решалась очень просто. Нам нужен был дуэт, причем такой, где исполнители признаются в любви друг другу, а не вымышленному собеседнику. Желательно, чтобы он оказался не очень сложным (сразу отметались все эльфийские арии, ариозо и ариетты), не очень длинным (увы, пришлось отказаться от гномских баллад) и чтобы в финале все были счастливы (пункт самый трудный и практически невыполнимый). Мы перерыли груду книжек, свитков и глиняных дощечек, но нужная песня никак не находилась. А день свадьбы между тем становился все ближе и ближе.
Я уже начинала подумывать, не написать ли клятый текст самой (до Лариссы-Чайки мне далеко, но в лирических песнях главное — это завывать погромче). Саида однозначно ждал культурный шок. Ситуацию спас Генри, отыскавший в каком-то манускрипте текст древней вампирской народной песенки.
— М-да, — сказала я, ознакомившись с текстом. — Ну неплохо вроде бы. Очень даже неплохо. Опять же о цветах говорится. Можно будет в подходящий момент вытащить из шляпы букет и преподнести невесте…
— Кто будет преподносить? — заинтересовался Генри.
— Ты, конечно. — Я пожала плечами. — А я рядом постою, чтобы наш принц тебя не… того.
Вампир задумался. Он явно представил, как вручает букет Полин, по ходу дела отбиваясь шпагой от охраны принца.
— Может, все-таки ту альбу споем? — с тоской предложил он. — Помнишь: «Беседуя, лежал в объятьях милой рыцарь…»
— Не надо лежачих объятий, — решительно сказала я. — На сцене наверняка будет грязно. Вдобавок там еще есть голос рассказчика, а где мы найдем третьего солиста? Разве что Хельги взять…
Генри презрительно фыркнул.
— Так уж и быть. Оставим альбу в покое.
Я забралась на подоконник с ногами и еще раз перечитала текст. Да. Сразу было видно, что песню создал братский вампирский народ. Лирический герой пылко объяснялся своей девушке в любви, убеждая, что она достойна всего на свете, и еще немножко. При этом он дарил ей облака, острова и звезды, то есть вещи прекрасные, романтические и абсолютно бесплатные. Самой большой его тратой, которой и была посвящена песня, стал букет из белых роз — количество цветков благоразумно не уточнялось. Неизбалованная девушка была так поражена, что восторгалась несчастным букетом буквально через слово.
Над словами были подписаны странные хвостатые значки.
— Это ноты, — с готовностью пояснил Генри. — Понимаешь…
Я честно помотала головой.
Последующие пятнадцать минут вампир честно пытался мне объяснить сущность нотной системы. Кое-что я поняла, но главное оставалось тайной: каким образом можно запомнить, какой закорючке соответствует тот или иной звук?! Моя тренированная память, из которой еще не вылетели сорок пять билетов по боевой магии, напрочь отказалась воспринимать все, что не связано с учебой, наукой или Рихтером лично.
— Ладно, — сдался наконец герцог. — Я тебе лучше так… напою.
Действительно, так оказалось гораздо лучше. По крайней мере, понятнее.
Когда мы худо-бедно домурлыкали текст и оторвались от листочка, на нас в молчании смотрели все флуктуации Академии.
2
Время шло. День свадьбы приближался с пугающей скоростью. Каждое утро Полин, ахая, зачеркивала квадратик на самодельном календаре; каждый вечер она, с ногами забравшись на кровать, фантазировала о своем счастливом будущем. Нет — об их счастливом будущем! Я узнала о принце Саиде столько мелких подробностей, что могла бы уже начать рисовать биографические лубки. Я знала, что он любит есть на обед, каких кобылиц предпочитает, с каким именно племенем враждовали его предки и сколько когтей у геральдического льва на его стяге.
Каждый день мы с Генри репетировали наше выступление.
Вампир все лучше входил в роль. Его пение приобретало невероятную страстность и пылкость; когда в финале он опускался на одно колено, протягивая воображаемой Полин воображаемый букет, пронимало даже меня. Ну если Полин и это не понравится!..
Дня за три до премьеры я решила устроить себе выходной и прогуляться по Межинграду. Погода стояла отличная. Я купила пирожок с земляничным повидлом, побродила по историческому музею и тайком от служительниц потрогала пальцем знаменитые доспехи князя Мечеслава Лыко-в-Строку. Дальше в программе значились мост, балаганчик и букинистический магазин.
Едва я успела выйти из музея, как послышался зычный вопль:
— Яльга!
Я чуть не споткнулась на ровном месте.
— Где ж это тебя носит, хотел бы я знать! — Удивительно знакомый гном стоял у меня на пути, уперев руки в боки. — Ищу ее, ищу, с ног сбился, нигде нетути! В эту, как ее… експидицию, говорят, отбыла. В дальние, говорят, страны уехала. А мне как быть, спрашивается? — Гном воздел руки к небесам.
Я присмотрелась. По всему выходило, что это мой прежний работодатель, который прошлой зимой рассчитал меня за отсутствие сертификата. Сейчас-то ему чего от меня надо?
— И долго ты еще стоять столбом собираешься? — осведомился гном. — Или денег тебе уже не надобно?
Неверно расценив мое молчание, он сменил тон на более ласковый и предложил:
— Я, ежели что, добавлю, ты не сомневайся! Такой… специалистке да не добавить! Разве ж можно? Ну что, но рукам?
— Подожди, — осторожно сказала я. — Ты что, меня обратно зовешь? Так у меня ж чер… сертификата нет! Сам же говорил, что без него никак…
Гном сморщился и махнул рукой.
— Э-э, когда это было! Таперича, ежели не на полный рабочий день, то и без энтой бумажки можно. Главное, чтоб жетон был, да справка, что долгов у тебя нету, что учишься исправно… А мы и не будем на полный день! На полный у меня есть кому работать, мне на немного надобно. Так ты как, согласна?