Читать интересную книгу Время меча - Юрий Нестеренко

БОльшую часть невольников составляли мужчины; женщин было только восемь, семь из них — уроженки востока и одна чернокожая. Среди мужчин тоже большинство приходилось на представителей восточной расы; черных было четверо, а белых — шесть. В приморских городах соотношение было бы иным, но здесь, в глубине континента, рабы из далеких стран встречались достаточно редко. Весьма вероятно, что некоторые из этих невольников на самом деле были не выходцами издалека, а лишь рожденными в рабстве потомками таковых.

Элина издалека окинула мрачным взглядом охранников. Она, соббственно, и не ожидала, что пленника удастся отбить силой — но это был не тот случай, когда убеждаться в собственной правоте приятно.

— Мы можем к ним приблизиться? — осведомилась она у Эйриха.

— Да, — кивнул тот. — Для вас это прозвучит странно, но по местным обычаям они не бандиты, у них легальный бизнес. Пустыня — нейтральная территория, где не действуют никакие законы, и каждый сам за себя. Но на территории Тургуная мы под защитой законов хана, и никто не вправе посягать на нашу жизнь, свободу и имущество просто потому, что ему так захотелось. Конечно, реальность не всегда совпадает с юридическими нормами, а мы вдали от поселений… но вряд ли хозяин каравана станет рисковать. Он ведь не знает, кто мы и могут ли нас хватиться.

Йолленгелу это показалось не очень убедительным, но он промолчал. Элина же, напротив, начала нетерпеливо подгонять коня, но Эйрих одернул ее, напомнив, что они не должны демонстрировать работорговцам свою заинтересованность.

— А может, это еще и не тот караван, — пробормотала графиня, вспомнив о ложной надежде в Бахарлыке.

Но караван оказался тот.

Редрих шагал в середине колонны рабов. Несомненно, он оказал достойное сопротивление, за что расплачивался теперь цепями на руках и ногах. У него, конечно же, отобрали всю одежду, выдав взамен какие-то лохмотья, и сквозь дыры в этом рубище Элина с содроганием увидела на голой грязной спине рубцы от кнута. Правда, это были уже старые, заживающие следы; очевидно, герцог понял, что необходимо смирить свою гордость, чтобы она не страдала еще больше. Вообще надсмотрщики не били рабов просто так, из садистского удовольствия — подобно тому, как и нормальный пастух не стал бы почем зря лупцевать свой скот. Их задачей было доставить товар, а не портить его — и если бы кто-нибудь из них и стал проявлять жестокость сверх необходимости, то сам получил бы нагоняй от владельца каравана.

Редриху, впрочем, и без того приходилось несладко. Его ступни были изранены до крови; после пленения он обмотал их лоскутами, оторванными от своих лохмотьев, но теперь эти тряпки уже совершенно изорвались. Его лодыжки были ободраны кольцами кандалов. Но он стерпел бы и гораздо худшие раны — если бы они были нанесены благородным мечом, а не рабскими цепями.

Трое путников ехали вдоль каравана под не слишком дружелюбными взглядами надсмотрщиков. Не то чтобы они узнали Элину — расстояние при их прежней встрече было слишком большим, а графиня с тех пор весьма радикально сменила и лошадь, и одежду; однако свободные и вооруженные чужестранцы вызывали у них настороженность.

Когда тень сидевшей в седле Элины накрыла Редриха, герцог повернул голову. Их глаза встретились.

У Элины аж перехватило дыхание — такой ненавистью полоснул этот взгляд. В следующий миг она сказала себе, что эта ненависть адресована не ей

— и действительно, когда Редрих понял, что за всадники догнали караван (а понял он не сразу, из-за одежды Элины), взгляд его изменился, наполнившись надеждой — однако и ненависть не ушла окончательно. Нет, он не раскаивался в том, что пожертвовал собой, спасая Элину, и вынужден теперь терпеть все эти унижения; однако он не мог простить графине того, что она видит его в его нынешнем положении.

«Потерпите еще немного, Редрих, — пыталась мысленно сказать она. — Раз мы уже нашли вас, теперь все будет хорошо. « Жалость в ее глазах была для него хуже, чем саднящая боль от ран. Он отвернулся.

Эйрих меж тем подъехал к голове каравана и осведомился у охранников, кто хозяин. Таковым оказался рослый воин, на первый взгляд не отличавшийся от остальных — хотя, присмотревшись, можно было заметить, что одежда и ножны сабель у него более дорогие, чем у простых охранников. Эйрих некоторое время говорил с ним (тот отвечал с брезгливой неохотой, явно не считая этого чужака в поношеной одежде, плохо говорящего по-тургунайски, потенциальным покупателем) — а затем сделал знак своим спутникам и вновь набрал темп, оставляя караван позади. Элина и Йолленгел последовали за ним. Графиня спиной чувствовала, как жжет ее взгляд Редриха.

— Как видите, устроить побег в дороге нереально, — нарушил наконец молчание Эйрих, когда они обогнали караван уже почти на милю. — Выкупить его мы тоже не можем — я поинтересовался ценами, рабы такого класса пойдут с аукциона со стартовой ценой в сотню турга. Это лишь стартовая цена, а у нас на данный момент не наберется и десяти турга. Стало быть, мы должны ехать в столицу и освободить Редриха там.

— Каким образом? — осведомилась Элина.

— Вариантов два. Первый — проследить, кому он будет продан, и организовать побег от хозяина, что чревато различными неопределенностями. Второй — попросту самим прийти на распродажу и купить его. В настоящее время я склоняюсь ко второму варианту.

— В Керулуме у вас имеются деньги, как и в Дулпуре? — Элина уже ничему не удивлялась.

— Именно что «как и в Дулпуре», — усмехнулся Эйрих. — То есть не имеется. Хотя разница в том, что в Дулпуре они должны были иметься… но сейчас это несущественно. Собственно, поэтому я и склоняюсь ко второму варианту. Раз уж нам все равно нужны деньги, логично добыть их на все сразу.

— Каким образом? — вновь спросила графиня.

— Мы их украдем, — просто ответил Эйрих.

Через два дня трое всадников въехали в широкие ворота тургунайской столицы. Стены Керулума, сложенные из огромных каменных глыб, были раза в полтора выше и толще роллендальских, а по площади город вдевятеро превосходил столицу Тарвилона. Этот город достиг зенита славы в древние времена — в эпоху магов он был столицей одной из чародейских держав; позже он сделался резиденцией ургунских императоров, сохранивших многое из культурных традиций прошлого, благодаря чему в Керулуме (Каар-Лунге) уцелело немало архитектурных памятников магической эпохи — больше, чем в большинстве древних городов. Каар-Лунг был едва ли не единственной из чародейских столиц, где отстранение магов от власти прошло без репрессий; бывшие правители сразу же заняли там то положение, которое впоследствии часто доставалось их коллегам и в других государствах — советников при новых монархах. Затем, более полутысячи лет назад, с запада пришли варвары на низкорослых крепконогих конях, и великий город пал, несмотря на неприступные стены и высокие квадратные башни с рядами бойниц, десятки тысяч гарнизона и обширные запасы продовольствия — пал после всего лишь недельной осады, убоявшись гнева завоевателей и отдавшись им на милость. Слишком тесная связь с прошлым состарила ургунскую нацию, ее дух истощился и одряхлел, изнеженные и утонченные аристократы давно разучились держать оружие и вести воинов в бой; по всей стране лишь отдельные немногочисленные отряды оказали врагу достойное сопротивление. Даже гвардия на ящерах оказалась хороша лишь для парадов; не получившие боевой закалки чудовищные животные легко впадали в панику и принимались топтать и рвать всех подряд, нанося больший урон своим, чем противнику.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});