В руках одной из девушек-фрейлин появилась лала — красивая, изукрашенная резными узорами. Не инструмент уличного музыканта, а придворная игрушка. Но звучала она так же чисто и голос у девушки оказался не сильным, но приятным:
Мой скатный жемчуг лежит на дне,
Волна целует черный бриг в пустые трюмы.
И сколько песен не обо мне.
Не для меня гудит труба и плачут струны.
С судьбой не спорят, ей лучше знать
Кого губить, кого на царствие венчать.
Кому владеть казной, кому бродить с сумой,
Кого любить, кого не замечать…
Лери положила голову на плечо сестры, а та обняла ее за талию. Певица ушла в себя и в музыку. А молоденькие фрейлины, оказавшись в компании мужчин, словно по команде занавесили глаза ресницами… из под них так удобно наблюдать, оценивать… выбирать.
Марк усмехнулся про себя и положил руку без кольца так, чтобы ее было видно.* Как бы вы не были хороши, девочки, все вместе и каждая по отдельности, но он — пас. У него уже есть самая лучшая девушка в мире…
(положил руку без кольца так, чтобы ее было видно.* — В отличие от нашего мира символика тут прямо противоположная. Отсутствие солдатского кольца у воина означает, практически, брак, заключенный по короткому "военному" обряду, но вполне действительный и признанный).
Чужие карты не угадать,
Считайте, думайте, следите за руками.
Чем мягче стелют, тем жестче спать,
Чем ярче роза, тем шипы больнее ранят.
С судьбой не спорят, ей видней.
Мы все рабы того, что нас по свету водит.
Смиренье благо. Но как же мне
Смириться с тем, чего со мной… не происходит?!!
Меньше двух сотен смертников, запертых в каменной коробке, ждали полудня, который должен был им принести свободу. Может быть даже ту самую, последнюю. Наверное, стоило помолиться, чтобы должным образом завершить земные дела?
Но они предпочли музыку.
Когда до выхода из леса оставалась одна короткая клепсидра, Монтрез опять начал чудить, тормозя колонну. Сначала вперед вышли лучники. Выскочка о чем-то долго говорил с ними, размахивая руками. Нерги ничего не слышал — и злился.
Он так и не мог уснуть, обдумывая, как уничтожит заговор, и теперь клевал носом. Хорошо, удалось подремать в седле, иначе он бы сейчас позорно свалился прямо под копыта.
После лучников пришел черед легких баллист, стреляющих разрывными снарядами. Это было уже просто феерически глупо — ведь для осады стен машины не годились совершенно, мощности не хватало. Что они могут? Пощекотать каменные стены — авось крепость рассмеется да впустит?
А вот плотников так и не позвали, и те остались в самом конце, в обозе… Нерги терялся в догадках, как Выскочка собирается штурмовать крепость без лестниц, и почему так далеко отодвинута тяжелая пехота?
Словом, "домашнее образование" во всей красе! Еще не выиграв толком ни одного сражения, сожженная Атра не в счет, Монтрез уже мнил себя великим полководцем, для которого законы не писаны.
До первой крепости! Вот когда погрызешь в бессилии камни, послушаешь оскорбления, что кричат со стен и ранят больнее стрел, положишь мало не всех людей и вернешься ко двору, поджав хвост, просить еще войск… Вот тогда ты поймешь, что такое — война.
Нерги вспоминал свою первую осаду, которая закончилась жутким позором и тихо злорадствовал. Очень скоро и Выскочка пригубит из этой чаши. Интересно — поморщится, или сделает вид, что так и надо?
На подступах к Бару дорога расширялась так, что три телеги могли проехать не цепляясь колесами. Там их и настиг жуткий грохот и запах гари. Лесс Аргосский захватил арсенал крепости и теперь отбивался от мятежников?
Сбылся худший кошмар Нерги — сейчас они как выскочат, как выпрыгнут… С тремя неполными тысячами против пятидесяти или даже семидесяти, в чистом поле, где некуда укрыться. А в авангарде только бесполезные лучники с легкими кожаными щитами. И — вот где ужас — император здесь!
Точно — заговор! Выскочка привел и императора, и армию прямо к мятежникам! Теперь не до того, чтобы крутить многоходовки, нужно спасать повелителя, любой ценой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Спина Монтреза неожиданно оказалась рядом. Конечно, он был облачен в доспех, но шарф еще не поднял. Шея была все еще доступна. Тонкая, как у ребенка. Такую перерубить — и эспадрона не надо.
Нерги вознес молитву Святым Древним и положил руку на рукоять кинжала. Он сделает это, во славу рода и для спасения Императора! Он должен…
Внезапно Кот повернулся к нему. Не назад, чтобы проверить движение колонн, это полковник понял сразу. Светло-зеленые глаза смотрели прямо на него, в упор. Прочел его мысли?
— Будьте наготове, ваш полк тоже в авангарде, — бросил Кот, поднял и застегнул ворот. Момент был безвозвратно упущен… что он там говорил про полк? Что-то важное? Да нет, наверняка — глупость. Кавалерия при осаде стен не нужна — кони это же не кошки.
Крепость открылась сразу, вся, как на ладони. Она стояла на небольшой возвышенности, темно-серая, серьезная река Нера разрезала ее на две половины и невозмутимо несла свои воды дальше.
В низину, где творился… творилось… Да ерунда сплошная там творилась. Небольшая, грамотно построенная армия, укрытая воздушным щитом пережидала атаку из крепости. Их забрасывали огненным зельем!
Так, мало того, что комендант гарнизона тоже получил домашнее образования и понятия не имел, что огненное зелье против купола не эффективно… его артиллеристы еще и мазали, как первогодки. Большинство дорогостоящих снарядов летело в лес! В лес на противоположном берегу, и там уже начались пожары.
— Что происходит? — не выдержал Нерги, — Они там все с ума посходили? Крепость в руках мятежников?
— Вы плохо видите? — удивился Монтрез.
Нерги присмотрелся — и верно, черно-зеленые флаги Дженга полоскались на ветру не только над равелином, но и над ратушей, и обоими городскими воротами, словно отмеченные на карте победы.
— И кто этот позорник криворукий?
Ответить Монтрез не успел. Обстрел прекратился. Похоже, защитники Бара извели все запасы зелья… Или взяли паузу, чтобы поучится стрелять?
Бритые ждать не стали, и сбросив купол, устремились на мост. В их сторону, потому что в другой полыхали пожары.
— Лучники! Стрелять только по команде и только наверняка! Каждая стрела должна найти цель. Бейте по людям, лошади нам нужны!
— Приготовьтесь, — бросил на ходу Эшери и стремительно скрылся с глаз. Готовиться к чему? Впрочем, свою главную задачу Нерги знал и без Выскочек — защищать повелителя. Строились его парни быстро, лошади не капризничали. И, когда остатки армии Лесса внезапно оказались рядом, они ударили!
Свежие, хорошо отдохнувшие и злые — ударили так, что смяли остатки сопротивления и выдавили генерала Аргосского в лес, куда бритые уже отходили в полном беспорядке.
Все сражение не заняло и одной клепсидры.
Забрасывая оружие в ножны, Нерги подошел к Монтрезу. Формально, чтобы доложить о выполнении приказа. На самом деле, чтобы быть рядом с повелителем, мало ли… И поймал конец странного вопроса:
— Мой император, вы уверены, что справитесь в одиночку? Может быть, оставить вам хотя бы полк?
— Чтобы они потом рассказывали своим внукам страшные сказки? — осведомился император, — не уж, спасибо. Не всем моим подданным стоит видеть, что на самом деле такое — их повелитель.
— Фиольцев все еще больше, чем нас…
Рамер Девятый ухмыльнулся, довольно пакостно:
— Эшери, ты о чем, вообще? Тут леса и болота такие, что я спокойно возьмусь три таких армии "потерять". Главное, чтобы желудок не треснул — столько сапог переварить, они же с гвоздями. А ты…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В Кайору. Там сейчас очень горячо. Зеркала заработали как раз вовремя. Вот не веришь в богов, а поневоле подумаешь, что они за нас, — Кот, наконец, соизволил заметить Негри и подозвал жестом… как собачку. Скрывая раздражение, тот подошел.
— Временно принимаешь командование армией. Справишься — назначение станет постоянным, — Нерги опешил, а тело само вытянулось во фунт.