Ярослав не спешил. Надо было ждать, покуда настанет лето: не начинают войны зимой, разве только в случае крайней нужды. Да и наши силы были еще невелики: колебался народ, под чье начало становиться — Святополково или Ярославово.
Приближался солнцеворот: оттепели должны были переломиться в весну. Я всегда любил эти талые сумерки, когда день уже пересиливает ночь, свет — темень, когда сумерки тянутся, тянутся, и пахнет необыкновенно — еще не землею, но уже и не снегом; талой водой, должно быть. Наливаются синевой сосульки, вжимается в землю снег, движутся тени, свежо кругом: на весну, на весну! И вот шел я таким талым вечером из бани, ощущая, как наливается жизнью мое поношенное тело, вдыхая студеный вечерний воздух, выглядывая приметы весны, шел и услыхал вдруг восторженный крик:
— Поленица! Поленица приехала!
Я остановился в изумлении. Поленица приехала! Сколько лет я странствовал по Руси, не видал ни одной и никто не видал. Говорили, что были поленицы при Святогоре-богатыре, в старое время, а потом канули куда-то. Одно только имя осталось на Руси — поленица.
Поленицы старины, о которых рассказывали, были дивнее богатыря. Это были девицы, севшие на коней и взявшие меч в руки — и не шутя как-нибудь, а по-богатырски. И в княжеские палаты безбоязно ходили, и на битву выезжали, и подчас Силу имели — а женская Сила особенная, ее мужчине часто и не одолеть вовсе… Женщины-богатыри, одним словом. Но и при Святогоре были поленицы очень редки, и про них уж таких небылиц наплели — и летали они на конях, и мертвых воскрешали, а как начинали мечом махать — так рати долой. Но исчезли с Русской земли поленицы, исчезли — и вот, неужто появились снова? Как могло так случиться, что мы, богатыри, просмотрели? Да и вообще — и поленицы учились у богатырей, обычно у отцов или братьев, а то и мужей. А где сейчас такие богатыри, что могут учить? Не знал я таких, кроме нас троих. И к чему это появление поленицы при новгородском дворе, накануне похода на Святополка? Чья Сила явилась в Новгород? Кто помогает князю Ярославу?
Я заспешил во дворец.
На дороге мне попался Илья — совершенно ошеломленный.
— Слыхал, Добрыня, — набросился он на меня, — девка-поленица приехала! И сразу к князю пошла!
— Подожди, Илья, ты сам-то ее видел?
— Не видел! — раздраженно отмахнулся Илья. — И видеть не хочу! Снова девки на коней сели! Понятное дело, там, где подвиг уже почти кончен, много Помощничков набегает!
— Этого подвига на всех хватит, — сказал я.
— А Ярослав-то — сразу к ней! Чертова сила — бабы! — Илья в отчаянии сплюнул.
— Это ты, Илья, кого бабами называешь, полениц, что ли? — раздался насмешливый голос Алеши.
— Ты… пересмешник! У тебя подвиг из-под носа уводят, — заворчал Илья, — а ты хаханьки! Поди лучше пощупай, что у нее под подолом!
— Так без руки останусь, — посмеивался Алеша, — поленицы они, знаешь, какие…
— Тьфу на тебя…
— Поговорить бы с ней, — только и успел сказать я, как почувствовал спиной, что сзади кто-то стоит.
Илья и Алеша уже смотрели туда, округлив глаза. Я повернулся.
Поленица. В женской одежде, но перепоясана мечом и кинжалом — тяжелыми, мужскими. Меч и кинжал северной, варяжской, работы, отметил я мельком.
Сама поленица была высока, крепка в кости, синеглаза, русоголова, белоброва — северная дочка. Крепкое ее тело так и дышало здоровьем; я успел уже ощутить тонкий голосок ее Силы, но тут поленица поклонилась и заговорила:
— Не я кланяюсь вам, богатыри, Русская земля кланяется. Не обидьте сироту, примите в учение. Обузой не буду, от невеликого лиха сама отобьюсь, а когда от великого отбиваться будете, глядишь, и помогу чем. Не к князю Ярославу шла — к вам шла.
— Так что же ты, девка, — забубнил Илья, — поперед нас к князю вперлась?
— Не гневись, не моя была воля. Закричал народ про поленицу, позвал меня к себе князь. Не моя вина, что именем громким меня называют, не заслужила пока еще его.
— Ну-ну, — пробормотал Илья. — Зовут-то тебя как?
— Рогнеда.
— Из варягов, что ли?
— Из русских я. Варяги заморские уже не моя родня. Мои пришли давно, еще с Рюриком.
— А кто учил тебя, девица? — спросил я.
— За морем училась, у варяжского богатыря Свеборга. Сирота я. Росла здесь, да в тягость стала родным — Я за море и сбежала учиться. А потом домой вернулась. Семь лет Свеборг меня учил, хорошо ли, плохо, не знаю, чему ни научите — всему буду рада.
Алеша смотрел на нее смеющимися глазами и крутил ус. Вот уж воистину соблазн — Алеше девицу учить!
Между тем я никогда не слыхал о богатыре Свеборге. Да плохо я знал варяжскую землю, так что ничего в этом удивительного не было.
— Ну и что ж ты умеешь… Рогнеда? — спросил ее Алеша, все так же смеясь глазами.
— Испытайте, — потупилась она.
— А ну, становись! — сказал вдруг Алеша, вытаскивая Туг.
Илья ухмыльнулся.
Поленица поклонилась Алеше, ловко выхватила меч, поддернула юбку (под ней были шаровары) и бросилась нападать.
Мы с Ильей только переглянулись. Дралась она хорошо даже для воина, а уж для девицы!.. Алеша раззадорился, стал заманивать поленицу, а когда она разгорячилась, выбил меч у нее из рук.
— Хорошо дерешься, Рогнеда, — сказал он, подмигивая ей. — Учить тебя опасно, ну как потом драться придется!
— Не жена я тебе буду, чтобы драться с тобой, — отвечала поленица, покраснев.
Илья крякнул: девица робела, но не чрезмерно!
— Пускай Добрыня твою Силу испытает, — сказал он ей хмуро.
— Сила моя маленькая, — усмехнулась девица, — мне с Добрыней не равняться.
— Ну а чего умеешь-то? — настаивал Илья важно.
Девица облизнула губы:
— Умею иногда мысли подслушивать да ворожить по-бабьи. Вот и все.
— А ну-ка, подслушай! — сказал я.
Девица собралась, посмотрела перед собой. Я чувствовал напряжение ее Силы. Такой Силы я еще не встречал — но я плохо знал женскую Силу. Сила моей матери была очень невелика, а Маринка, с которой я и прожил-то всего месяца четыре, о Силе своей рассказать мне не успела. Но, решил я, Сила Рогнеды была слаба, хотя и не мог я понять, на что она была способна.
— Не подслушивается, — закачала она головой. — Добрыня сильнее.
— Да уж, сильнее Добрыня! — подтвердил Илья.
Мы помолчали.
— Так что, богатыри, — сказала поленица тихо, — беретесь меня учить?
— Учить не беремся, — отвечал Илья рассудительно. — Не ученик богатыря ищет, а богатырь ученика. Так не нами придумано, так испокон веку было. Лишним твой меч не будет: скоро Киев воевать. А чему сама научишься, то твое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});