В строгом смысле слова единственный непогрешимый толкователь Писания — Святой Дух, его Автор. Но считается, что Святой Дух посылается только ортодоксальной церкви, а не еретическим и схизматическим сектам и что Он выражает Свое мнение самым ясным и авторитетным образом через собрание ортодоксальных епископов и вселенские соборы. «Еретики, — говорит Иларий, — все цитируют Писание, но не понимают его смысла, ибо те, кто вне церкви, не могут понять слово Божье». Еретики думают, что следуют Писанию, в то время как на самом деле они следуют собственным заблуждениям, которые вкладывают в Писание, вместо того чтобы извлекать свои мнения из него.
Даже Августин, который из всех отцов церкви наиболее близок к евангельскому протестантизму, в данном вопросе выступает сторонником католического принципа в знаменитой максиме, обращенной против манихеев: «Я не поверил бы в Евангелие, если бы меня не принуждал к этому авторитет вселенской церкви». Но он сразу же добавляет: «Бог запрещает мне не верить в Евангелие»[1301].
Но существуют разные предания, не говоря уже о разных пониманиях католического предания. Отсюда возникает потребность в критерии, который определял бы, какое предание истинно, а какое — ложно. Полупелагианин Викентий, монах и священник из монастыря на Лирине, Южная Галлия (ум. в 450)[1302], о котором мало что известно помимо упоминаемого здесь факта, выдвинул принцип, ознаменовавший начало новой эпохи в решении данной проблемы и с тех пор остававшийся стандартным для Римской церкви: мы должны придерживаться того, «во что верили везде, всегда и все»[1303].
Здесь мы имеем трехчастный тест на церковную ортодоксию: католичность места, времени и количества, или всеобщее распространение, древность учения и общее с ним согласие[1304]; иначе говоря, положение веры должно прослеживаться до апостольской эпохи, присутствовать во всех христианских странах и среди всех верующих. Но этот принцип может быть применен только к нескольким основополагающим положениям религии откровения и ни к одной из специфически римских догм, а также, чтобы разумно его применять, следует говорить не обо «всех верующих», а о большинстве. В том, что касается consensus omnium, собственно включающем в себя два остальных принципа, сам Викентий проводит некоторое ограничение, говоря, что речь идет о большинстве священников[1305]. К голосу народа ни он, ни римская система вообще в вопросах веры не прислушивались. Однако по поводу некоторых важных учений не существует даже consensus patrum, — например, по поводу учений о свободе воли, предопределении, искуплении. Некоторая свобода частного мнения обязательна для развития мысли и предшествует формированию всех положений веры в церкви. Даже Викентий ясно говорит о постепенном познании истины церковью, хотя, конечно, новые шаги не противоречат прежним, подобно тому как человек или дерево остаются прежними, только проходят через разные этапы развития[1306].
Викентий проявляет в своем труде совершенно католический дух и тенденции, у него нет ни малейшего представления о свободном протестантском изучении Писания. С другой стороны, он нетерпимо относится к новым учениям. Он хотел бы превратить предание не в независимый источник познания и правило веры, стоящее бок о бок со Священным Писанием, но только в средство правильного толкования Писания, препятствующее еретическим злоупотреблениям. Критерий древности учения, на котором он настаивает, предполагает апостольское происхождение, то есть соответствие духу и сути Нового Завета. Церковь, говорит он, охраняет то, что ей доверено, она ничего не изменяет, не убавляет и не прибавляет. Ее единственная задача — придавать форму, укреплять и хранить древнее. Новшества — дело еретиков, а не ортодоксальных верующих. Канон Писания полон и более чем достаточен[1307]. Но, так как еретики тоже ссылаются на него, для истолкования необходимо прибегать в авторитету церкви, и здесь мы должны следовать принципам всеобщности, древности и согласия[1308]. В обычае католиков, говорит он в том же труде, доказывать истинность веры двумя способами: во–первых, опираясь на авторитет Священного Писания, во–вторых — на предание католической церкви; не потому, что одного канона недостаточно, но потому, что существует много разных толкований и искажений смысла Писания[1309].
В том же духе высказывается и папа Лев I: «Не позволено отходить ни в едином слове от учения евангелистов и апостолов и думать иначе о Священном Писании, чем так, как учили благословенные апостолы и наши отцы»[1310].
Католический принцип предания утверждался все больше и больше, по мере того как авторитет отцов церкви и соборов рос, а теоретические исследования Священного Писания приходили в упадок. Постепенно предание заняло на практике не менее важное место, чем Писание, а то и возвысилось над последним. Оно мешало свободным исследованиям и вело к строгой, неподвижной и нетерпимой ортодоксии, объявившей еретиками таких людей, как Ориген и Тертуллиан. Но с другой стороны, принцип опоры на предание, несомненно, обладал полезной силой сохранения истины и спас суть учения древней церкви от замутняющего и запутывающего влияния языческого варварства, наводнившего христианский мир.
I. Споры о Троице
Общая литература об арианских спорах
I. Источники: с ортодоксальной стороны большинство отцов церкви IV века; особенно догма–тические и полемические труды Афанасия {Orationes с. Arianos; De décret is Nicaenae Synodi; De sententia Dionysii; Apologia c. Arianos; Apologia de fuga sua: Historia Ar ianorum, и т. д., все в tom. i, pars i, ii бенедиктинского издания), Василия {Adv. Eunomium), Григория Назианзина (Orationes theologicae), Григория Нисского (Contra Eunom.), Епифа ния (Ancoratus), Илария (De Trinitate), Амвросия (De Fide), Августина (De Trinitate, Contra Maximinimum Arianum), Руфина и греческих историков церкви.
С еретической стороны: фрагменты из произведений Ария (Θάλεια и два послания, к Евсевию из Никомедии и Александру из Александрии), сохранившиеся в цитатах у Афанасия, Епифания, Сократа и Феодорита; см. Fabricius: Biblioth. gr., viii, p. 309. Fragmenta Aria norum, около 388 г., в Angelo Mai: Scriptorum veterum nova collect. Rom., 1828, vol. iii. Фрагменты «Истории церкви» арианина Филосторгия, 350 — 425 г.
II. Труды: Tillemont (католик): Mémoires, etc., tom. vi, pp. 239–825, ed. Paris, 1699, также ed.
Ven. (в основном внешняя история). Dionysius Petavius (иезуит, умер в 1652): De theologicis dogmatibus, tom. ii, где в восьми книгах рассматривается тема Божественной Троицы; и отчасти toms. iv‑v, где в шестнадцати книгах описано воплощение Слова. Это неполный, но самый разработанный труд Римской церкви по истории учения; впервые он был издан в Париже, 1644 - '50, в пяти томах, потом в Амстердаме, 1700 (в 6 томах), и в Венеции, 1757 (ed. Zacharia), последнее издание — Passaglia and Schräder, Rome, 1857. J. M. Travasa (католик): Storia critica delta vita di Ario. Ven., 1746. S. J. Maimburg: Histoire de l'Arianisme. Par., 1675. John Pearson (епископ Честера, умер в 1686): An Exposition of the Creed (вторая статья), 1689, 12th ed. Lond., 1741, после этого часто издавалось, Dobson, Burton, Nichols, Chevalier, etc. George Bull (англиканский епископ из Сент–Дэвида, умер в 1710): Defensio fidei Nicaenae. Ox., 1685 {Opp. hat. fol. ed. Grabe, Lond., 1703. Complete Works, ed. Burton, Oxf., 1827, и еще одно издание в 1846, том 5, в двух частях, и на английском языке в Anglo‑Catholic Library, 1851). Автор этого классического труда пытается, с великой ученостью, выявить положения Никейского символа веры у всех доникейских отцов церкви, так что труд этот скорее относится к истории предыдущего периода. Dan. Waterland (архидиакон Миддлсекса, умер в 1730, следующий после Булла по учености англиканский защитник никейской веры): Vindication of Christ's Divinity, 1719 ff., в Waterland, Works, ed. Mildert, vols, i, ii, iii. Oxf., 1843. (Несколько проницательных очерков и проповедей в защиту учения о Троице против высокого арианства доктора С. Кларка и доктора Уитби). Chr. W. F. Walch: Vollständige Historie der Ketzereien, etc. 11 vols. Leipzig, 1762 ff. Vols, ii‑iii (написано очень подробно и чрезвычайно сухо). Gibbon: History of the Decline and Fall of the Roman Empire, ch. xxi. A. Möhler (католик): Athanasius der Grosse и. die Kirche seiner Zeit. Mainz (1827); 2d ed. 1844 (Bk. ii‑vi). J. H. Newman (некогда возглавлял последователей Пьюзи, потом стал католиком): The Arians of the Fourth Century. Lond., 1838; 2d ed. (без изменений), 1854. F. Chr. Baur: Die christl. Lehre von der Dreieinigkeit u. Menschwerdung in ihrer geschichtl. Entwicklung. 3 vols. Tübingen, 1841 - '43. Vol. i, pp. 306–825 (до Халкидонского собора). См. также его Kirchengesch, vom 4ten his 6ten Jahrh. Tub., 1859, pp. 79–123. Js. A. Dorner: Entwicklungs‑gesch. der Lehre von der Person Christi. 1836, 2d ed. 2 vols. Stuttg., 1845 - '53. Vol. i, pp. 773–1080 (английский перевод — W. L. Alexander и D. W. Simon, в Clark, Foreign Theol. Library, Edinb., 1861). R. Wilberforce (некогда архидиакон в Ист Райдинге, потом католик): The Doctrine of the Incarnation of our Lord Jesus Christ. 4th ed. Lond., 1852. Епископ Kaye: Athanasius and the council of Nicaea. Lond., 1853. C. Jos. Hefele (католик): Conciliengeschichte. Freib., 1855 ff. Vol. i, p. 219 ff. Albert Prince de Broglie (католик): L'église et l'empire romain, au IV siècle. Paris, 1856 - '66, 6 vols. Vol. i, p. 331 sqq.; vol. ii, 1 sqq. W. W. Harvey: History and Theology of the Three Creeds. Lond., 1856, 2 vols. H. Voigt: Die Lehre des Athanasius von Alexandrien. Bremen, 1861. A. P. Stanley: Lectures on the History of the Eastern Church. 2d ed. 862 (репринт — New York). Sects, ii‑vii (скорее яркий, чем аргументированный труд). См. также соответствующие разделы в историях церкви: Fleury, Schröckh (vols, v‑vi), Neander, Gieseler, и в историях доктрины: Münscher — Cölln, Baumgarten — Crusius, Hagenbach, Baur, Beck, Shedd.