Он тут же оторвался от стручка и на максимальной скорости полетел в предполагаемый центр поляны. Поначалу было тяжело двигаться против течения, но потом стало посвободнее, и скорость продвижения значительно возросла. Зато появились другие проблемы: освещение стало тускнеть, силы таяли, на сознание навалился непонятный страх и все инстинкты потянули эфемерное тело в одном направлении – к лесу, но не строго назад, а чуть в сторону. Уже догадываясь, что произойдет, и понимая, что дальнейший поиск может оказаться для организма дунита смертельным, Кремон поддался зовущей силе и стал возвращаться. В сгущающихся сумерках он подлетел не куда-нибудь, а именно к своему листику-домику, из которого выбрался в начале здешнего дня. Забравшись в домик, молодой колдун выставил голову наружу и стал внимательно наблюдать за теми особями, которые возвращались домой с явным опозданием. Таковых становилось все меньше и меньше, да и те проносились мимо с невероятной скоростью и порой даже без предварительной остановки влетали прямиком в свои скрученные листья. То ли голод их не терзал, то ли времени уже не оставалось, но на стручки с медом они не обращали ни малейшего внимания.
Самыми последними на фоне затухающего свечения поляны в лес прилетели дуниты с ярко видимыми в темноте аурами Эль-Митоланов. Их было мало, всего около десятка, но сразу заметно было, что они летели с полным спокойствием, не спеша, и внимательно всматривались в расположенные внизу цветы. Словно выискивали заблудившихся и отставших сородичей.
Потом створка домика стала закрываться, Кремон, опасаясь, что его прищемит, шагнул назад… и тут же проснулся в своей кровати.
Утро в Салии уже наступило, и первые лучи Занваля проникали сквозь раздвинутые шторы. Сил было достаточно, настроение бодрое, да и вопросов накопилось немало. Поэтому, даже не одевшись, Невменяемый присел к столу и быстренько написал письмо верховному правителю Онтара с твердой решимостью: пока не придет ответ, дальнейшие исследования Сонного Мира отложить. Тем более что сегодняшнее утро не принесло с собой острого и жгучего желания возвратиться на волшебную поляну немедленно и продолжить купание в сплошном отупляющем оргазме. На этот раз впечатления и воспоминания были четкими и деловыми. Хотя… и приятными тоже. Однако экстраординарной нагрузки организм не требовал, ибо этой ночью удалось избежать зависимости от Сонного Мира. Что, конечно, слегка раздражало неудовлетворенную плоть, зато укрепляло исследовательский дух.
Глава 42
ПРОБЫ В ХАРЧЕВНЕ
Невменяемый уже запечатывал письмо султану Онтара, когда дверь беззвучно приоткрылась, внутрь осторожно заглянула баронетта Шиловски и обрадованно защебетала:
– Ой! Ты уже проснулся? А мы тут ходим на цыпочках.
Она раскрыла дверь шире, явно намереваясь войти, но хозяин спальни возмущенно замахал на нее руками:
– Мирта, дай мне хотя бы одеться и привести себя в порядок!
Та снисходительно фыркнула, но дверь закрыла. И потом уже смиренно дожидалась молодого колдуна в гостиной. Видимо, своими восклицаниями она разбудила и Бабу, потому что тот быстро появился из своей спальни и сразу, как обычно, начал пикироваться со своей коллегой.
Кремон вышел, потягиваясь, и некоторое время с улыбкой прислушивался к их перепалке. Каждый из телохранителей с удовольствием представлял и живо описывал те моменты, когда выиграет свой спор и будет морально издеваться над соперником. Потом гигант все-таки спросил своего друга о ночных похождениях в Сонном Мире, и рассказ был выслушан с неослабным вниманием. К концу повествования появился барон Тулич и успел услышать выводы и планы предстоящих исследований. Такую сознательную неторопливость он, как старший коллега, одобрил и тут же предложил:
– А сегодня вечером отправимся в ту самую харчевню или опять устроишь кровавую тренировку?
– Да нет, сегодня я полностью контролирую свои желания. А посему обязательно идем ужинать жаренными на вертеле барашками. Если только нам не помешает что-нибудь из ряда вон выходящее.
Никто и ничто не помешало вечернему увеселению, день прошел сравнительно спокойно, особенно для командира готовящегося в поход отряда. Зато всем остальным опять досталось от асдижона Лазана по полной программе. Даже сам Бриг немного пострадал при падении со скалы и, садясь в карету, болезненно морщился.
– Езжай спокойно и осторожно, – приказал он кучеру. – Нам спешить некуда.
В знакомой харчевне сразу же заказали много еды, но мало выпивки, на чем особенно настаивал профессор медицины.
– Запрет касается лишь Эль-Митоланов. Остальные сегодня могут пить сколько угодно.
Полковник Однорукий попытался отшутиться:
– Да мы и в подпитии с любой задачей справимся. К чему такие строгости?
– К тому, что сегодня мы должны попытаться разгадать эту загадку. – И барон Тулич напомнил посвященным: – Не забывайте, где наш герой побывал, что перенес и чем ему довелось питаться. Все эти факторы, сложенные вместе, могли доставить его организму определенное благо или нанести непоправимый вред. Волосы его постепенно приобретают прежний цвет, и теперь всего треть из них седая, что вызывает определенный оптимизм. Однако несколько других аномалий его организма нами до сих пор не разгаданы. Одна из них проявилась при первом посещении этого места. Место прекрасное, и вид на просторы озера отсюда открывается просто великолепный, но именно здесь Невменяемый почувствовал странные провалы в своем сознании. Будто оно без ведома хозяина пыталось провалиться куда-то вниз. В нашем мире любые процессы всегда имеют определенные предпосылки и являются следствием чего-то. Может, это “что-то” нам совсем не по зубам, но попытаться стоит. Потому что в настоящее время Кремон, скорее всего, обладает высокой чувствительностью ко всякого рода странностям нашей планеты, заколдованным местам и не открытым еще артефактам. Поэтому будем веселиться и заодно наблюдать за нашим командиром. Как только он потребует нашей магической поддержки, мы должны будем предоставить ее в полном объеме. Договорились?
Бриг Лазан тоже загрустил из-за предстоящего “вечера трезвости”:
– Жаль, но раз надо, то я постараюсь посвятить себя танцам! – и с этими словами полуобнял Мирту за талию. Та сочувственно поинтересовалась:
– Сможешь танцевать после такого падения?
– А как же! Тем более что мне только сидеть неудобно, а вот под музыку…
Так вечер и продолжился: кто ел и пил, а кто лишь ел да отплясывал. Хотя были и такие, которые только ели, предаваясь обжорству и внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. И первым среди них был Невменяемый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});