Мы обсудили вопрос о целесообразности предпринять одновременное наступление против южного фаса выступа несколько восточнее района наступления войск Паттона. В итоге мы пришли к заключению, что будущие события, возможно, покажут необходимость такого наступления, однако в данный момент нам следует просто обеспечить свою безопасность на этом участке и ограничиться наступлением, предпринимаемым Паттоном.
Директива, изданная в Вердене 19 декабря, определяла в общих чертах план действий на нашем правом фланге. Однако когда Паттон издал свой приказ о наступлении, он со свойственным ему размахом поставил перед войсками задачу, выходящую далеко за рамки той, о которой говорилось на совещании. Но это не имело никакого значения для существа дела, поскольку Брэдли и меня беспокоило обеспечение успешного наступления на район Бастони, а после выхода туда войск Паттона дальнейшие их действия будет определять Брэдли.
"Кольмарский котел" оказывал определенное сдерживающее воздействие, когда принимались наши планы в Вердене. Если бы не существовало этой окруженной группировки, то французская армия могла бы легко удерживать за собой рубежи вдоль Рейна от швейцарской границы и до Саарской области, а это высвободило бы всю американскую 7-ю армию для ее использования севернее этого участка и одновременно позволило бы выделить более существенные силы для поддержки наступления Паттона. Однако "кольмарский котел" создавал явную угрозу нашим войскам в Рейнской долине восточнее Вогезов, и, следовательно, было бы неразумно и опасно снимать с этого района войска.
Деверс получил указание выровнять линию обороны, если это позволит высвободить часть войск, а в случае немецкого удара по левому флангу его войск постепенно отойти, если придется, даже к Вогезам. Северное Эльзасское плато не имело для нас в данном случае никакой ценности. В то время я был готов отдать приказ Деверсу, если возникнет необходимость, отступить до самой восточной оконечности Вогезов. Но я не позволил бы немцам вновь занять Вогезские горы, и этот рубеж был установлен как предельный, который Деверс должен был удержать любой ценой.
Эти указания, разумеется, были доведены и до руководства французской армии, поскольку в них предусматривалась возможность отступления, а при определенных обстоятельствах - даже сдача города Страсбург. Французский командующий сообщил об этом решении в Париж, где оно вызвало большую обеспокоенность в военных и правительственных кругах. Генерал Жюэн, начальник штаба французской армии, прибыл ко мне и стал настаивать на обороне Страсбурга, Я ответил ему, что в настоящий момент не могу гарантировать безопасность этого города и без необходимости не сдам его. Однако вопрос о Страсбурге беспокоил меня в продолжение всего Арденнского сражения.
К вечеру 19 декабря из полученных в штаб-квартире в Версале донесений было видно, что немецкое наступление быстро развивается через центральный участок выступа и передовые части вражеских войск продолжают разворачиваться в северо-западном направлении. Наступление противника все более отчетливо указывало на то, что он собирался форсировать Маас где-то западнее Льежа и оттуда, как мы считали, после окружения Льежа продолжать движение на северо-запад, чтобы выйти на основные линии коммуникаций наших войск к северу от места прорыва обороны. Нашим войскам на левом фланге явно угрожала более серьезная опасность, и там продолжала нарастать напряженность боев. Более того, не исключалась возможность попытки немцев предпринять наступательные действия и на второстепенных направлениях еще дальше на севере, чтобы вынудить нас к распылению сил и осуществить двойное окружение войск на всем нашем северном крыле. Разведка союзников располагала некоторыми сведениями о том, что противник замышляет подобную операцию в поддержку своих войск, наступающих на основном направлении.
Бои по отражению этого вражеского наступления вскоре стали известны как сражение в Арденнах. Противник быстро прорвал нашу слабую оборону и углубился в нее до пятидесяти миль.
Сражение такого рода вызывает в действующей армии большое напряжение. Его пагубное влияние на моральное состояние личного состава сказывается наиболее остро в войсках, подвергшихся вражескому удару. Перед лицом подавляющей мощи противника, не имея представления о принимаемых командованием мерах для поддержки ведущих тяжелые бои частей, солдаты неизбежно испытывают замешательство и упадок боевого духа.
Столь же велико воздействие, хотя и несколько иного порядка, на высшее руководство армии. Как бы ни были военачальники уверены в своей способности расстроить планы противника и изменить ход событий в благоприятную для себя сторону, они всегда испытывают беспокойство, когда инициатива находится в руках противника, и опасаются, что где-то что-то может произойти вопреки их расчетам. История войн полна примеров, когда неожиданная паника, внезапное изменение погоды или какое-либо другое непредвиденное обстоятельство приводили к срыву самых тщательно продуманных планов и дело заканчивалось поражением. Было бы необоснованно и неправильно утверждать, что войска союзников не испытывали напряжения и беспокойства в течение первой недели вражеского наступления в Арденнах. Но было бы столь же неправильно преувеличивать степень этого беспокойства и его воздействия на настроение в высших инстанциях союзного командования.
На войне ни один человек никогда не избавлен от напряжения; в сражениях, подобных тому, какое было развернуто немцами в Арденнах, это напряжение достигает максимальных пределов. Однако в хорошо обученных боевых частях каждый умеет трезво воспринимать обстановку. Истерия, порождаемая излишним страхом, встречается только в исключительных случаях. В сражениях такого рода особенно важно, чтобы ответственные командиры проявляли твердость, спокойствие и оптимизм. Они должны разобраться в потоке противоречивых донесений и сделать правильные выводы, а затем, воспользовавшись любой обнаруженной у противника слабостью, завершить дело своей победой. Американские командиры реагировали на немецкое наступление именно таким образом.
Еще на начальном этапе сражения 22 декабря я издал боевой приказ, в котором говорилось следующее:
"...Выйдя из своих стационарных оборонительных сооружений, противник предоставляет нам возможность нанести ему самое тяжелое поражение. Я призываю каждого воина союзных армий проявить теперь образец мужества, решимости и твердости. Пусть каждый руководствуется только одной мыслью - громить врага на земле, в воздухе, громить его везде! Объединенные этой решимостью, с непоколебимой верой в дело, за которое сражаемся, мы пойдем, с Божьей помощью, вперед, к нашей победе!"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});