Читать интересную книгу Славянская Европа V–VIII веков - Сергей Алексеев

Облик культуры Хлинча I вполне славянский. Точнее даже сказать, что он ярко выраженный славянский — в большей степени, чем у прежней ипотештинской. Это сказывается и в облике поселений и жилищ, и в безусловном преобладании лепной керамики, и в погребениях с кремациями. Впрочем, встречается и гончарная керамика «римско-византийского» типа. Наряду с кремациями, на тех же могильниках, нередки и трупоположения. Все это можно связать с проникновением из-за Дуная и с Карпат влахов, предков нынешних румын, с рубежа VIII/IX вв. Именно в это время прарумынский язык вступает в тесный контакт со славянским, и начинается длительная романизация местных славян. Ее облегчило присутствие в Мунтении и местных «волохов», остатки которых теперь слились с пришельцами.[1564]

К югу от Дуная попинская культура продолжала существовать до конца VIII в. Все это время славяне и болгары оставались двумя отдельными, почти не перемешивающимися между собой этносами. Те и другие полностью сохраняли свою самобытность. Лишь кое-где в Скифии с начала VIII в. смешение двух народов делало самые первые шаги. Однако и это не приводило к возникновению единой культуры. Славяне твердо придерживались, в частности, своих языческих ритуалов, а болгары — своих. Даже пользуясь одними могильниками, они хоронили своих умерших по-разному. Болгары — по обряду ингумации, с конями и оружием. Славяне — сжигали мертвых, как правило, без всякого инвентаря, иногда и погребали прах без урн. Лишь отдельные новые элементы в славянских обрядах свидетельствуют о внешних влияниях. Урны иногда покрывали — свидетельство смешения с фракийцами. У болгар же восприняли в обычай бросать погребальный костер жертвенное мясо.[1565]

При этом славяне все более превосходили кочевников числом. К началу 760-х гг. их жило в Болгарии уже несколько сотен тысяч.[1566] На рубеже VIII/IX вв. ситуация меняется. Попинская культура и культура бывших кочевников болгар сливается в единую культуру будущего Болгарского царства.[1567] В науке это новое, только еще родившееся в самом конце VIII в. культурное целое получило имя балкано-дунайской культуры.

В балкано-дунайской культуре прослеживается три исходных составляющих. Первой была культура славян Семи родов, дунайских словен, называемая ныне попинской. Второй — культура кочевых гунно-болгар. К концу VIII в. столетнее совместное, на одних землях, проживание со славянами сделало свое дело. Началось медленное смешение народов, причем менее многочисленные, уже переходящие к оседлости болгары славянизировались. Образцовым в этом смысле является просуществовавшее несколько веков попинское селище Джеджови лозя. В VIII в. на нем поселяются перешедшие к оседлости болгары, приносящие свою гончарную керамику и круглые, по подобию юрт, дома с очагами. Вскоре они растворяются в славянской среде и возникает новая «славяно-болгарская» культура.[1568] Третьей же составляющей населения Болгарского ханства являлись носители «римской» культуры.[1569] Их число возрастало за счет как многочисленных войн, так и переселения влахов с запада и с юга. Через земли Фракии и Мезии влахи двигались и дальше, за Дунай. Именно эти восточные романцы, наряду с карпатскими сородичами, явились прямыми предками румынского народа.

Македония и Греция в это время медленно восстанавливались после катаклизмов предшествующих веков. Одним из таких катаклизмов, конечно, явилось и славянское нашествие. Плотность населения в Македонии на протяжении VII–VIII вв. оставалась невелика, и славяне явно не заняли всей ее территории. Впрочем, отметим, что причиной тому явились и ромейские карательные экспедиции с последующими массовыми депортациями славян. Таких было две за VII в., причем только Юстиниан переселил не менее 30 000 боеспособных мужчин-славян с семьями. Естественно, что Македония — край войны между славянами, ромеями, а теперь еще и болгарами, и влахами, — обживалась медленно. Славяне постоянно жили в основном на Охридском озере.[1570]

Вместе с тем на уровне местного населения вражда постепенно изживалась. Славяне, греки, иллирийцы становились ближе друг к другу. Немногочисленное иллирийское население Македонии год за годом растворялось в славянской среде. То же самое — славянизация греков-селян — вплоть до конца VIII в. местами происходило и на юге, в Греции. Продолжалось смешение славян и иллирийцев и в Эпире.[1571] Славяне, перенимая местные хозяйственные навыки, хранили верность своему языку и религии, греческому же языку оставались «совершенно непричастны».[1572]

Хозяйственная жизнь славян не претерпела значительных изменений. Если в Греции они переняли многие обычаи и быт местных жителей, то на севере, близ Дуная и в Македонии, черты славянской культуры сохранялись нетронутыми. Поселения культуры Хлинча располагались у воды и представляли собой скопления отдельных «гнезд» жилищ. Основной тип жилища здесь — прямоугольная полуземлянка. Отапливались жилища печами-каменками, но в других случаях глиняными печами или очагами, обложенными камнем. Набор находок в жилищах тоже вполне обычен для славянских культур — орудия труда, наконечники стрел, железные кольца. Лепная посуда скромно орнаментирована вдавлениями и насечками.[1573] Облик хлинчевских памятников в целом выглядит гораздо более первобытным, чем у попинских. Это подтверждает приток в Молдову и Мунтению славян из-за Прута, еще не знавших гончарного круга, живших неразделенными большими семьями.

Основными занятиями славян к югу и к северу от Дуная являлись земледелие и скотоводство. Во Фракии их роль к концу VIII в. — отчасти в ущерб охоте — еще и возрастает. Основной животной пищей болгарских славян являлось мясо крупного рогатого скота, и его потребление неуклонно росло.[1574] В немалой степени увеличению стад, содействовало, конечно, начавшееся смешение с болгарами.

Важным хозяйственным достижением южных славян было повсеместное освоение к концу VIII в. гончарного круга. К югу от Дуная гончарная посуда — плавно расширяющиеся кверху горшки — господствует с этого времени безраздельно, полностью вытеснив лепную. К северу от Дуная гончарные сосуды славянских типов только появляются. Древнейшая форма гончарного диска, известная славянам, — «медленный», вращаемый руками. Но к концу VIII в. славяне, по крайней мере, знали уже и ножной «быстрый» круг, используемый ромеями и влахами.[1575]

Южные славяне по-прежнему жили широко разбросанными соседскими общинами. Община, как и ее основная ячейка — большая семья, — была гораздо прочнее к северу от Дуная, ввиду большей однородности населения. К югу, где славяне смешивались с кочевниками или ромеями, это неизбежно вело к расшатыванию общинных устоев.

Славяне объединялись в крупные племена и племенные союзы — «славинии». Каждое племя обладало определенной территорией, которую считало своей. Во главе каждой славинии стоял князь — «архонт». В описываемых землях славянские «архонты» не были в VIII в. самостоятельными правителями. В Болгарии они подчинялись болгарскому хану, в Македонии и Греции — византийскому императору. Однако формы и степень такой зависимости славиний сильно различались.

Северы и Семь родов платили болгарским ханам дань, защищали границы Болгарии от ромеев и авар, поставляли войска для ханских походов. В то же время они самостоятельно распоряжались своими делами и могли совершать собственные набеги на Византию.[1576]

В Македонии от Империи к началу VIII в. больше зависели вожди смолян и их соседей на Стримоне. Именно на струмлян дважды и с наибольшей силой обрушивался в минувшем веке карающий меч Константинополя. Они же неизбежно становились главными жертвами депортаций. Это, однако, только усиливало их западных соседей — влахоринхинов и их союзников сагудатов. Особенно силен был племенной союз влахоринхинов, который включал дреговичей, многочисленных берзичей, а также примкнувших к славянам в конце VII в. влахов. В землях берзичей располагался первый укрепленный град славян в южной части Балкан — Охрид. Стоит заметить, что на землях Болгарии славянские грады этого времени неизвестны. Другое дело, что славяне подчас селились в развалинах римских крепостей, не перестраивая и не подновляя их. Ясно, что влахоринхины и сагудаты с легкостью выходили из призрачного повиновения имперской власти.

Еще в большей степени относилось это к славиниям Греции. Из них известны славинии велеездичей в Фессалии, войничей в Эпире, милингов и езеричей на Пелопоннесе. Славянских племен в Греции было, впрочем, гораздо больше. «Авары» — так по старой памяти звали их греки, хотя в культуре здешних славян почти ничего аварского не осталось, — занимали в первой трети VIII в. «епархии Диррахия и Афин».[1577] То есть они расселились на обширной территории от Адриатики до Эгеиды. Расположенная примерно посреди этой разрезающей Элладу дуги славиния войничей возглавляла, таким образом, большой племенной союз. Еще один союз сложился на Пелопоннесе, где верховодили милинги и езеричи. Для всех этих племен «зависимость» от Империи ограничивалась разовыми дарами императору и не мешала то и дело воевать с ромеями.