мисс Джейси. Уверяю вас, бояться нечего. Позвольте, я кое-что объясню.
Его обаятельная улыбка подействовала на Нону успокаивающе. Она промокнула глаза платком и села.
— Кто вы? — спросила она нерешительно.
— Считайте, что ваш друг. — Линдсей уселся, скрестил длинные ноги и вынул из кармана коробочку с леденцами.
— Вы любите сладкое? Лично я — очень. Угощайтесь.
Нона заподозрила неладное и покачала головой.
— Не надо бояться. — Линдсей выбрал оранжевый леденец, осмотрел со всех сторон и только потом отправил в рот. — Мне очень жаль, что все так получилось. Однако прежде всего постараюсь объяснить, почему вы здесь очутились. — Линдсей пососал леденец. — Вы работали с доктором Форрестером. Вам известно, что у него серьезное психическое заболевание. Его необходимо вылечить. Доктор создал новый сплав — вы это тоже знаете. Формула сплава закодирована и не поддается расшифровке. Только у самого изобретателя есть ключ к формуле. У нас есть основания полагать, что вы сможете помочь ему поправиться, и тогда он раскроет тайну кода. — Линдсей улыбнулся. — Вам понятно?
Нона кивнула.
— Отлично. Расшифровать формулу нужно срочно, поэтому мы были вынуждены привезти вас сюда, — продолжал Линдсей, — вы должны помочь доктору Форрестеру. Психиатр сказал, что ему нужно встретиться со своими старыми знакомыми. Неожиданная встреча с человеком, которого доктор хорошо знает, может повлиять на него в лучшую сторону. Ваша задача не так уж сложна, но прежде скажите: согласны ли вы помочь?
Теперь Нона соображала четко и быстро. Пришедший к ней человек явно не правительственный чиновник. Из долгих бесед с агентами ЦРУ и ФБР она уяснила чрезвычайную важность открытия Форрестера. Значит, этот мужчина с обаятельной улыбкой и хорошими манерами — иностранный шпион, скорее всего русский.
— Я ничем не могу помочь. — Нона старалась говорить твердо. — Изобретение доктора Форрестера принадлежит Америке.
Линдсей улыбнулся:
— Моя дорогая, речь идет не об изобретении доктора. Я лишь прошу вас помочь ему поправиться.
— Я не стану вам помогать, — отрезала Нона.
Линдсей вытянул правую ногу и осмотрел свой начищенный ботинок. Он покатал языком леденец и ласково улыбнулся:
— В вашем положении, мисс Джейси, нет выбора. — Голубые глаза Линдсея даже слегка погрустнели. — И для вас упрямиться просто опасно. Задача несложная: увидеться с доктором Форрестером и поговорить с ним. В пещере поставлен микрофон, я буду слушать вашу беседу. Предупреждаю на всякий случай, чтобы вы не вздумали самовольничать, а говорили только то, что вам скажу я. Есть вероятность, что общение с вами вернет доктору душевное равновесие. Только вероятность, но мы не можем ею пренебрегать… — Линдсей поднялся. — Подумайте хорошенько. В случае отказа… — он с хрустом разгрыз леденец, — вы с Киганом уже познакомились? По-моему, он противное, мерзкое животное, по-вашему, кажется, тоже. Итак, если вы не захотите помочь, я не вижу для себя смысла оставаться в пещере. Но если я уеду, вас некому будет защищать. Подумайте, мисс Джейси. — И Линдсей, улыбнувшись на прощание, покинул пещеру.
Нону оставили одну на целый час. Вот тут Линдсей просчитался. Он думал, что угрозы будет достаточно, однако недооценил волю и характер девушки. Ноне хватило времени, чтобы продумать свои действия и приободриться.
Когда к ней заглянула сияющая, умиротворенная Шейла Латимер, Нона уже приняла решение. Она поможет Форрестеру, если сумеет. Должна помочь, а дальше его дело — расшифровывать формулу или нет. Но нужно как-то предостеречь его, что они, по всей вероятности, попали в лапы русских шпионов.
Шейла принесла белый комбинезон.
— Привет, дорогая… порядок, кольнулась… Боже мой, я чуть было голову себе об стенку не расшибла. Ты готова?
— Готова.
— Вот чудненько. Ты просто молодец. Наденька комбинезон, я нашла его среди твоих вещей. Они считают, что в нем будет лучше.
Нона быстро натянула комбинезон.
— Ты потрясающе выглядишь, — щебетала Шейла, — словно сестра милосердия… Просто божественно!
Вошел доктор Кунц, и поток комплиментов прервался.
— Не волнуйся, милая, — сказала Шейла на прощание, — делай, что велит доктор, и все будет хорошо, — и, махнув рукой, ушла.
Толстяк уселся.
— Вам предстоит принять участие в очень ответственном эксперименте. Вы встретитесь с моим пациентом, которого не видели двадцать шесть месяцев. — Кунц посмотрел на бледное бесстрастное лицо девушки. — Ведите себя с ним абсолютно естественно. Если он, увидев вас, снова придет в душевное равновесие, то, вероятно, забудет, что жил в лечебнице, и даже может решить, что расстался с вами только вчера.
Нона кивнула.
— От вас очень многое зависит. Наедине вам придется действовать в соответствии с его реакциями. Не спорьте с ним, ни в чем ему не противоречьте. В лечебнице он вел себя как сомнамбула и с тех пор, к сожалению, не изменился. Если при виде вас его мозг оживет, поступайте очень осторожно. На вас ложится огромная ответственность. Мы будем слушать разговор, но рядом нас не будет. А скажете вы ему следующее…
Подперев подбородок рукой, Нона слушала разъяснения коротышки-доктора. Блестя глазами и оживленно жестикулируя, он изложил ей план беседы с Форрестером.
Линдсей принял, казалось, все необходимые меры, чтобы сохранить операцию в тайне, однако и в этой непроницаемой стене начали появляться первые трещины. Это случилось около полуночи, когда капитан Террелл наконец вернулся домой.
Террелл был обескуражен. Никаких следов, Форрестер словно испарился. Полиция, войска и агенты ФБР до сих пор методично прочесывали город.
Тридцать восемь часов Террелл не покидал своего поста. Его сменил Беглер, и теперь капитан мечтал об одном: лечь в свою удобную кровать и заснуть.
Раздался короткий автомобильный гудок. Террелл оглянулся. За рулем черного «бьюика» на противоположной стороне улицы сидел человек и курил сигарету. Заметив, что Террелл смотрит в его сторону, он помахал рукой.
Террелл никогда не носил оружия — он верил в свой авторитет начальника полиции. Не испытывая никакого страха, он направился к «бьюику» и узнал водителя. Это был Шейн О'Брайен, управляющий «Веселым клубом».
— У вас ко мне дело?
— Добрый вечер, капитан. — О'Брайен внимательно вглядывался в плохо освещенную улицу сквозь ветровое стекло. — Не прокатиться ли нам? На вашей улице мне как-то неспокойно.
Террелл сразу понял, что О'Брайен хочет ему что-то сообщить, и удивился. О'Брайен вел дела в клубе образцово и предпочитал держаться подальше от полиции. Уж кого-кого, а его Террелл никак не мог представить в качестве осведомителя. Он уселся рядом с О'Брайеном. Тот, попетляв по переулкам, отыскал пустую стоянку и затормозил.
— Я прочел в газетах про Дрену Френч, — начал он, закурив. — Она не была в тот вечер пьяной. И она не упала в воду сама, ее туда швырнули. Я догадываюсь, кто это сделал. Доказать ничего не могу, да и пытаться не стану