Читать интересную книгу Семь стихий мироздания - Ирина Крупеникова

— Оливул, Грег-Гор? — Каляда тут же ухватилась за эту идею.

— Чтобы перепрограммировать систему нужно время, тесты, — с сомнением проговорил Белый князь, однако мысль его уже работала в установленном направлении.

— Мы мигом всё подключим так, что комар носа не подточит! — с жаром воскликнули близнецы и один за другим выскочили в коридор.

Бер-Росс напряженно смотрел им вслед.

— Серафима, но если в программе будет хоть одна ошибка, — заговорил он вновь, — все погибнет!

— Мы исключим ошибки, Оливул, — заверила Каляда. — Я сумею оттестировать твой модуль.

— А кто все это запустит, если мы будем заняты Игрой? — задал вполне логичный вопрос Пэр и не слишком уверенно предложил. — Может быть Аполлон и Артемида?

Услыхав свои имена, собаки, послушно сидящие в сторонке, навострили уши.

— Вот это уже из области фантастики, — поморщился Донай.

— А мы сделаем иначе, — вдруг сказала Серафима. — Донай, Данила, вас заменят ваши артефакты.

Обескураженное молчание.

— Смерть и Жизнь останутся в Игре, — капитан говорила чуть быстрее обычного. — Меч Смерти и псы, наделенные силой Жизни, выполнят миссию Стихий, а вы оба в это время поведете корабль.

— Однако! — протянул Синий князь. — Решение достойное Великих!

Близнецы вернулись в кабину. Один нес процессор старого компьютера, другой монитор и дополнительные интерфейсы. Получив безмолвное одобрение капитана, Гай-Россы взялись за монтаж.

21

В кабине тишина. Только шуршание клавиатуры под проворными пальцами Белого князя да поскрипывание монтируемых Грегом и Гором кабельных разъемов. Изредка раздавались отрывочные фразы: Данила называл Пэру и Юльке номера измененных блоков для модели подключения, Каляда в полголоса корректировала операции Оливула. Донай стоял за спиной брата, следя за появляющимися на экране новыми строками кодов.

— Входят как по маслу, — сообщил Гор; Грег обернулся к пилоту: — Данила, проверяй.

Оливул, отодвинувшись от терминала, стер тыльной стороной ладони каплю пота, сползающую по виску.

— Вроде бы готово.

Серафима наклонилась к клавиатуре и запустила прокрутку текста программы. Коды помчались по монитору. Оливул отвернулся.

— Ты думаешь, я в этом разберусь? — шепотом спросил его Донай.

— Чисто, — заключила Каляда. — Друзья, у нас остается три минуты.

— Запоминай порядок запуска, — быстро сказал Белый князь.

Он успел показать Донаю особенности перекодированного модуля до того, как капитан громко объявила.

— Внимание, выходим в пространство Структуры!

Матовое озеро Зеркала Судьбы пропало, и Крылатый Волк погрузился в черную бездну. Где-то поблизости скрывался Первый Экзистедер. В преддверии таинства внемиренцы на минуту забыли о Кочевниках и все, как один, обратились к фронтовому иллюминатору, ожидая увидеть то, что дало начало Судьбе. Однако их ждало разочарование: никакой конкретной формы Экзистедер Великих не имел, и лишь необъяснимое чувство, схожее с ощущением наступающего сочельника, указывало на присутствие чего-то грандиозного и недоступного.

Корабль сам развернулся по курсу надвигающейся пустоты. Поток ее начал спешно искривляться — Кочевники заметили противника. И каждый из семи на Волке услышал внутри себя голос Стихии — пора.

Они вышли в центр кабины и встали полукругом. Центральный иллюминатор — око Крылатого Волка — стал их глазами.

Твердь. Воздух. Огонь. Вода. Смерть. Жизнь.

Над кораблем-Экзистедером начал формироваться плотный нематериальный столб. Шесть струй, светлых и темных, жестких и мягких, пышущих жаром и холодных как лед переплетались в неразделимый жгут.

Космос замкнул единение.

Энергия Стихий пронизала Волка. Он вздрогнул, как очнувшийся зверь. Развернулись прозрачные крылья, распрямились лапы-шасси, и из ниоткуда возникший сияющий белизной диск начал медленно раскачиваться над его спиной. Мнимый конус, основу которому создали раскинутые крылья, а вершиной стала неподвижная точка маятника, приобрел зеленоватый оттенок, присущий заструктурному Ничто.

Поток Кочевников устремился к Волку. Он бурлил, пульсировал и извивался, но созданное Экзистедером Великого пространство — крупица самой первой, разрушенной Судьбы — неумолимо всасывало в себя то, отважилось существовать без формы и места вопреки всем законам Игры. Это продолжалось минуту или вечность, и вот наступил миг, когда последняя капля пустоты утонула в недрах ловушки.

Маятник мерно чертил одну и ту же дугу. Но каждый взлет его был теперь чуть ниже предыдущего…

До тех пор, пока он качается, чужая Судьба существует в нашей Судьбе. Серафима смогла выделить именно это знание из несвязной массы информации, которую каждое мгновение обрушивал на нее Космос.

— Они же живут!

Взорвал натянутую тишину голос Данилы.

Пустота перед его глазами уже не была пустотой. Он видел. Видел, как мечутся в замкнутом кругу не нашедшие формы Сущности. Одних обуял ужас, безысходность сковала других, третьи в гневе слали проклятия тому, кто убивал их во второй раз.

Воздух на миг нарушил строй Стихий, и маятник взлетел ввысь. Пэр пошатнулся.

— Сохраняйте спокойствие, — глухо произнесла Каляда. — Данила, Донай, к управлению.

Гаюнар погладил собак. Жизнь послушно осталась над животными, а он вышел из круга. Юлька подтянула к себе Артемиду, Пэр положил руку на спину Аполлона. Донай передал Оливулу Меч и тревожно глянул на пустоту внутри ловушки.

— Эй, живее! — окликнул его Гаюнар, державший в руках приготовленные к подключению кабели и шины.

Ви-Брук запрыгнул в кресло бортинженера.

— Двигатели… Направляющие цепи… Энергетический распределитель… — шептал он как заученный урок, выводя в режим ожидания одну систему за другой. — Гаюнар, давай!

Данила принялся вставлять разъемы. Прошло несколько секунд, прежде чем клацнули последние клеммы, и видавший виды старый компьютер стал ведущим органом аналитического процессора звездолета.

— Готово!

Ви-Брук вдавил клавишу пуска. Перепрограммированный модуль внедрился в управляющую систему и с изяществом змеи устремился наперерез сигналам, поступающим от центрального анализатора корабля.

— Есть! — воскликнул Данила, увидав на мониторе наспех сделанное Оливулом сообщение — «Управление локализовано».

Донай тут же поменял дислокацию. Теперь старенькая затертая клавиатура лежала у него на коленях, а он сам сидел на полу перед допотопным тридцати двух разрядным компьютером, которому давно пора было бы отправиться на покой, но на который по иронии судьбы возлагались все надежды избранников Стихий.

Гаюнар задействовал линию пилота.

— Капитан? — он обернулся через плечо.

— Веди корабль. Ты за капитана…

Даниле в первый момент стало не по себе. Он не боялся оказаться один на один с махиной звездолета, но все же накатило волнение, похожее на то, что встречает курсанта в кабине перед первым вылетом. Ви-Брук нервно тер пальцами ребро клавиатуры. Гаюнар сделал два глубоких вздоха — обычное упражнение перед стартом. Сердце вошло в привычный ритм.

— Донай, сбалансируй энергию на двигателях и рулевых блоках… Так. Теперь стартовый бросок.

Образовалась пауза.

— Что там у тебя? — обернулся Гаюнар.

— Ничего. Он соображается медленнее, чем я спросонья!

Грег и Гор обеспокоено посмотрели на старшего брата. На лице Оливула, бледного как мел от усталости и напряжения, не дрогнула ни одна жилка, хотя он не мог не знать, что для компьютера, все время своего существования занимавшегося обслуживанием информационных справочников в каком-то далеком Мире, управление космическим кораблем на Путях Структуры может оказаться непосильным.

— Поехали! — провозгласил Донай.

Крылатый Волк медленно поплыл вперед. Окончательный курс еще не был задан, но даже при минимальном перемещении Пэр, Юлька, Грег-Гор, Оливул и Каляда почувствовали, как натянулся энергетический столб, держащий на себе построенную маятником ловушку.

Где-то в кают-компании загудела предупреждающая сирена.

— Перегрузка четвертого двигателя, — бросил Донай.

— Ничего не предпринимай, — вмешался Бер-Росс, — возможно, это его Игра.

— Где эти чертовы Архивариусы! — воскликнул Данила, тщетно ища на навигационной сетке новые объекты.

— Близко. Жди, — произнесла Серафима.

Столб, образованный силой Стихий, завибрировал. Стоящие в кругу замолчали, и воля всех семерых сжала энергию воедино. Волк нехотя полз вдоль какого-то Пути.

Напряжение достигло предела. Донай, как ни старался сосредоточиться на вверенном ему участке управления, постоянно чувствовал за спиной жгучий холод Стихии. Меч Смерти в руках Оливула дрожал и беззвучно звенел, теряя силы с каждой минутой. Твердь держала его в себе, но и ее мощь неумолимо иссякала.