– Откровенность за откровенность, – сказал он. – Вы не хуже меня знаете, что я должен делать.
– Следить за нами? – заговорила она с досадой и презрением. – Охранять нас? Вы, сицилийцы, просто помешаны на подозрительности! Всюду вам мерещатся кровавые драмы! Даже в этом тихом уголке!
– Я выполняю указания, – признался он. – Если бы у меня был выбор, я предпочел бы остаться дома.
– Я вас понимаю, – согласилась Карин.
Ей хотелось лишь одного: держаться подальше от интриг, от искушения, от человека, который, несмотря ни на что, продолжал волновать ее, иначе ей не пришлось бы бежать.
– Итак? – Одним словом Микеле Фьюмара выразил смысл создавшегося положения, и Карин его прекрасно поняла.
– Итак, передайте тому, кто дал вам это неприятное поручение, – воскликнула она, и в ее прекрасных глазах сверкнуло бешенство, – что мы хотим только одного: чтобы нас оставили в покое.
Микеле кивнул, переводя взгляд с одной на другую. Розалия пока так и не открыла рта. Если бы он мог выбирать, то предпочел бы молчаливую девушку с большими испуганными глазами. Карин была холодна, деловита, решительна и неприступна, зато ее подруга, не в пример ей, казалась доброй и кроткой, в ее лице угадывалась понятная юноше затаенная печаль.
– Почему бы нам не заключить сепаратный мир? – вдруг спросила Розалия.
Это было толковое предложение, до которого ни Карин, ни Микеле в своем ожесточении не додумались.
– В каком смысле? – недоверчиво спросил юноша.
– Будем уважать друг друга, – пояснила Розалия. – Мы здесь в отпуске и хотим отдохнуть хорошенько. А вы можете делать все, что вам заблагорассудится.
– И вы обещаете мне, что не сбежите? – На кону стояла его репутация.
Девушки переглянулись и заулыбались.
– Необычное и забавное времяпрепровождение, – заметила Карин.
– Но вы обещаете? – повторил Микеле.
– Ну, разумеется, – сказала Карин.
– Но мне, – честно предупредил он, – придется звонить каждый вечер. И придется рассказать дону Кало о нашем уговоре.
– Я согласна, – сказала Розалия.
– Я тоже не возражаю, – согласилась Карин. Предложение Розалии, которое Микеле Фьюмара с готовностью принял, могло иметь любопытные последствия.
Перемирие было заключено.
– Я вас раньше не знал, синьорина Карин, – Микеле решил выложить карты на стол, – откуда же вы узнали, как меня зовут? – Он сгорал от любопытства.
– Фрау Мартина, – улыбнулась Карин, – это моя мать.
БУКЕТ РОЗ
Мистер Хашетт, менеджер корпорации «Ай-Би-Би», сиял довольством. В Италии благодаря советам одного из светил гастроэнтерологии ему удалось избавиться от язвы желудка, мучившей его долгие годы. Бруно устроил ему консультацию у профессора Луиджи Барберы из клиники Святой Урсулы в Болонье, проводившего в это время отпуск в Кортина-д'Ампеццо. Один добросовестный осмотр, новейшее лекарство, прописанное прославленным медиком, да пара добрых советов – и мистер Хашетт навсегда распростился с изнурительной хронической болезнью.
Он полностью восстановил свои силы и даже выглядел помолодевшим, теперь ему не приходилось делать над собой усилие, чтобы улыбнуться. Сейчас он сидел напротив сенатора в кабинете Джорджа Брайана в Сан-Франциско.
– Вы действовали безупречно, сенатор, – поздравил он собеседника. – Вам удалось то, что оказалось не по зубам умникам из службы безопасности.
Террорист, посланный Юсефом, теперь находился под неусыпным надзором людей из ЦРУ.
– Да, это была удачная операция. – Джордж Брайан не скрывал своего удовлетворения. Его больное сердце не годилось для подобного рода игр. С другой стороны, в разговоре с мистером Хашеттом он мог себе позволить быть самим собой.
– В Белом доме, – откровенно признал тот, – все думали, что вы уже вышли из игры. Все, включая президента.
Сара, верная секретарша сенатора Брайана, предложила им ароматизированного абрикосового чая со льдом. Джордж чувствовал себя сносно и решил, что откровенность – лучшее лекарство. Было жарко, кондиционер по совету врача был выключен.
– Безопасность президента обеспечена, – удовлетворенно отметил мистер Хашетт.
– Именно этого я хотел, – ответил сенатор. – Будем надеяться, что защитный «зонтик» для Рональда Рейгана будет достаточно широк и крепок.
Он обменял информацию о готовящемся покушении на обещание гарантий для Бруно, который не мог в одиночку защищать стабильность и независимость Бурхваны. Но объяснять это Хашетту не было нужды, он и сам все прекрасно знал.
– Я слыхал, что президент пригласил вас провести с ним выходные, – ликовал мистер Хашетт. – Похоже, он не может обойтись без вас.
– Скорее уж наоборот, – усмехнулся Джордж. – Это я не могу без него обойтись.
– Кажется, теперь интересы Бруно надежно защищены, – Хашетт с сомнением поглядел на секретаршу, приводившую в порядок бумаги на столе.
Заметив это, Сара вышла под благовидным предлогом, чтобы не смущать мистера Хашетта. У сенатора не было от нее секретов. Она была в курсе всех деталей, знала о разработанном ливийцами плане покушения, знала и о том, что внушительный контингент военных советников уже отправился в Бурхвану для нейтрализации готовящегося переворота. Разумеется, американцы выразили благодарность и шейху Адмаду бен Юсефу, с помощью которого был раскрыт заговор.
На столике рядом с письменным столом зазвонил телефон.
Джордж Брайан снял трубку и стал слушать.
– Попросите его минутку подождать, Сара, – проговорил он. – Прошу вас, дайте знать нашим друзьям в «Ай-Би-Би», что я не забуду поддержки, оказанной моему племяннику, – теперь он обращался к гостю. – Понимаю, что это излишне, но все же выражаю вам свою бесконечную благодарность.
– Я просто последовал своему инстинкту, – пожал плечами Хашетт, – и остался верен своим симпатиям.
Он понял, что настало время прощаться, поднялся, и мужчины обменялись рукопожатиями.
– Соедините меня с ним, – сказал сенатор Саре.
Сердце пошаливало при мысли о предстоящей встрече, он принялся лихорадочно нашаривать в кармане рубашки таблетки. Они были на месте.
– Джордж Брайан слушает. – Прижимая трубку к уху плечом, он вытер бумажной салфеткой вспотевшие руки.
Последовало краткое сообщение на другом конце провода, сенатор внимательно слушал.
– Скажите ему, что я приеду, – он взглянул на часы, – ровно через час.
* * *
Сара отвезла его из Сан-Франциско в Сосалито. Больше тридцати лет прошло с тех пор, как он проехал по этой дороге в последний раз, в тот день, когда Аннализа пригласила его на обед, и их встреча окончилась трагедией.