Читать интересную книгу Тайны ушедшего века. Границы. Споры. Обиды - Николай Зенькович

На другой день – новое донесение. И тоже в Государственный комитет обороны, Сталину:

«Докладываю о ходе операции по выселению чеченцев и ингушей на утро 24. II. Вывезено из населенных пунктов 333 тыс. 793 чел., из этого числа погружено в железнодорожные эшелоны 176 тыс. 950 чел. Во второй половине дня 23 февраля почти во всех районах Чечено-Ингушетии выпал обильный снег, в связи с чем создались затруднения в перевозке людей, особенно в горных районах».

Сама природа, казалось, противилась, восставала против зловещего плана кремлевских верховных голов. Но, как говорится, сила солому ломит. В выселении народов Северного Кавказа принимали участие 19 тысяч оперативных работников НКВД, НКГБ, управления военной контрразведки «Смерш» и до 100 тысяч военнослужащих внутренних войск. Сто тысяч человек – это десять полнокровных стрелковых дивизий или три общевойсковые армии. По численности личного состава – почти фронт времен Великой Отчественной войны!

Победив «противника», доблестные войска генерального комиссара госбезопасности Лаврентия Берии, не потеряв ни одного человека, возвращались из района проведения операции «Горы» к местам постоянного расквартирования. На территории республики – обезлюдевшей и пустынной – оставались гарнизоны войск НКВД ротного состава и оперативно-чекистские группы. Для отлова тех безумцев, которым захотелось бы вернуться к опустевшим родным очагам, где веками жили их предки. Нет для чеченца и ингуша святее места, чем дом, в котором он появился на свет. И вот все в одночасье лишились родины.

В Грозном в соответствии с приказом Берии срочно создавалась следственная группа в составе 50 человек из числа освободившихся от участия в операции сотрудников НКВД – НКГБ. Сюда доставляли тех, кто по той или иной причине отсутствовал дома 23 февраля. Ничего не понимавших, потрясенных видом обезлюдевших сел, их арестовывали и выдавали за антисоветских элементов. Короткое следствие, затем особое совещание при НКВД. Каждые десять дней грозненский и махачкалинский телеграф отстукивали в Москву списки несчастных. Такой срок установил лично Берия, собственноручно вписав слова «в 10 дней» в подготовленный машинописный текст приказа за № 00193 от 28 февраля 1944 года. Можно себе представить, сколько хлопот принесло энкаведешникам это дополнение. Надо было создавать видимость напряженной работы – отчитываться-то приходилось перед самим МВД СССР, то есть персонально перед Берией. Вот и хватали первых попавшихся под руку.

Венец всей операции – итоговый доклад от 1 марта за подписью Берии в ГКО, Сталину. Вот некоторые фрагменты:

«Докладываю об итогах операции по выселению чеченцев и ингушей. Выселение было начато 23 февраля в большинстве районов за исключением высокогорных населенных пунктов. По 29 февраля выселено и погружено в железнодорожные эшелоны 478 479 человек, в том числе 91 250 ингушей и 387 229 чеченцев. Погружено 177 эшелонов, из которых 154 эшелона уже отправлены к месту нового поселения.

Сегодня отправлен эшелон с бывшими руководящими работниками и религиозными авторитетами Чечено-Ингушетии, которые использовались при операции.

Из некоторых пунктов высокогорного Галанчожского района остались невыселенными 6000 чеченцев в силу большого снегопада и бездорожья, вывоз и погрузка которых будет закончена в 2 дня. Операция протекала организованно и без серьезных случаев сопротивления и других инцидентов…

…Проводится проческа и лесных районов, где временно оставлены до гарнизона войск НКВД и опергруппы чекистов. За время подготовки и проведения операции арестовано 2016 человек антисоветских элементов из числа чеченцев и ингушей. Изъято огнестрельного оружия 20 072 единицы, в том числе винтовок 4868, пулеметов и автоматов – 479…

…Руководители партийных и советских органов Северной Осетии, Дагестана и Грузии уже приступили к работе по освоению отошедших к этим республикам новых районов…»

Мина замедленного действия

Таким образом, Чечено-Ингушскую АССР упразднили. На большей части ее территории была образована Грозненская область, а остальная часть разделена между Северо-Осетинской АССР, Дагестанской АССР и Грузинской ССР. На чечено-ингушские земли приезжали другие люди, заселялись, пускали там корни.

Мудрые люди уже тогда замечали: закладывалась мина замедленного действия, которая когда-нибудь непременно рванет. Пророчества сбылись, мина рванула. И как чаще всего бывает, в самый неподходящий момент.

Многие задавались да и сейчас задаются мучительным вопросом: были ли основания для столь жесткой меры, как выселение? Не секрет, что часть посеянного тогда зла дала через полвека такие вот всходы. Истину следовало искать в архивах. Требовались свидетельства, подтверждавшие запущенную в свое время версию о пособничестве врагу, о том, что чеченцы и ингуши, как и некоторые другие народы Северного Кавказа, предавали либо готовились предать Родину.

Увы, результат тщательного анализа всего уникального богатства спецхранов на эту тему однозначен: ни в одном из самых засекреченных документов, включая пресловутые «особые папки» Политбюро, не обнаружено достаточно серьезных доказательств вины чеченского и ингушского народов. Как же тогда возникла эта чудовищная афера, немыслимая с точки зрения здравого смысла?

Мы еще вернемся к теме особенностей национальной самобытности чеченского народа, которая формационно иная, нежели, к примеру, у русских. К сожалению, царские власти не делали опоры на ценности либерального и просвещенного ислама в присоединенных кавказских регионах. Еще большего упрека в этом плане заслуживает политика Кремля в советский период. Насильственная коллективизация, проводимая в Чечено-Ингушетии без учета специфики национального характера и уклада жизни ее коренного населения, увеличила число недовольных нововведениями советской власти. Температуру подняли раскулачивание и высылка людей, объявленных зажиточными. Их набралось несколько тысяч.

Были и такие, кто уходил в горы, леса и там скрывался. Некоторые имели оружие. По ночам они покидали свои убежища в скалах и пещерах, искали пропитание, одежду. Бывали случаи, когда они приходили в села и аулы и сводили счеты со своими обидчиками, как правило, советскими активистами. По статистике, с октября 1937 по февраль 1939 года «в бегах» пребывало около 400 человек.

Много это или мало? Во всяком случае, не больше, чем в любой другой российской области. В Сибири, на Урале и поболе было не принимавших новшеств, сопротивлявшихся мерам по коллективизации. Другое дело, что в центральных российских регионах недовольные шли в города, на стройки. А горцы, как правило, далеко от родных очагов не уходили.

Не следует сбрасывать со счетов и криминогенную обстановку. В предвоенные годы она была значительной повсеместно. Не являлся исключением и Северный Кавказ. Уголовников хватало во все времена. К сожалению, власти своими порой неумными действиями множили их ряды. В том числе и в годы Великой Отечественной войны.

Приведу лишь один документ из московских спецхранов, датированный 15 августа 1943 года. Заместитель начальника отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Руденко докладывал своему руководству следующее:

«На учете в Чечено-Ингушской Республике 33 бандгруппы (175 чел.), 18 бандитов-одиночек, дополнительно действовали еще 10 бандгрупп (104 чел.) Выявлены в ходе поездки по районам 11 бандгрупп (80 чел.) Таким образом, на 15 августа 1943 г. действовали в республике 54 бандгруппировки – 359 участников. Значатся в розыске 2045 дезертиров. В первом полугодии разыскано 202 человека».

На первый взгляд, вроде бы впечатляет. Хотя по сравнению с другими неоккупированными российскими областями (а такие изыскания проводились специально), криминогенная статистика не в пользу последних. К тому же обращают на себя внимание фразы «дополнительно действовали еще 10 бандгрупп (104 чел.)», «выявлены в ходе поездки по районам 11 бандгрупп (80 чел.)». Это что же получается? Приехал Руденко из Москвы в Грозный, махнул по районам и обнаружил «неучтенные» банды? Интересно, как он определил их количество и численность состава? Почему не ликвидировал их?

Шито белыми нитками, особенно на фоне другого документа, в котором изложены результаты деятельности этих 54 бандгруппировок. Получается, что 359 их участников за восемь месяцев 1943 года совершили «3 террористических акта, 2 обстрела опергрупп, 8 налетов на колхозы, 6 ограблений и массу мелких проявлений».

Но самое любопытное – причины преступности. Их честно излагает все тот же Руденко в своем докладе начальству: «Рост бандитизма надо отнести за счет таких причин, как недостаточное проведение партийно-массовой и разъяснительной работы среди населения, особенно в высокогорных районах, где много аулов и селений расположены далеко от райцентров, отсутствие агентуры, отсутствие работы с легализованными бандгруппами… допускаемые перегибы в проведении чекистско-войсковых операций, выражающиеся в массовых арестах и убийствах лиц, ранее не состоявших на оперативном учете и не имеющих компрометирующего материала. Так, с января по июнь 1943 г. было убито 213 чел., из них на оперативном учете состояли только 22 человека…»