– Эмма, как же ты меня напугала. Я так боялась тебя потерять. Я так тебя люблю, – со слезами счастья и смотря на Свон, говорила Миллс. Реджина не знала, как выразить свое счастье. То, что Эмма пришла в себя и с ней все хорошо, нельзя было описать словами.
– Кто вы? – посмотрев на Реджину, спросила совсем тихо Свон, а ее взгляд выражал крайнее удивление, если не испуг.
____________________ Глава 41 ____________________
У Киры расширились глаза, и она вновь подошла к Свон.
– Эмма, это мы.
– Дьяволенок, это я – Реджина. Любимая, скажи, что ты меня помнишь! – с удивлением и крайним непониманием происходящего, сказала Миллс.
В дверь вошли несколько медсестер и доктор Босвел. Он обошел кровать и Кира уступила ему место.
– Мисс Свон, – он посветил фонариком в глаза, – вы очнулись. Как вы себя чувствуете и помните ли вы здесь присутствующих?
– Мисс Свон? Кто это? Кто вы все? – проговорила Эмма пересохшим голосом и чуть покашляла из-за недостатка влаги.
– Эмма Свон – это вы. Мисс Свон, скажите, что вы помните? – пока медсестры проверяли показатели, Босвел обеспокоенно спрашивал блондинку.
Миллс совсем не знала, что сказать. Она как в прострации на всех смотрела такими же непонимающими глазами, как и Эмма. Она повернула голову и посмотрела на Миллера, который стоял за ее спиной.
– Коул…
Миллер подошел к Реджине и поддерживающе погладил ее по рукам, немного приобнимая и также неотрывно смотрел на Эмму. И как и все здесь присутствующие ждал, что же дальше скажет блондинка.
– Я… помню… – Эмма закрыла глаза и задумалась, но через пару мгновений вновь разлепила тяжелые веки и отстраненно ответила, – ничего…
От этих слов у Миллс подкосились коленки, она еле держалась на ногах и только руки Миллера ее немного поддерживали.
– Это плохо, мисс Свон, – констатировал доктор. Одна из медсестер сказала, что все в норме и показатели стабильны.
– Нет, ты должна помнить. Ты же звала меня! Эмма, я твоя Малышка, а ты мой Дьяволенок. Пожалуйста, скажи, что ты помнишь…
– Дьяволенок? – Эмма испуганно посмотрела на Реджину, а потом на Коула.
– Выйдете, все! – проговорил Миллер, прочитав уже вполне осмысленный взгляд Свон, а сам усадил совсем не держащуюся на ногах Миллс в кресло.
Доктор кивнул и вышел вместе с медсестрами. Кира тоже понимающе посмотрела и, поцеловав Миллс в затылок, вышла из палаты.
– Коул, она не помнит, – прошептала брюнетка и встала с кресла. Она развернулась и, обняв Миллера, уткнулась лицом в его шею и заплакала.
– И что ты там его обнимаешь? – через несколько секунд Эмма повернула голову и посмотрела на друзей, – Дьяволенок, Дьяволенок, а обнимаешь Миллера, – слабо проговорила Свон и было слышно, как ей тяжело это дается.
Миллс резко успокоилась и медленно повернулась.
– Ты помнишь?! Ты меня помнишь, и ты всех и все помнишь! – Реджина немного зло посмотрела на Эмму, – зачем ты так меня пугаешь? Я чуть тебя не потеряла, это была самая страшная ночь в моей жизни. Ты чуть не умерла на моих глазах, – возмущалась брюнетка.
Коул просто стоял и улыбался, а потом прошептав, – поздравляю, – вышел из палаты, оставляя девушек наедине.
– Малышка, – улыбнулась Эмма на все эмоции Реджины и захотела присесть, но резкая боль и ужасная слабость не дала ей этого сделать, и она с тяжелым вздохом закрыла глаза.
Миллс сразу наклонилась к Свон.
– Лежи, тебе нельзя сейчас напрягаться. Ты сейчас очень слаба, – прошептала Реджина, – я так испугалась за тебя, зачем ты уехала?
– Все хорошо, Малышка. Я здесь, я жива, – говорила совсем тихо Эмма и, подняв руку, нежно провела по щеке Реджины.
– Дьяволенок, – Миллс приобняла и нежно поцеловала Эмму в висок, – мы все за тебя испугались.
– Ниже, – сказала Эмма.
Брюнетка отстранилась и посмотрела в глаза Свон.
– Ты неисправима, – Миллс улыбнулась и нежно прикоснулась к родным и таким любимым губам.
Приятное тепло разлилось по телу блондинки, когда любимые губы коснулись ее губ. Нежность, теплота, а главное любовь заполонила все чувства обеих девушек.
– Сколько я проспала? – спросила Эмма, посмотрев на Реджину.
– Чуть меньше суток. Ты помнишь, что произошло? – Реджина даже сейчас не хотела отходить ни на шаг от Эммы, – стой, может ты чего-нибудь хочешь? Пить?
– Было бы замечательно, – облизав пересохшие губы, ответила Эмма.
Миллс взяла специальный стаканчик с трубочкой и поднесла его к губам блондинки. Было видно, как Эмма с жадностью втягивает воду.
– Лучше? – Реджина убрала стакан, – может еще?
– Нет, не нужно. Не суетись, Малышка, – натянула на себя улыбку Эмма, – ты плохо выглядишь. Отдохни, сходи поешь. Я же знаю, ты не ела эти сутки.
– Я отдыхала, мне вкалывали что-то, и я спала. А есть я не хочу, а то, что я плохо выгляжу – это исключительно твоя вина.
– Прости, – прошептала Эмма и закрыла глаза, осознавая, что это действительно она во всем виновата. Опять.
– Просто больше не пугай меня так. И, пожалуйста, не ревнуй, я люблю только тебя и буду только с тобой, – Реджина прислонила свою голову к голове Свон.
– А ты не давай мне поводов для ревности. Ты моя и только моя. И я не хочу, чтобы около тебя ошивались какие-то типы! – зло, настойчиво, уверенно и резко говорила Эмма и было видно, что она нервничает, также, как и слышно, приборы сразу дали о себе знать, громким писком.
– Тихо, не нервничай. Все будет хорошо, – прошептала Реджина и погладила Свон по голове.
– Если ты будешь слушать то, что я пытаюсь тебе сказать, – устало проговорила Эмма, закрывая глаза и тяжело дыша.
– Свон, не начинай. Я устала от этого, почему я могу тебе верить и доверять, а ты нет? Ты хочешь, чтобы я вообще ни с кем не общалась? – Реджина села в кресло.
– Делай, что хочешь, – сказала Эмма, так и не открывая глаз, чувствуя сильную усталость и ужасную головную и телесную боль.
На Реджину опять напало отчаяние, ей было невыносимо, что они с Эммой опять ссорятся.
– Дьяволенок, прости. Давай сейчас не будем об этом, – Миллс взяла руку Эммы и поцеловала ее, – может я позову врача?
Но Эмма была настолько тяжела и опустошена физически, что хоть и слышала Реджину, но не могла из-за жуткой усталости и вновь накатывающей слабости и сна что-либо сказать или ответить.
– Поспи, – Реджина гладила Эмму по руке, зная, что любимой сейчас тяжело, и она еще очень слабая.
Эмма уже не слышала Реджину, она вновь ушла в мир сновидений и без сознательного состояния.
Миллс также долго не сидела, свернувшись поудобнее калачиком в кресле, Реджина уснула. На девушку и так много навалилось. Бессонная ночь, так как несколько часов сна под лекарством не дали ей отдохнуть и расслабиться. Напряженный день так же без отдыха и еще волнение от приезда отца возлюбленной, который сделает все, чтобы расстроить этот союз, если узнает о нем.