печь, сконструированную Мартеном. Как и в Англии, изобретения здесь нередко присваивались деловыми людьми, и, по утверждению Ф.В. Потемкина, станок жаккарда был изобретен не Жаккардом, а его предшественниками [11, с. 110–112].
Ход промышленного переворота отражают следующие цифры. В 1812 г. промышленность произвела продукции на 2 млрд франков (меньше, чем сельское хозяйство), в 1850 г. – на 4 млрд франков, т. е. почти за 40 лет производство выросло всего вдвое. Это явно не похоже на темпы промышленного переворота. Зато в 1870 г. стоимость промышленной продукции составила 12 млрд франков, т. е. за 20 лет производство выросло втрое. Это уже ближе к обычным темпам промышленного переворота, но и эти темпы для переворота невысоки.
В середине XIX в. Франция еще сохраняла второе место в мире по объему промышленного производства, но к 1870 г. она была отброшена на третье место после Англии и США.
Как и в Англии, переворот здесь начался с хлопчатобумажной промышленности. В 30-х гг., когда в традиционной французской отрасли, шелковой, еще господствовала рассеянная мануфактура, в Эльзасе уже действовали бумагопрядильные и бумаготкацкие фабрики, которые давали основную массу хлопчатобумажной продукции. По объему продукции хлопчатобумажная промышленность вышла во Франции на первое место. Нетрудно заметить, что традиционная шелковая промышленность здесь сыграла такую же роль, как шерстяная в Англии.
В первой половине XIX в. промышленная революция происходила в основном в текстильной промышленности, а в 50–60 гг. распространилась на тяжелую. За эти годы производство чугуна во Франции выросло в 3 раза, стали – в 8 раз. И все же по развитию металлургии Франция пока отставала не только от Англии, но и от раздробленной на мелкие государства Германии. В 1870 г. во Франции было выплавлено 1,2 млн т чугуна, тогда как в Германии – 1,4 млн т, в США – 1,7 млн, а в Англии – 6 млн т [9, с. 197].
До середины века основой промышленной энергетики Франции оставались гидравлические двигатели, только в 50–60 гг. побеждает паровая машина. Если к концу 40-х гг. действовало 5 тыс. паровых двигателей, то к концу 60-х – 29 тысяч [9, с. 197].
В 50–60 гг. во Франции в основном развернулось и строительство железных дорог. В 1850 г. здесь действовало только 3 тыс. км рельсовых путей, в 1870 г. – 17,4 тыс. За два десятилетия длина железных дорог выросла в 6 раз. И все же по этому показателю Франция отставала от Германии.
19.7. Рождение финансового капитала
Но в одном отношении Франция вырвалась вперед – по развитию кредитной, банковской системы. Если французская буржуазия слабо вкладывала капиталы в промышленность, то собирать капиталы, концентрируя их в банках, она умела.
Заявление финансиста Лаффита после утверждения на троне «короля-буржуа» Луи Филиппа: «Отныне Францией будем управлять мы, банкиры» – стало пророческим [2, с. 227].
Основанный Наполеоном Французский банк долгое время сохранял монопольное положение, и его банкноты были бумажными деньгами Франции. Только с 1815 по 1830 г. денежная наличность Французского банка выросла с 50 до 145 млн франков, а ценность его банкнот – с 41 до 234 млн [2, с. 190].
Особенностью Франции стала деятельность коммерческих акционерных банков, не связанных с государством. Эти банки не только открывали кредит промышленникам и торговцам, пассивно содействуя экономическому развитию страны, но и активно вмешивались в хозяйственную жизнь. Поскольку промышленное предпринимательство отставало от накопления капиталов в банках, банкиры создавали сами промышленные акционерные компании, организовывали строительство каналов и железных дорог. Именно они организовали строительство Суэцкого канала, а организация строительства французскими же банкирами Панамского канала привела к международному скандалу.
Среди этих банков следует особо отметить банк «Креди-мобилье», который существовал всего 15 лет, но за это время успел создать ряд промышленных фирм, проложить ряд железных дорог и каналов, а также банки «Сосьете женераль» и «Лионский кредит», действующие до настоящего времени.
Таким образом, во Франции раньше, чем в других странах, начался процесс слияния банковского капитала с промышленным и образования финансового капитала.
Поскольку капиталы все же не находят достаточно выгодного применения внутри страны, банки начинают их давать в долг за границу, вывозить капитал. Франция становится международным банкиром, мировым ростовщиком. В 1869 г. французский капитал, вывезенный за границу, составлял 10 млрд франков.
В связи с этим необходимо остановиться на деятельности банкирского дома Ротшильдов, который до сих пор играет значительную экономическую роль в Европе. Этот банк имел отделения во Франции, Англии, Австрии, Германии и Италии. Во главе каждого отделения стоял один из братьев Ротшильдов. Благодаря международному характеру банка каждое из этих государств могло оформить заем у Ротшильдов как внутренний. А это очень существенно: при внутреннем займе проценты по долгу не идут за границу, страна не беднеет.
Действия Ротшильдов часто шли вразрез с общепринятой моралью. Натан Ротшильд, который присутствовал при Ватерлоо, поспешил оттуда в Лондон и распустил там слух, что англичане в этой битве потерпели поражение. На бирже последовал обвал государственных бумаг, на котором Ротшильд за один день «заработал» 1 млн фунтов стерлингов, потому что знал подлинное состояние дел. Французский банкир Джеймс Ротшильд был приближенным Луи Филиппа и узнавал новости непосредственно от короля, что давало возможность зарабатывать деньги на бирже на «предвидении» событий.
Банк Ротшильдов добился небывалого могущества. Говорили, что мать пятерых братьев в своем салоне могла гарантировать мир в Европе: война не состоится, если братья откажутся дать кредиты враждующим государствам. Говорили, что любому европейскому министру финансов, если он не добился расположения Ротшильдов, следует «закрыть свою лавочку»: все его начинания не будут иметь успеха.
Подводя итоги, мы обнаруживаем удивительное несоответствие между радикальным характером французской революции и довольно жалкими экономическими последствиями. Можно было ожидать, что, сбросив власть феодалов, Франция в ближайшие десятилетия вырвется вперед, а она занимает среднее положение.
Дело в том, что революция укрепила мелкую крестьянскую собственность, а натуральный характер крестьянского хозяйства ограничивал развитие крупного капиталистического производства, содействуя использованию капиталов в сфере кредита. Типичной для французского капитализма становится фигура рантье, человека, не занимающегося предпринимательской деятельностью, а живущего на доход с ценных бумаг.
Великая буржуазная революция во Франции не стала последней. За ней последовали революции 1830, 1848 гг., наконец, Парижская коммуна 1871 г. Очевидно, это было отражением того обстоятельства, что первая революция, несмотря на радикальный характер, не создала оптимальных условий для экономического развития, а значит – и для жизни общества. Пришлось снова и снова «подправлять» ее результаты.
Радикальный характер французской революции, ее направленность на защиту низов населения, оказывается, менее соответствовала задачам развития буржуазного производства, чем компромисс между буржуазией и феодалами в Англии и Германии, направленный против этих низов.
Литература
1. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. Т. 2–3. М., 1992.
2. История Франции. Т. 2. М., 1973.
3. История