нападению!
Начальник ворот вышел на дорогу, когда Венсит пересек подъемный мост, направляясь к нему. Он прикрыл глаза ладонью, и отделение его людей потрусило к нему, но он отмахнулся от них, узнав волшебника.
- Приветствую тебя, Венсит! - для ушей, которые больше недели страдали от ветров Ист-Уолл, его голос звучал неестественно ясно в спокойной подветренной части крепости.
- Приветствую, капитан...Толос, не так ли?
- Да, так оно и есть. - Офицеру было явно приятно, что его запомнили, и Венсит подъехал и посмотрел на него сверху вниз с седла.
- Я рад, что в Саут-Кип такая превосходная стража, - сказал он, - но разве это немного не необычно для путешественников, когда их окликают, как только завидят?
- Прошу прощения? - голос Толоса звучал более чем немного смущенно.
- Ну же, Толос! Охрана ворот обычно входит в обязанности лейтенанта, не так ли? И ваши люди явно на взводе. Если уж на то пошло, я склонен сомневаться, что ты так внимательно изучал наши лица, потому что сражен моей красотой!
- Я думаю, лучше объяснит граф Бостик, сэр, - неловко сказал Толос, и что-то в его тоне заставило волшебника напрячься.
- Понятно, - сказал он через мгновение. Затем он встряхнулся и ухмыльнулся почти озорно. - И проблема - в чем бы она ни заключалась - настолько серьезна, что вы чувствуете себя обязанным выделить проводника, чтобы присматривать за нами?
- Губернатор оторвал бы мне уши, если бы я предложил такое!
- В таком случае, капитан, мы скажем вам спасибо и отправимся своей дорогой.
Венсит вежливо кивнул, и Бирчалка прошел под решеткой с высоко поднятой и гордой головой.
Кенходэн прижался вплотную к волшебнику в туннеле врат. Копыта зазвенели в темных, хмурых глубинах прохода, и он почувствовал себя раздавленным гнетущей тяжестью камня. Стена занавеса была невероятно толстой; туннель врат прорезал темное отверстие в ее основании, и они вышли из него только для того, чтобы увидеть следующую стену, возвышающуюся над ними. Убойная площадка между стенами была темной и затененной, глубокая пропасть шириной в пятьдесят ярдов, а за второй стеной возвышалась третья. Новый ряд бастионных башен обрамлял подъездную дорогу, когда она проходила через каждую последующую стену, и каждая из этих стен имела свои собственные массивные ворота и подъемные решетки. Подъездная дорога была спроектирована так, чтобы оборонительный огонь велся на открытом месте, и мысль о бойне, которую лучники могли учинить любому нападающему, была отрезвляющей, но когда они оглядывались на туннель у ворот, на темной брусчатке мерцали рассеянные круги света. Они падали из отверстий высоко вверху, и когда Кенходэн прошел под одним из них и посмотрел вверх, он увидел облицованное металлом отверстие, которое доходило до зубчатых стен наверху. Он вздрогнул, узнав еще больше выходов для бэйнфайра. Любой, кто атаковал внешние врата, счел бы туннель смертельной ловушкой.
Коридор, казалось, тянулся бесконечно, и даже тусклый послеполуденный свет в восточном конце был ослепительным, когда он наконец вышел из него.
Он моргнул, проясняя зрение, и уставился на город, который прикрывали эти массивные укрепления. На дальней стороне восточные стены возвышались даже выше западных, и скрытое облаками солнце было ярким оловянным пятном над западными зубчатыми стенами позади него. Полоса тени от стен темнела перед ним, и его глаза расширились от удивления, когда они опустились на сам город. Здания были из того же гранита, что и стены, но это было единственное сходство. Это было так, как если бы у крепости было два лица: одно, вооруженное стальными клыками против врагов, другое, теплое и живое, чтобы приветствовать друзей.
Разноцветные шиферные крыши зданий и стены танцевали с подвижными фресками и барельефами, вибрирующими энергией. Даже похожий на скалу внутренний выступ третьей стены между башнями был покрыт замысловатой, хитроумной мозаикой. Саут-Кип была местом войны, и булава и меч Томанака доминировали во многих рисунках и мозаиках, но другие были мирными, почти причудливыми. Здесь девушка застенчиво взглянула на своего возлюбленного. Там целая деревня танцевала босиком в деревянных чанах первого отжима сезона. А на другой стене дети соревновались друг с другом в спорте и играх или носились по альпийским лугам с высоко летящими воздушными змеями.
Сцены поражали своим разнообразием, но все они плавно сливались воедино, словно созданные одной рукой, а разноцветные крыши завершали композицию, превращая внутреннюю часть мрачной крепости в оазис, прославляющий не смерть, а жизнь. Единое сооружение - цитадель и дворец в одном - доминировало в его центре, его отвесные стены и башни были чужды веселому калейдоскопу вокруг него, но каким-то образом не портили его, а высокий флагшток на вершине центральной башни нес топор короля-императора поверх скрещенных мечей и топора имперского губернатора.
Кенходэн моргнул, увидев это. На первый взгляд, было нелепо приравнивать командира крепости к вице-королю целой провинции, как это подразумевало знамя губернатора. И все же по мере того, как он обдумывал это, это становилось менее нелепым. Если крепость Саут-Кип была самым мощным военным бастионом империи, ее командир должен был быть одарен экстраординарными способностями, и для него было вполне разумно занимать ранг, соответствующий его ответственности.
Но по мере того, как они продвигались вглубь крепости, внимание Кенходэна переключилось с ранга ее командира на напряжение вокруг него. Все глаза были затуманены, и хотя некоторые приветствовали Венсита или Базела, все казались подавленными. Не со страхом - это было больше похоже на неуверенность, но все же это было глубоко, чем бы это ни было, и его кумулятивный эффект был заразительным. Даже Базел казался взволнованным, и Кенходэн наблюдал, как его глаза бегают из стороны в сторону, ища источник беспокойства. Он вспомнил разговор Венсита с капитаном Толосом, и маленькая бабочка нервозности начала биться крыльями внутри него.
По улице навстречу им с грохотом мчался отряд всадников, возглавляемый высоким, худым человеком в полукирасе, его шлем с открытым забралом открывал настороженные грязно-карие глаза и обвисшие усы. Увидев Венсита, он натянул поводья.
- Приветствую тебя, Венсит! - его голос был высоким и гнусавым, режущим слух. - И тебя, Базел! Из всех в империи вы двое, кого я бы попросил увидеть, будь у меня выбор.
- Приветствую, милорд. - Венсит поклонился с седла. - Что не так?
- Будь я проклят, если знаю! - Худощавый мужчина откашлялся и сплюнул в канаву, затем мрачно улыбнулся. - Я простой солдат. Все, чем я когда-либо хотел быть. Что бы это ни было, это выше моих сил. Приходи во дворец, мы