В том же отеле Plaza в Нью-Йорке в самом начале тура он установил огромную стереосистему, чтобы проигрывать музыку, которую он как раз сочинил для «Восхода Люцифера». «Я жил на шестом этаже, а жалобы поступали с двенадцатого», — рассказал он тогда. К тому времени уже состоялись два закрытых показа первых тридцати одной минуты фильма в Музее современного искусства в Нью-Йорке и в Университете Беркли в Лос-Анджелесе — реакция в целом была позитивной, и Энгер теперь планировал сделать полный релиз к концу года, сообщал Джимми.
Тем временем над туром словно бы сгустились тучи, когда Пейдж снова повредил палец левой руки всего за несколько дней до официального начала гастролей с выступления в Спортивном центре Миннеаполиса, которое должно было состояться 18 января. «Это случилось по дороге на репетицию, когда я ехал на поезде по Англии, — сказал он. — Поезд дернулся, я, должно быть, попытался схватиться за что-то, и мой палец попал в дверную петлю. Я буквально оцепенел — оцепенел от шока. Я просто взглянул на него и сказал: „О, нет“». В результате группа отказалась от ‘Dazed and Confused’ и вместо нее исполняла ‘How Many More Times’, пока Пейдж увиливал от работы, глотая самому себе прописанные таблетки кодеина вместе в виски Jack Daniel’s, чтобы заглушить боль.
Как раз тогда Дэнни Голдберг пустил в ход свой лучший маневр в качестве пиарщика, организовав для Уильяма С. Берроуза интервью с Пейджем для длинной истории с обложки журнала Crawdaddy под заголовком «Шоу Джимми и Билла». Может, это и не дотягивало до Трумэна Капоте, который писал о The Stones, но было чертовски близко к тому — и даже лучше, на взгляд Джимми, ведь Берроуз был еще одним приверженцем сексуальной магии Кроули, столь же знаменитым своим пристрастием к героину, сколь и собственной катастрофической литературой.
Берроуз описал свое посещение одного из трех февральских концертов группы в Мэдисон-Сквер-Гардене, охарактеризовав зрителей как «реку молодости, выглядящую на удивление как единый организм: один единственный опрятный представитель среднего класса с хорошими манерами», а само шоу сравнив с боем быков. «Артисты и зрители обменивались энергией, и это было очевидно, — заметил он. — Покидая зал, я почувствовал, словно выхожу из реактивного самолета». В статье также обсуждалось, что «рок-концерт фактически является ритуалом, включающим воззвание и преобразование энергии. Рок-звезд можно сравнить со жрецами». И что шоу Zeppelin «имело некоторое сходство с трансовой музыкой Марокко, магической по своему происхождению и назначению, которое заключается в призвании духовных сил и контроле над ними». И вдобавок: «Нужно помнить, что корни всех искусств — музыки, живописи и литературы — лежат в сфере магии и подсознания и что музыка всегда использовалась, чтобы получить какой-либо определенный результат. На концерте Led Zeppelin результат, похоже, был нацелен на генерацию энергии в артистах и в зрителях. Чтобы такое колдовство стало успешным, оно должно подключиться к источникам магической энергии, а это может быть опасно».
Само интервью с Пейджем, взятое за «полувыпитой бутылкой виски» в «бункере» Берроуза на Франклин-стрит — переделанной мужской раздевалке в центре Нью-Йорка, — было менее интересно: говорил в основном Берроуз, а Джимми просто от случая к случаю вставлял «Ух ты!» и «Ага». Однако Берроуз отметил, что у них были «общие друзья: агент по недвижимости, который заключал сделку о покупке Джимми Пейджем дома Алистера Кроули на озере Лох-Несс [Болескина]; Джон Митчел, эксперт по летающим тарелкам и пирамидам; Дональд Кэмел, работавший на Performance; Кеннет Энгер и Джаггеры, Мик и Крис…» И все-таки Берроуз добавил: «Случайностей в мире магии не бывает». Пейдж, заключил он, был «также осведомлен о рисках, связанных со столкновением взрывного материала с коллективным бессознательным».
«Я заметил, что момент, когда лестница в небо становится чем-то действительно возможным для зрителей, также является моментом величайшей опасности. Джимми показал себя также осведомленным о мощи массовой концентрации, об опасностях, связанных с этим, о мастерстве и равновесии, которые необходимы, чтобы избежать этого… лучше, чем тащить ношу с нитроглицерином».
«Да, ответственность перед зрителями есть, — согласился Пейдж. — Мы не хотим выпускать что-либо, с чем не сможем справиться». Он добавил: «Музыка, в которой есть риффы, в любом случае имеет гипнотический эффект — это и правда как мантра…»
Еще одной запоминающейся встречей для Пейджа в период пребывания группы в Нью-Йорке стало свидание с Дэвидом Боуи, в то время тоже страстно увлеченным собственными подпитанными кокаином исследованиями Кроули и оккультного. Их познакомил Мик Джаггер, оказавшийся в городе, чтобы спланировать следующий тур The Stones. Боуи жаждал узнать подробности о работе Пейджа над фильмом Энгера. Тони Занетта, впоследствии ставший президентом управляющей компании Боуи Mainman, позже написал в своей книге Stardust о том, как верования Кроули погрязли в «сексуальной распущенности и использовании наркотиков вроде кокаина… Это было другой стороной любимого Зигги Стардаста Дэвида».
Боуи был убежден, что изучение Кроули Пейджем дало последнему особенно сильную ауру — магнетическую сферу, составленную из трех полей или полос разных цветов, окружающую тело. Он пригласил Пейджа в дом на 20 улице, где он тогда жил. «Хотя он был сама вежливость, Дэвид опасался Пейджа, — пишет Занетта. — Тем вечером время от времени заходил разговор об оккультном. Всякий раз, когда упоминалась сила ауры гитариста, Пейдж сохранял молчание, загадочно улыбаясь. Казалось, он действительно верил, что обладает необходимой мощью, чтобы контролировать Вселенную».
В конце концов «аура» Пейджа стала так раздражать Боуи, что тот и правда начал терять спокойствие. «Я хочу, чтобы ты ушел», — вскрикнул он. Джимми просто остался сидеть, улыбаясь и по-прежнему храня молчание. Указывая на открытое окно, Боуи прошипел сквозь стиснутые зубы: «Почему бы тебе не уйти через окно?» Пейдж сидел все так же, улыбаясь, ничего не говоря и смотря прямо на Боуи так, словно беседовал с ним телепатически. В итоге Джимми встал и вышел, хлопнув за собой дверью и оставив Боуи с трясущимися поджилками. В следующий раз, когда они наткнулись друг на друга на вечеринке, Боуи тотчас вышел из комнаты. Вскоре после этого, утверждает Занетта, Боуи настоял на том, чтобы из дома на 20 улице изгнали нечистую силу, «из-за распространившегося мнения, что дьявольские демоны учеников Кроули были призваны прямо из ада…»
13
Дьявол в своем логове
Выступления на сцене значительно отошли он блеска 1973 года в сторону искусного и еще более экстравагантного театрального шоу. Арсенал инструментов Джонса теперь включал в себя большое пианино Steinway, электропиано Rhodes, меллотрон и клавинет. Ударная установка Бонэма была больше, чем когда-либо, и возвышалась на подиуме, по бокам сцены разместились два больших экрана, а в конце выступления зажигалась неоновая надпись Led Zeppelin. Завихряющийся купол из зеленых лазеров впервые появился во время сцены со смычком при исполнении Пейджем ‘Dazed and Confused’. Новый альбом включал в себя такие протяженные композиции, как ‘Kashmir’, ‘Sick Again’, ‘Trampled Underfoot’, ‘In My Time of Dying’ и ‘The Wanton Song’. Костюмы группы были все теми же, что и два года назад, хотя у Джимми появилось новое и еще более странное одеяние, украшенное вышивкой из драконов, полумесяцев, кроваво-красных маковых головок и блестящих звезд и эмблемой ZoSo, которая олицетворяла стилизованные 666 и восходящий знак Скорпиона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});