Читать интересную книгу Последний сад Англии - Джулия Келли

Она моментально вскинула голову, сунула телефон обратно в карман: — Чем могу помочь?

Её приятельница протянула ей ключ: — Думаю, отпереть его следует вам.

— Нет, это же ваш сад, — сказала Эмма.

Сидни помотала головой:

— Но к жизни его возвращаете вы.

Эмма бросила взгляд на Эндрю — он кивнул, соглашаясь. Она нервно сглотнула, но, тем не менее, взяла ключ. Вставила ключ в замок — он достаточно легко проскользнул, но чтобы открыть его потребовалось приложить усилия.

— Подсобите мне, ладно? — попросила она, крепко хватаясь за прутья решётки ворот.

Генри с Эндрю одновременно навалились на старые проржавелые створки, и ворота распахнулись — в первый раз за много десятков лет. Затем все, следом друг за другом, прошли через ворота и очутились в Зимнем саду.

Сидни огляделась кругом, медленно осознавая, сколь многое Эмма уже сделала: — А здесь будет красиво.

— Вы уверены, что хотите продолжать восстанавливать его, даже после того, как нашли эту коробку? — спросила Эмма, надеясь, что её приятельница скажет да.

Сидни утвердительно кивнула: —До этого это был сад для тех, кого постигли утраты. Теперь я хочу, чтоб он стал таким местом, где у нас появятся новые — счастливые — воспоминания.

Эндрю обвил рукой талию своей жены и поцеловал её в макушку: — Думаю, нам следует начать прямо сейчас.

Сидни улыбнулась своему мужу, глядя на него снизу вверх: — Через семь с половиной месяцев нас станет уже трое — скоро по этому старому большому дому начнёт бегать наш малыш, топоча своими маленькими ножками.

— Но далеко убегать не будет, — сказал Эндрю, слегка побледнев.

— О, Сидни! — У Эммы перехватило дыхание, она заключила свою подругу в объятья. Вот оно то, чего она искала — быть частью общей радости от того, что начинается что-то новое. Быть дома.

Сидни шепнула ей на ушко: — А ты будешь поблизости, чтобы это увидеть.

Эмма от неожиданности даже отшатнулась: — Как ты узнала?

— В маленькой деревне ничего не утаить. Помнишь такую поговорку? На днях я в бакалейной лавке столкнулась с твоим агентом по недвижимости.

— Никому кроме Чарли я ещё не говорила, что присматриваю дом, но, наверное, я ненароком могла упомянуть, что задержусь здесь ещё на какое-то время, — сказала Эмма, бросая взгляд на Генри: а тот тусовался возле Эндрю, пожимал руку Чарли, сильно тряся, и хлопал его по спине.

— Не спешите, оставайтесь здесь столько, сколько хотите, могла бы сказать я вам. Но вот они, я почти уверена, уже готовы вот-вот свалить отсюда в паб Белый Лев, — Сидни сделала шаг назад и объявила:

— Думаю, мне надо сесть. Никогда раньше я не принимала всерьёз тех, кто говорил мне, что беременность — дело утомительное, но теперь в этом сама удостоверилась. Отчего бы нам всем не испить по чашечке чаю?

— Меня дважды приглашать не надо, я готов, — откликнулся Чарли.

— Разрешите мне хотя бы сунуть в землю да прикопать эту гортензию, — попросила Эмма.

— Я помогу тебе, — сказал Генри.

Сидни с Чарли переглянулись, но, не сказав ни слова, ушли. Эндрю за ними следом.

— Что ж, — сказала Эмма.

— Вернёмся к работе, — сказал он.

Эмма потянулась, было, к лопате, но вновь отвлеклась на то, чтобы украдкой взглянуть в свой телефон.

— Что ты в нём постоянно проверяешь? — спросил Генри.

Она повернула телефон так, чтобы показать ему фото страницы Библии.

Он шагнул поближе, чуть нагнувшись к экрану, и положил руку ей на поясницу: — Ну и на что это я сейчас смотрю?

Она прочла: — «Хелен Мари Годдард выходит замуж за Артура Мелькорта в 1893 году».

— Всё равно не улавливаю, — сказал он.

Семейное древо показывает, что братом Хелен является Мэттью Спенсер Годдард. В переписке между Винсентой и её братом Адамом, который занимался всеми денежными сделками её бизнеса, есть пробел, длившийся всю осень 1907 года. Затем Винсента объявляется, словно из ниоткуда, в Америке в 1908, уже замужем за неким мужчиной по имени Спенсер Смит. Но точно такое же имя было у Мэттью Спенсер Годдарда, брата Хелен Мелькорт.

— Так ты думаешь, что Спенсер Смит на самом деле это Мэттью Годдард? — спросил он.

— Посуди сам. Винсента была одинокой женщиной, работавшей на семью его сестры. Она оставляет Англию без каких-либо объяснений и никогда сюда больше не возвращается. Я думаю, она бежала потому, что она и Мэттью полюбили друг друга.

— Но почему бы им было просто не взять да не пожениться? — спросил он.

— Должно быть всё было гораздо серьёзнее. Думаю, у неё с Мэттью была любовная связь и на кону оказалась её репутация.

— И потому Мэттью женится на ней, но берёт другую фамилию, для того, чтобы никто не смог бы проследить, где и когда началась эта любовная история и связать это с работой Винсенты в Хайбери Хаус, — сказал он.

— А ещё взгляни-ка на это, — произнесла она взволнованно, перелистала в телефоне галерею фото и остановилась на снимке письма профессора Уэйлана которое, которое она накануне пересылала СМС-кой Чарли: — Один профессор, который иногда помогает мне, отыскал в архиве вот это письмо Спенсера Смита — в 1912 году он послал его Винсенте: «Порой, когда ты далеко, я вспоминаю о тех небесных — celestial — узах, что навек связывают меня с тобой. Та радость, которая утекла сквозь наши пальцы, привела нас туда, где мы находимся сейчас. Надеюсь, ты не ненавидишь меня за то, что я не испытываю никаких сожалений, ведь теперь у меня есть ты…» Кто-то надписал слова «Сад Целесты» на чистовике планов садов Хайбери — на том листе, который был заготовлен для вот этого сада. С чем же таким небесным — celestial — связан этот сад?

Лёгкая улыбка коснулась самых кончиков его губ: — Мне очень сильно нравится, как ты взволнована