– Я думаю, тебе не следует. Не сейчас, по крайней мере. Давай я все разведаю, а потом вернусь за тобой.
Она поджала губы и решительно сказала:
– Знаешь ли, мне ничуть не страшно.
– Я знаю. Но я думаю, тебе лучше остаться здесь на случай, если мне что-нибудь понадобится. – Сказав это, Эдвин обвязался веревкой вокруг пояса. Потом протянул девушке другой конец веревки:
– Держи. Там может быть лабиринт. Я специально прочел много книг по спелеологии. Так вот, спелеологи всегда обвязываются веревкой для страховки.
Эмма, убедившись воочию, как точны умозаключения Эдвина, тут же оценила здравый смысл этого предложения.
– Ладно, но будь осторожен. – Она взглянула на Эдвина, такого высокого и крепкого, а потом посмотрела на расщелину. – Как же ты туда влезешь? Ведь она такая крошечная.
– Я как-нибудь протиснусь, а потом буду двигаться ползком.
– Ты весь перепачкаешься. Кухарка спросит, что с тобой стряслось. Ох, и попадет же тебе!
Губы Эдвина дрогнули, и он расхохотался:
– Эмма, да перестань же ты так беспокоиться о всяких пустяках. Ничего кухарка не скажет. Мы уже много сделали. Давай же доведем наш план до конца.
Эмма вздохнула:
– Ладно. Только двигайся очень медленно и, если я тебе понадоблюсь, дерни за веревку. Обещаешь?
– Обещаю.
Со все растущим беспокойством Эмма следила, как Эдвин исчезает в расщелине. Моток веревки медленно разматывался по мере того, как юноша продвигался по штольне. Наконец Эмма ухватилась за самый конец ее, держась за каменную стену. На ее лице мелькнула тревога, она опустила голову и прокричала в штольню:
– Эдвин! С тобой все в порядке?
– Да! – глухо, как будто издалека, донесся до нее его голос.
– Веревка кончилась! – пронзительно вскрикнула она.
– Я знаю. Отпусти ее.
– Нет! Что ты!
– Отпусти ее, Эмма! – повелительно закричал Эдвин. Она послушалась вопреки голосу разума, но, вдруг испугавшись за Эдвина, опустилась на колени и стала заглядывать в расщелину. Темнота в ней казалась зловещей.
Через несколько минут она услышала шуршание и, к своему большому облегчению, увидела светлую макушку Эдвина. Она отодвинулась, чтобы юноша мог вылезти наружу. Его рубашка и брюки были измазаны грязью, а лицо перепачкано сажей. Он выпрямился, широко улыбаясь.
– Что там внутри? – спросила она, не в силах скрыть любопытства.
– Пещера, Эмма! Потрясающая пещера! – воскликнул он, и его светлые глаза засияли. – Вот видишь, я все-таки был прав. Пойдем, я покажу тебе. А веревка нам больше не понадобится. Штольня совсем прямая и ведет как раз в пещеру.
– Настоящая пещера. Подумать только! – удивилась Эмма и, застенчиво улыбнувшись, добавила: – Прости, что я сомневалась в тебе, Эдвин.
Он засмеялся.
– Неважно. Если б ты не сомневалась в моих словах, я бы, может, не чувствовал себя обязанным доказать их правоту. Ну же! Пойдем! – Он прихватил с собой побольше свечей и скомандовал: – Я пойду впереди. Поначалу пригибай голову. У входа штольня очень низкая.
Эдвин пролез в расщелину, и Эмма протиснулась вслед за ним, моргая глазами, не привыкшими к темноте после яркого солнечного света. Сначала они ползли, но чем глубже они продвигались, тем шире и выше становилась штольня, так что остаток пути они могли идти только согнувшись. Вскоре Эмма разглядела дрожащий огонек свечи, оставленной Эдвином в пещере, а еще через несколько секунд он помог ей спрыгнуть туда.
Эдвин принялся зажигать новые свечи и ставить их аккуратно в ряд вдоль узкого выступа у входа в пещеру. Пока он занимался этим, Эмма с огромным интересом осматривалась кругом. Когда свечи загорелись и мрак рассеялся, она увидела, что пещера и вправду потрясающая, как сказал Эдвин. Это была просторная пещера, потолок которой уходил ввысь причудливым конусом. Из каменных стен выдавались небольшие плоские уступы, а совсем рядом с ними были огромные вмятины, такие гладкие, словно отполированные рукой великана. Потрясало великолепие этого захватывающего дух своей пышностью древнего, как само время, каменного дворца. В нем было прохладно и сухо. И стояла какая-то необыкновенная тишина. Эмма ощутила благоговейный страх.
Эдвин дал ей свечу, а другую взял сам.
– Давай рассмотрим все хорошенько. – Он двинулся вперед и вдруг что-то задел ногой. Юноша посмотрел под ноги, опустив свечу, чтоб лучше видеть. – Эмма! Посмотри! Здесь жгли костер! – Он пнул ногой почерневшую, обуглившуюся деревяшку, и она тотчас же рассыпалась в прах. – Господи! Кто-то уже открыл эту пещеру до нас!
– Ты прав, – подтвердила Эмма, пристально глядя на обуглившееся дерево. Но тут в дальнем углу она краем глаза увидела нечто, похожее на кучу мешков. – Вон там, Эдвин. Кажется, мешки.
Он проследил взглядом за ее указательным пальцем и быстрым шагом пересек пещеру.
– Да, это мешки. А на уступе над ними древний огарок сальной свечи. Идем же! Давай посмотрим, что еще мы сможем найти. Ты иди в ту сторону, а я буду осматривать с этой. – Голос его дрожал от нетерпения.
Эмма шла медленно, держа свечу. Она настороженно вглядывалась в открывшееся перед ней пространство, поглядывала на твердый земляной пол, внимательно осматривала уходящие ввысь стены. К ее безмерному разочарованию, дальняя сторона пещеры оказалась совсем пустой. Она уже собиралась вернуться и вновь присоединиться к Эдвину, как вдруг зыбкое пламя свечи осветило часть гладкой стены. Эмма была уверена, что может различить на ней нечеткие значки, нацарапанные на поверхности. Она подбежала ближе и поднесла к стене свечу. Это были слова!
Но тут Эмма от изумления затаила дыхание, ведь первое слово, которое она прочитала, было Элизабет. Она опустила свечу чуть ниже. Следующим словом было Элизабетта. А под ним – Изабелла. Медленно глаза Эммы спускались вниз по колонке слов, начертанных на стене пещеры. Лилибет. Бет. Бетти. Бесс. Элиза. Лиза. Лиса. Рядом с этой колонкой было вырезано огромными заглавными буквами одно-единственное слово. АДАМ. Девушка судорожно глотнула. Под этим именем было нарисовано маленькое сердечко, пронзенное стрелой, а в нем – просто буквы „А Э”.
Взгляд Эммы был прикован к стене и этим двум буквам. Она вспомнила о медальоне, найденном в шкатулке матери, и холод сковал ее. „Только бы не моя мамочка и не он!”
– Эмма! Эмма! Ты где? Ау! Ау-у-у!
Девушка взяла себя в руки, услышав приближающиеся шаги Эдвина, звук которых гулко разносился по пещере. Она приоткрыла рот и снова закрыла его, вдруг засомневавшись в том, что сможет связно говорить. Наконец она отозвалась:
– Я здесь.
– И что же ты нашла? – спросил Эдвин, устремляясь в ее сторону. Она молча указала на надписи на стене. Глаза Эдвина зажглись при виде имени отца. – Адам! – изумленно прочел он, вцепившись взглядом в огромные буквы. – Да мой отец, должно быть, открыл эту пещеру много лет назад! – Он ликовал. – И посмотри, сколько здесь производных от имени Элизабет, даже по-итальянски и по-испански. Это очень интересно. Кем, ты думаешь, была или есть эта Элизабет?