Читать интересную книгу Без единого свидетеля - Джордж Элизабет

Записав под диктовку несколько слов и цифр на бланке для принятых сообщений, он закончил разговор и положил трубку. Вы все узнали, что хотели? — спросил он Нкату. — У меня много дел, как видите.

Все биографические данные Винесса Нката знал наизусть, как и данные остальных работников «Колосса», вызвавших у полиции особый интерес. Он знал, что у молодого человека есть причины испытывать беспокойство. Когда случается преступление, первыми под подозрение попадают бывшие осужденные, и Винесс это понимает. В свое время он уже отсидел срок (и совсем неважно, что обвинялся он за поджог) и вряд ли хочет повторить опыт. И он прав, говоря о склонности копов концентрировать внимание на тех, с кем уже сталкивались на почве защиты закона. По всей Англии сидят в кабинетах краснолицые шерифы и лепят из добытых грязными методами сведений обвинения на любой вкус: от взрыва самодельных бомб до убийств.

Очевидно, Джеку Винессу хватает ума, чтобы ожидать худшего от любой встречи с полицией. Но с другой стороны, это все могло быть и ловкой маскировкой с его стороны.

— На вас лежит большая ответственность, — сказал Нката. — Особенно когда остаетесь один.

Джек не сразу ответил. Перемена в поведении Нкаты несомненно вызвала у него подозрения. Наконец он решился на нейтральное:

— Я справляюсь.

— Кто-нибудь замечает?

— Что?

— То, как вы справляетесь. Или все слишком заняты своими делами?

А вот эта тема нашла отклик в душе Винесса. Он уже с большей охотой ответил:

— Да никто почти и не замечает. Я тут в самом низу лестницы, если не считать Роба. Если он уйдет, мне конец. Стану ковриком для ног.

— Вы имеете в виду Килфойла?

Джек с сомнением уставился на него, поэтому Нката сделал вывод, что слишком поторопился задать такой вопрос.

— Ну нет, этого вы от меня не дождетесь. Роб нормальный парень. У него были проблемы, о чем вы и без меня прекрасно знаете, как знаете и о том, что я тоже кое-где побывал. Но это не значит, что кто-то из нас — убийца.

— Вы общаетесь с Килфойлом вне работы? Не ходите вместе в паб, например? В ваш «Миллер энд Гриндстоун»? И кстати, это не он — тот приятель, с которым в тот вечер вы заходили в кафе?

— Послушайте, я не собираюсь доносить на Роба. Сами делайте свою грязную работу.

— Да я не про него, а про всю ту же ситуацию с пабом, — пошел на попятный Нката.

— Мне так не показалось, но… хрен с вами, ладно. — Джек схватил лист бумаги и нацарапал имя и номер телефона, потом протянул его Нкате. — Вот. Это тот человек, который вам нужен. Позвоните, и он скажет вам то же самое, что и я. Мы были в пабе, потом зашли купить что-нибудь поесть. Спрашивайте его, поспрашивайте в пабе, поспрашивайте в той китайской забегаловке. Она напротив Бермондси-сквер, кстати. И все они повторят мои слова, и только.

Нката аккуратно перегнул листок пополам и вложил в блокнот, а потом произнес:

— Одна беда, Джек.

— Что? Какая беда?

— Когда изо дня в день делаешь одно и то же, события начинают сливаться, верно? Спустя несколько дней или даже недель после некоего события разве кто-нибудь сможет точно сказать, когда именно ты был в пабе, когда покупал карри, а какой вечер пропустил, занимаясь какими-то своими делами?

— Какими такими делами? Поехал прикончить пару ребятишек, что ли? Да пошел ты, мне плевать…

— У тебя проблемы, Джек?

В приемную вошел мужчина — полноватый, с волосами, слишком жидкими для такого возраста, и лицом, слишком красным даже для человека, пришедшего с мороза. У Нкаты мелькнула мысль, не подслушивал ли этот человек под дверью.

— Чем могу помочь? — спросил вошедший, окидывая сержанта взглядом с ног до головы.

Джек не проявил особой радости при появлении коллеги. Он считал, что и сам бы отлично справился с ситуацией и что спасать его нет нужды.

— Привет, Нейл, — сказал он, — у нас гости из полиции.

Значит, это Гринэм, заключил Нката. Вот и прекрасно. С ним тоже нужно поговорить.

— Снова хотят алиби, — продолжал Джек. — Только на этот раз не на один день, а на неделю. Надеюсь, ты в своем дневнике отмечаешь каждый шаг, потому что сейчас все это потребуется. Познакомься с сержантом Вахахой.

Нката представился Гринэму:

— Уинстон Нката, — и потянулся за удостоверением в карман.

— Не беспокойтесь, — сказал Нейл. — Я верю вам. И очень хотел бы, чтобы вы тоже мне поверили. Сейчас я пойду в кабинет, — он указал на дверь, ведущую во внутренние помещения «Колосса», — и позвоню адвокату. Потому что я прекращаю отвечать на вопросы и дружески болтать с офицерами полиции. Все общение — только через профессиональных юристов. Вы переходите все границы со своими расспросами, — Он повернулся к Джеку: — А ты будь поосторожней. Они не уймутся, пока не возьмут одного из нас. Передай всем, чтобы были начеку.

И с этими словами он вышел из приемной, направляясь в кабинет.

По-видимому, на этом берегу реки больше нечего делать, только зайти в паб «Миллер энд Гриндстоун» и в китайское кафе. Если это Джек Винесс бродит по городу в предутренние часы и раскладывает мертвые тела неподалеку от мест обитания своих коллег, то он не станет распространяться об этом среди приятелей по пабу или знакомых официантов в кафе. И все же, если новым источником юных жертв он выбрал МИМ, то, возможно, отсутствие Винесса в пабе или кафе по определенным дням могло вызвать интерес окружающих. Зацепка слабая, но все-таки следует проверить.

Нката вышел из «Колосса», попросив Винесса сообщить Робби Килфойлу и Гриффину Стронгу, что в Скотленд-Ярде ожидают от них звонка. Он прошел по стоянке машин на заднем дворе и сел в «эскорт».

С другой стороны парковки пытались вести бизнес четыре авторемонтные мастерские, служба такси и доставки и магазин велосипедов. Они были втиснуты в прокопченные и сплошь покрытые граффити арки железнодорожного виадука, который шел от вокзала Ватерлоо за город. Перед этими шарашкиными конторами околачивалась местная молодежь. Пока Нката наблюдал за вялыми перемещениями подростков от одного забора к другому, из магазина велосипедов вышел хозяин азиатской наружности и стал гнать молодежь прочь от витрины. Они попытались спорить, но торговец стоял на своем, тогда подростки стронулись с места и двинулись к Нью-Кент-роуд.

Нката поехал вслед за ними и увидел под железнодорожным виадуком еще нескольких парней, болтающихся без дела, и чем дальше ехал, тем больше их попадалось. Словно раскатившаяся горсть бисера, они по двое, по трое, по четверо стояли у стен унылого торгового комплекса, занявшего целый угол площади Элефант-энд-Касл. Они бесцельно слонялись по тротуару, усеянному окурками, жвачками, коробками из-под сока, обертками, мятыми банками из-под кока-колы и недоеденными кебабами. Почти в каждой группе по рукам ходила сигарета или, что было гораздо вероятнее, косяк — хотя, сидя в машине, Нката не мог разглядеть точно. Но в любом случае в этой части города парни могли не опасаться, что их поймают за руку, что бы они ни делали. Их было больше, чем недовольных граждан, которые хотели бы помешать им делать все, что хочется. А в данный момент им хотелось слушать на оглушительной громкости рэп и задирать продавца кебабов, чье крохотное заведение приютилось между пабом «Чарли Чаплин» и мексиканским продуктовым магазином. Подросткам нечем было заняться, некуда пойти: школу они закончили или бросили, надежды устроиться на работу нет, и остается лишь ждать, когда течение жизни подхватит и понесет — куда-нибудь.

Но ведь никто из них, размышлял Нката, не был таким поначалу. Каждый был чистым листом, и все дороги были открыты. Это заставило его вспомнить о собственной счастливой судьбе: случайно совпавшие во времени и пространстве человеколюбие и обстоятельства привели туда, где он сейчас и оказался. И все то же самое привело Стоуни туда, где был теперь он…

Нет, он не будет думать о брате, помочь которому уже не в силах. Надо оказывать помощь там, где она возможна и где ее ждут. Поступает ли он так в память о Стоуни? Нет. Он поступает так в знак благодарности небесам за то, что они дали ему шанс на спасение и способности воспользоваться этим шансом.