— Извини, если у тебя дерьмовая ночь, но я просто хочу найти Рэна и свалить отсюда, ясно?
Волчья маска устрашающе клонится набок. Пакс подкрадывается ближе.
— Рэн. Да, Рэн. Мы все так отчаянно нуждаемся в Рэне, не так ли?
— Ну, ты же знаешь, где он спит по ночам. Ты можешь решить все свои проблемы с ним позже, в доме. Я думаю, что мои проблемы с ним немного более насущны, чем твои.
Я делаю шаг вправо, пытаясь обойти его, но Пакс отражает это движение, делая шаг влево, преграждая мне путь.
— Элоди? — говорит Карина.
— Пакс. Убирайся к чертовой матери с дороги. Или ты хочешь, чтобы я поставила тебя в неловкое положение перед Кариной? — На этот раз я пытаюсь двинуться влево, но он уже рядом со мной, останавливает меня на полпути. Я слышу, как он тяжело дышит через маленькие воздушные отверстия в маске, и звук этот хриплый и влажный.
— Элоди, — повторяет Карина. — Элли... не думаю, что это Пакс.
Я хмурюсь, глядя на парня. Он точно не Дэшил, черт возьми. Редкие волосы на его груди темные. У Дэша волосы гораздо светлее. И это не Рэн. У него нет волос на груди. Вспышка чего-то похожего на панику пробегает по моему позвоночнику.
Я делаю шаг назад.
— Кто ты?
Внезапно рядом со мной появляется Карина, переплетая свои пальцы с моими.
— Мы сохранили твой секрет, — шипит она. — Мы держали рот на замке. Ты поклялся, что больше так не сделаешь.
Парень в волчьей маске медленно качает головой, что-то бормоча себе под нос.
— Я ненавижу нарушать обещания, Кэрри, честное слово. Я думал, что уже справлюсь с этим, но... — он протягивает руку, дергая ужасную морду волка, медленно отводя ее назад, чтобы снять маску. — Я просто не могу перестать любить его. Я знаю, что это просто навязчивая идея. Думал, что смогу справиться с его заботой о ком-то новом, но это невозможно. Я ненавижу ее так же сильно, как и ту, другую. — Он поворачивает ко мне острые, полные ненависти глаза, рассматривая меня с отвращением. — Он мой, Элоди. Чем скорее вы, глупые маленькие сучки, вобьете это в свои толстые черепа, тем скорее вы все перестанете умирать.
Доктор Фитцпатрик.
Мой мозг не может перестать заикаться над его именем.
Доктор Фитцпатрик?
Всегда такой дружелюбный и заботливый в классе. Вечно болтает о поэтах, доставляет Рэну неприятности, призывает его сидеть прямо. Читает Викторианское порно Рэна в классе, пытаясь смутить его. Я так чертовски запуталась, что кажется, будто мой мозг плавится. Злобное выражение лица доктора делает его похожим на незнакомца.
Кем-то, кого я никогда раньше не встречала.
— Оууу. Бедная Элоди. Он ведь тебе ничего не сказал, правда? — он усмехается.
— Что не сказал?
— Что мы с ним какое-то время были вместе. Недолго, конечно, но ему просто нужно было время, чтобы увидеть это. Он и я родственные души. Мы должны быть вместе, черт возьми. Но ты же его знаешь. Он очень упрям. Иногда он не признается в чем-то, если это не входит в его план. Вот почему он до сих пор не сказал тебе, что любит тебя, Элоди.
Мой рот словно наполняется ватой. Я никак не могу его закрыть. Мне сейчас очень трудно понять то, что я слышу.
— Он сказал мне, что любит меня, — шепчу я.
Глаза Доктора Фитцпатрика сужаются до жестоких щелочек.
— Что?
Я говорю громче.
— Он сказал мне, что любит меня. Он действительно любит меня.
— Не надо, Элли, — предупреждает Карина, впиваясь ногтями мне в тыльную сторону ладони.
Доктор Фитцпатрик яростно трясет головой. Он прижимает тыльную сторону ладони ко лбу, зажмуривая глаза, и тут я вижу огромный охотничий нож, который он сжимает в руке. Как же я раньше его не заметила? Лезвие безумно сверкает в лунном свете, который пробивается сквозь кроны деревьев на поляну.
Верхняя губа lоктора Фитцпатрика приподнимается, от него исходит отвращение, когда он наклоняется к нам, направляя острие ножа мне в лицо. Карина кричит мне прямо в ухо, но я.. даже не моргаю…
— Он этого не говорил, — выплевывает он. — Он никогда бы так не сказал. Он не может. Рэн не способен любить такую девушку, как ты. Ему нужно нечто большее, чем дурацкие платья, неряшливые ботинки Док Мартина и тупые вопросы для дебатов. Это просто невозможно.
Человек, стоящий передо мной, никак не может быть в здравом уме. Ни один человек в здравом уме не стал бы целиться ножом такого размера в чье-то лицо и разглагольствовать так, как разглагольствует наш учитель, если бы у него было хотя бы самое слабое представление о реальности. Я должна бы сказать что-нибудь, чтобы успокоить его, но это опасная игра. Такая тонкая грань, чтобы попытаться пройти по канату, а доктор Фитцпатрик — высокофункциональный безумец. Он должен быть таким, чтобы так долго дурачить весь мир.
Однако я кое-что понимаю, когда собираюсь заговорить.
— Постойте. Этот нож. Я узнаю этот нож. Это тот самый нож, который я нашла торчащим из моей кровати!
Фитц смеется, запрокидывая голову назад.
— Боже, ты такая чертовски напыщенная. О, моя кровать. Мои драгоценные книги. Мои вещи. Ой-ёй-ёй. Декан Харкорт оставила его в ящике своего стола, и я забрал его обратно. Этот нож у меня уже очень давно, знаешь ли. На самом деле мне совсем не хотелось оставлять его ей навсегда.
— Какого черта ты разгромил мою комнату?
Доктор рычит, медленно приближаясь.
— У меня ведь не было выбора, правда? Эта комната пустовала месяцами, но потом появилась ты. Я все еще не нашел ни дурацкий дневник Мары, ни свитер Рэна. Это был только вопрос времени, когда ты наткнешься на них и начнешь задавать вопросы. Поэтому я разорвал все на части. Осмотрел все вверху