Читать интересную книгу Лекции по общей психологии - Лев Ительсон

Нетрудно заметить, что гипотеза Конорского совпадает с понятиями эталонных образов и программ представлений и т.п. Гностический нейрон как раз и выступает в ней как знак эталонного образа, как код, как закрепление определенного сочетания исходных сенсорных раздражений.

Правда, в гипотезе Конорского не совсем ясно, откуда берутся сами чувственные образы. Для галлюцинаций Конорский вводит такое предположение, что гностические нейроны действуют по каналу обратной связи и вызывают возбуждение соответствующих проективных нейронов. И тогда эти проективные нейроны дают переживания соответствующих чувственных модальностей и образов. При представлении, Конорский считает, возбуждаются только гностические нейроны. Но здесь оказывается неясно, каким образом гностический нейрон, который просто обозначает некоторую связь проективных нейронов — носителей чувственных переживаний, может сам по себе вызывать переживание чувственного образа.

Возможный ответ на это позволяет предложить гипотеза советского психолога В.П. Зинченко. Если помните, суть этой гипотезы заключается в том, что мозг может посылать команды, включающие отдельные чувствительные участки рецепторов. Причем, это включение порождает возбуждение, которое идет в мозг, и переживается там как соответствующее ощущение или вообще как соответствующее чувственное переживание.

Мы здесь не будем повторять тех опытов и соображений, которыми Зинченко обосновывает эту гипотезу (они изложены в XVI лекции). Посмотрим только, какие выводы вытекают из нее в отношении механизма представления. С точки зрения этой гипотезы, образ возникает уже не просто в мозгу, не просто благодаря возбуждению мозга или извлечению им из памяти определенной картинки. Образы представления, по этой гипотезе, возникают благодаря работе глаза, благодаря возбуждению сетчатки, так же, как и при восприятии. Только эти возбуждения идут изнутри, вызываются викарными действиями мозга, которые включают соответствующие участки сетчатки. Мозг же хранит не сами чувственные переживания, а только программы этих действий, включающих сетчатку. Таким образом, видит опять-таки глаз. Но при представлении он как бы смотрит в мозг. Или, говоря по-другому, управление перцептивными действиями и включение активности глаза при восприятии осуществляется объектом. Воспринимаемый предмет, так сказать, несет в себе программу деятельности глаза. При представлении эта деятельность глаза управляется из мозга. Он реализует программу деятельности глаза, соответствующей тому объекту, который требуется представить.

Итак, подведем некоторые итоги. Мы обнаружили, что представление выражает новое отношение психики к реальности, а именно включает в себя отражение и переживание семиотической природы психики. В основе его лежит отделение психических образов от их объектов (чего нет в восприятии), т.е. отделение субъективного от объективного. Хотя сам образ при этом еще отождествляется по свойствам с объектом и различается от него только по одному признаку — по реальности, по существованию. Это новое отношение психики к реальности составляет более высокий уровень, чем простое воспроизведение образа реальности.

Весьма вероятно, что животные не способны к переживанию такого отношения. Хотя они способны к воспроизведению образов предметов и ситуаций, встречавшихся в прошлом опыте, однако, эти образы не носят характера представлений. Они не содержат в себе сознавания субъективности образа, а переживаются как сама реальность, т.е. имеют галлюцинаторный характер. Некоторые наблюдения над животными подтверждают эту мысль. Например, Конорский считает, что «наблюдения за поведением собак с выработанными условными рефлексами в экспериментальной камере также позволяют предположить, что животные испытывают истинные галлюцинации безусловных раздражителей. Так, в ответ на условный раздражитель, сигнализирующий введение кислоты в рот, собака реагирует точно так же, как и при действии самой кислоты (трясет головой и выделяет слюну); в ответ на условный раздражитель, возвещающий направление струи воздуха в ухо, собака так же энергично трясет головой, как и при действии самой струи».

Напомним, что собака, у которой выработан условный рефлекс на зажигание лампочки, ведет себя так, как если бы это был кусок мяса. Она рвется к лампочке, пытается ее облизнуть и т.д. Ничего подобного мы не наблюдаем в поведении человека, который представил себе кусок мяса. Отсюда мы можем сделать вывод, что представление о мясе, образ мяса, вызываемый условным сигналом, не отличается собакой от реальности, является галлюцинаторным. О том же говорят и явления галлюцинаций и псевдогаллюцинаций у человека. Чаще всего они возникают при низком уровне сознания: во время сна, под гипнозом, при отравлениях, наконец, при нарушениях и разрушениях нормальной мозговой деятельности во время психических болезней. И здесь утеря разницы между восприятием реального предмета и представлением его образа в голове является следствием деградации психики, появляется при ее спуске на более низкий уровень. О том же, по-видимому, говорит более слабое различение или отличение фантазии от реальности, наблюдающееся у ребенка в первые годы его жизни.

Вообще, по-видимому, сознательное отношение к образам, возникающим в голове в результате деятельности воображения, как к нереальным начинаются у ребенка только где-то в возрасте около 2-х лет, т.е. параллельно с овладением речью. Формирование этого переживания составляет процесс постепенный. Оно начинается, по-видимому, с отличения образов припоминания от образов восприятия. Возникает отношение к образам воспоминания, как к отражениям прошлой действительности. Сначала здесь наблюдается промежуточное явление. Когда ребенок младше двух лет вспоминает что-либо, то он не смешивает свой образ с действительностью. Например, он не считает, что старая игрушка, о которой он вспомнил, видна ему сейчас и здесь. Но при этом нередко он бывает убежден, что все же она обязательно существует в действительности. Как отмечает Блонский, в этом возрасте иногда наблюдается явление: «вспомнил, значит есть». Отсюда, считает Блонский, можно заключить, что хотя у ребенка уже нет непосредственного переживания образа как настоящей действительности, и центральная нервная система работает уже на сравнительно высоком уровне, но нет также и вполне развитого отношения к образу, как к отражению прошлой действительности. Иначе говоря, образ переживается как реальность, хотя уже с поправкой, что это не обязательно реальность, которая находится в данный момент перед нами, но все-таки где-то, мол, она есть.

Этот новый уровень отражения характеризуется и новым способом отображения объекта. Объект отображается через отдельные его черты и элементы, т.е. через символическое отражение. Это позволяет отражать не только отдельный индивидуальный объект, но отображать в образе целый класс объектов, обладающих данным признаком, или имеющих данную структуру. (Пример: образ зубастой пасти, как символическое представление всех хищников. Или контур слона — как схематическое представление всех объектов, имеющих такую структуру и т.д.) Иначе говоря, отражение действительности осуществляется уже с помощью своего рода «репрезентативных схем», позволяющих, в частности, представлять большое количество объектов через посредство отдельных избранных элементов...» (Пиаже).

Новой является и структура отражения, реализующаяся в представлении. Отражение здесь осуществляется через построение объекта во времени, через вырисовывание, так сказать, схемы объекта или высвечивание отдельных его деталей. Благодаря этому образ представления самой динамикой своего построения отображает структуру объекта, воплощает то, как построен объект.

Само формирование представления осуществляется через интериоризацию действий по построению объекта.

Причем, как мы видели, в этот процесс вносят вклад обе основных стороны деятельности человека — его трудовая деятельность по созданию вещей и его коммуникативная деятельность по организации взаимного поведения и совместного труда. Сам образ представления, точнее, механизм его формирования порождается интериоризованной трудовой деятельностью по конструированию предмета. Переживание же символической природы этого образа, т.е. его отделение от реальности, происходит из интериоризации коммуникативного назначения подражательных действий. Это, так сказать, на-правление идеализации, путь от реального к психическому, который приводит к появлению представлений как особого кода психического отражения действительности и особой формы субъективного переживания.

Объективация представлений происходит, во-первых, в их материальных воплощениях — продуктах, изготовляемых человеком в соответствии с представлением; во-вторых, в эмоциональных сдвигах, которые возникают под влиянием представлений; и, наконец, в деятельности, которая управляется представлением как образом желаемого будущего и путей к нему. И обратно, все эти факторы — воплощаемый объект, переживаемые эмоции, задачи деятельности — управляют формированием и движением представлений.