Читать интересную книгу Мир на краю бездны - Александр Шубин

Помимо «болгарского следа» у Г. Городецкого есть и другое объяснение принятия Гитлером окончательного решения о нападении на СССР: «Гитлер после Берлинской конференции более чем когда-либо был убежден, что неподатливость англичан — результат несговорчивости русских»[864], — считает Г. Городецкий и делает следующий вывод по поводу плана Гитлера напасть на СССР: «Окончательное решение было принято после того, как русские отвергли немецкие условия, являвшиеся предпосылкой для создания континентального блока»[865]. Но СССР не отверг требований. Он выдвинул свои. И это было для Гитлера еще хуже.

Обсудив со Сталиным предложения Гитлера и Риббентропа, 25 ноября Молотов сообщил Шуленбургу, что «Советское правительство готово принять проект Пакта Четырех Держав» (таким образом СССР желал выступить равноправным партнером договора четырех, а не заключать соглашение с организацией Тройственного пакта), но только при условии выполнения ряда условий: вывод немецких войск из Финляндии, заключение пакта о взаимопомощи между СССР и Болгарией, создание советских баз в проливах, отказ Японии от ее концессионных прав на Сахалине. Тогда СССР готов определить, что «зона к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива признается центром территориальных устремлений Советского Союза»[866]. Такой ответ не мог устроить Гитлера. Во-первых, он не терпел ультиматумов. Во-вторых, его не устраивала дальнейшая экспансия СССР на Балканах, которая позволяла ему окружить Румынию. В-третьих, согласившись продвигаться на юг, СССР уклонился от претензий на британские колонии, выделив себе узкую полосу в направлении западного Ирана и отчасти Турции. Это значило, что СССР не собирается напрямую конфликтовать с Великобританией. Следовательно, Сталин ждет удобного момента, чтобы вступить в войну. И не на стороне Германии. Это обстоятельство было самым важным.

Мышление Гитлера было проникнуто европоцентризмом. Можно согласиться с М. И. Мельтюховым в том, что Гитлер рассматривал «войну с СССР как один из эпизодов войны с Англией…»[867] Раз Россия не хотела воевать с Великобританией, Германия будет воевать с Россией для того, чтобы обеспечить идеальные условия для «решающих» сражений с Великобританией.

18 декабря Гитлер подписал план нападения на СССР «Барбаросса», который стал руководством к действию для германской армии. В этот же день фюрер выступил с речью перед выпускниками военных училищ и резко высказался против «несправедливости, существующей на земле, когда 60 миллионов великороссов владеют 1/6 частью земного шара, а около 90 млн. немцев ютятся на клочке земли»[868]. У офицерского корпуса не должно было остаться сомнений по поводу того, с кем предстоит дальше воевать. Напасть на СССР предполагалось 15 мая 1941 г.

Атлантизм

Европоцентричное мышление Гитлера сыграло с ним сразу две злые шутки: он недооценивал не только СССР, но и США. Гитлер надеялся, что Америку свяжет и потеснит Япония. На какое-то время после победы над Великобританией Новый свет можно даже оставить в покое, не пуская американцев в Евразию и Африку.

Между тем воля Великобритании к сопротивлению питалась поддержкой США в гораздо большей степени, чем неуверенными надеждами на СССР. Более того, экономически США были стратегическим тылом и для Советского Союза. Импорт из США в СССР превосходил импорт из Германии.

В 1938–1941 гг. Рузвельт предпринимал титанические усилия, чтобы покончить с американским изоляционизмом. 4 января 1939 г., еще до начала войны в Европе, президент обратился к конгрессу с критикой закона о нейтралитете, который облегчает жизнь агрессорам. Настала пора защищать цивилизацию от них. Но пока невоенными методами. Дебаты в Конгрессе закончились поражением президента. 30 июня 1939 г. изоляционисты отстояли сохранение запрета на вывоз оружия в любые воюющие страны. Но президент не собирался сдаваться.

В сентябре разразилась европейская война. 3 сентября на лайнере «Атения» погибли первые американцы. 21 сентября Рузвельт потребовал отмены закона 1935 г. Нужно помочь Великобритании и Франции, которые, по мнению Рузвельта, сдерживают агрессора. Президенту возражали депутаты-изоляционисты: «Мы отрицаем, будто английский флот и французская армия — это первая линия американской обороны. Мы утверждаем, что нашей первой линией является нейтралитет»[869]. Изоляционисты пугали американского избирателя тем, что караваны с американским оружием будут уничтожаться. Хорошо, мы будем действовать по принципу «кэш энд керри» — платишь наличными, и вези. Американцы не будут сами транспортировать оружие в воюющую Европу. В условиях становления американского военно-промышленного комплекса, который нужно было финансировать за счет англо-французских закупок, против этого было трудно возражать. 4 ноября 1939 г. конгресс одобрил этот принцип.

Таким образом была достигнута промежуточная цель. На некоторое время американская экономика получила допинг — военные заказы. Но этого было мало. Во-первых, военная промышленность США еще не могла освоить даже британские заказы, в необходимых объемах американское военное производство будет налажено только в 1942 г. Во-вторых, роль оружейника, который всего лишь зарабатывает деньги, не дает права участвовать в послевоенной организации мира за одним столом с победителями. А это необходимо для Америки, чтобы обеспечить американской экономике долгосрочные источники роста.

Несмотря на стойкое нежелание большинства американцев платить кровью за место США в послевоенном мире, Рузвельт готовился выйти на арену в решающий момент, но этот момент все никак не наступал. Франция была разгромлена, Британия держалась «на честном слове». Если ее не поддержать, то Гитлер действительно может захватить весь Старый свет.

15 июня 1940 г., в момент разгрома Франции, Рузвельт принял решение о начале работ над атомным оружием.

В США склонность Рузвельта поддерживать Великобританию подверглась политическому испытанию. В начале президентской кампании 1940 г. изоляционисты предприняли решающую атаку на президента, который ведет страну к участию в войне.

Что же, новая тема «освежила» образ президента, который уже было начал надоедать американцам. Рузвельт решил сочетать лозунги помощи «свободолюбивым народам, подвергшимся нападению агрессоров», с уступками умеренным изоляционистам. Демократы обещали, что Америка не вступит в войну, если не подвергнется нападению. Теперь изоляционисты были не против того, чтобы именно Америка продиктовала условия мира истощенной войной Европе. Но будет ли Гитлер слушать мнение Америки, если Лондон падет? Изоляционистам было нечего возразить на это. Республиканский кандидат У. Уилки не решился в полной мере взять на вооружение идеи изоляционизма. Представ в образе будущего спасителя мира, Рузвельт снова выиграл. Теперь можно было действовать более решительно, крепя союз по обе стороны Атлантики.

Нужно было торопиться. К ноябрю Великобритания уже не могла платить за оружие. 8 декабря в письме к Рузвельту Черчилль взмолился: «Мы рискуем не выстоять, а тогда у Соединенных Штатов может не оказаться времени, необходимого для того, чтобы завершить свои оборонительные приготовления». Перечислив все виды помощи, которые британцам срочно необходимо получить от американцев, Черчилль перешел к главному: «Близится момент, когда мы больше не сможем платить наличными за суда и другие поставки»[870].

17 декабря 1940 г. Рузвельт выступил со знаменитой речью о шланге: «Представьте, что загорелся дом моего соседа, а у меня есть садовый шланг в четырех или пяти сотнях футов от него; но, ради Господа, если он может взять мой шланг и соединить его со своим насосом, то я смогу помочь ему потушить пожар. Теперь, что мне делать? Я не говорю ему перед этой операцией: „Сосед, этот шланг стоил мне 15 долларов, тебе нужно заплатить за него 15 долларов“. Какая же сделка совершается. Мне не нужны 15 долларов, мне нужно, чтобы он возвратил мне мой шланг после того, как закончится пожар. Отлично! Если он пройдет через этот пожар благополучно… он вернет мне его назад и скажет большое спасибо за него»[871]. Собственно, именно в этой благодарности и заключается смысл всей операции. Если Америка предоставит оружие в кредит, то она сама профинансирует создание своего военно-промышленного комплекса в расчете на будущие прибыли, которые поступят после войны. Более того, США, не проливая крови, уже становятся почти что частью одной из коалиций и получают право сказать свое решающее слово на послевоенной мирной конференции. Это: «большое спасибо за шланг».

Но нужно заранее сделать свои ставки: кого считать соседом, а кого — пожаром. Рузвельт делает выбор в пользу режима, родственного в политическом и культурном отношении. 29 декабря президент, прямо сравнив бедствия экономического кризиса с нынешними бедствиями мирового военного кризиса, заявил: «мы должны стать великим арсеналом демократии». Рузвельт вскользь упомянул и о том новом мировом порядке, который был бы предпочтителен для США: «Соединенные штаты Европы и Соединенные штаты Азии», то есть реорганизация мира по образцу США[872]. В январе был внесен в конгресс и 11 марта 1941 г. принят закон, который предполагал «в интересах укрепления обороны Соединенных Штатов» продавать оружие и военные материалы другим странам («ленд лиз»). Великобритания получила прочный тыл, обеспеченный атлантической солидарностью США. Теперь можно было начинать вылазки из крепости в «мягкое подбрюшье Европы».