Ллерий повёл рукой, обрывая дальнейшие объяснения Вадимира, и тот замолчал послушно. Склонил голову. Марк, Изот и он сам — больше никто из присутствовавших здесь не знал о заговоре. Может и к лучшему потерял сознание князь Николай…
— Вы признаете себя виновным в преступлении против короля и короны?
— Да, — ответил капитан глухо.
— Это всё, что я хотел знать, — сказал Ллерий, посмотрев на Марка. — Казнить.
Главнокомандующий помедлил секунду, но обернулся к караулу, кивнул коротко.
Заломив связанные за спиной руки вверх, заставив тем самым согнуться, низко опустив голову, они потащили капитана к колоде, установленной в центре залы, прямо под ярко горящей люстрой. Ллерий мог различить потёки на округлых деревянных боках. Когда Вадимира тащили мимо, страт отшатнулся, удивлённо. Взгляд его заметался между королём, капитанам и Марком. А потом в глубине его родилось понимание.
«Ничего», — подумал Ллерий. — «Ты тоже умрешь сегодня. Не так быстро, но так же верно». Он не хотел, чтобы хоть кто-нибудь в Белгре знал, какое невероятное совпадение событий, каждое из которых вело к концу королевства и его собственной кончине, спасло Далион этой ночью.
Ворон сидел так тихо, что его можно было бы принять за украшение на этой огромной черной люстре. Когда птица посмотрела на него, Рато подмигнул ей. И ворон отпрыгнул назад по широкому ободу, усеянному гнездами для свечей. «Не опали крылья, Лучший друг висельника», — подумал Рато, направляя посыл ворону, зная, что и Горбун услышит его. Птица отпрянула ещё.
Сверху на них глядела Эдель. Молча, но многообещающе. Он спустился еще на одно кольцо многоярусной люстры, надеясь сманить её вниз. Она замерла, стиснув от ярости впившиеся в балки пальцы, а потом осторожно взялась за одну из цепей, поддерживавших тяжелую конструкцию. Тихонько посмеиваясь, он вновь переключил свое внимание на то, что творилось прямо под ним. Отсюда, сверху хорошо был виден круг, прорисованный резцом каменщика прямо в полу. Его внешний окаем задевал краем ступени, ведущие к королевскому трону. По ободу его тянулась надпись на древнем наречии, а в центре должен был быть вырезан герб Далиона — Единорог и Грифон держат щит, на котором сгорает в ярком пламене Феникс. Сила. Чистота. Вечность. Сейчас его закрывала огромная темная колода, покрытая многочисленными черными потеками. Застарелыми, въевшимися в самую плоть дерева.
Капитан Вадимир — главный зачинщик переворота — готовился к встрече со смертью. Рато не стал, любопытствуя, лезть в его мысли, как это делала некогда Топь. Он понимал теперь то, чего Топь не смогла бы понять и за миллион лет.
Подмастерья палача окружили капитана. Один, намотал на кулак, срезал его длинные волосы. Второй, подпоров, дёрнул, оторвал по шву ворот косоворотки. Когда пыточных дел мастер вынул из колоды орудие своего ремесла, гвардейцы бросили Вадимира на колени. Рато обвёл взглядом тронную залу.
Круг научил его ещё кое-чему. Каждый обладает сутью — тем, что составляет основу его существа, что помогает ему противостоять враждебному миру. И вовсе не обязательно брать в спутники зверя, чтобы его природным чутьем проверять свою целостность, верность себе. Достаточно просто найти её раз, и поступать дальше так, как велит тебе твоё я.
— Ну же, давай, — прошептал Рато, глядя на двух гвардейцев, замерших у входа.
События развивались стремительно. Я мучительно пытался придумать что-нибудь и не мог. Время замедлилось, мысли тянулись как резиновые. Вадимира подвели к королю. Тот спросил что-то. Капитан ответил. И его подхватили, заломив руки, потащив почти что к колоде. Вот так просто и быстро. Один, намотав не кулак, обрезал его волосы, второй — с мясом выдрал воротник косоворотки.
Обхватив пальцами обух, качнул слегка, и вынул топор из колоды палач. Капитана бросили на колени.
А потом я услышал звук упавшей алебарды.
— Постойте, — сказал я негромко, на негнущихся ногах двигаясь к центру залы, не веря, что делаю это во второй раз, не представляя, что сможет спасти меня теперь.
Король поднялся на троне, а Марк, обнажив клинок, сделал шаг навстречу. Изот попятился прочь — без камзола, в одной рубашке, залитой кровью принца, он тоже походил на жертву палача. Я снял шлем, уронив его прямо на пол — тот покатился, громыхая, прочь. А страт отшатнулся, увидев моё лицо. Я кивнул ему как старому знакомому. Мы действительно были знакомы очень, невероятно давно. Может быть тысячу лет назад встретились впервые на тракте… Перевёл взгляд. Марк смотрел, качая головой отрицательно. Запрещая мне… что? Я не знал, ни кто он такой, ни чего он от меня хочет.
Вадимир глядел, лёжа щекой на колоде. Неровно обрезанные волосы падали ему на глаза, но я бы и через стену почуял его взгляд.
А потом я посмотрел на короля.
Мы смотрели друг на друга до тех пор, пока я не подошел к трону.
— Действительно ли ты брат мне? — спросил он так тихо, что я скорее прочёл по губам, нежели услышал.
— Нет, — ответил я честно.
— Почему ты не убил меня?
— По той же причине, по которой не могу позволить вам убить капитана Вадимира.
— Позволить мне? — он дёрнул уголком рта.
— Я хранитель ключа, — сказал я, надеясь, что слова эти имеют для короля хоть какой-нибудь смысл.
Они имели. Минутное замешательство в его глазах сменилось пониманием. Взгляд метнулся куда-то мне за спину. Я готов был биться об заклад — король посмотрел на страта.
— Чего ты хочешь? — король, наконец, задал вопрос, которого я уже боялся не услышать.
Я прикрыл глаза, собираясь с мыслями, надеясь не упустить ничего.
— Жизнь… и свободу, — начал я медленно, — всем участникам заговора, включая Вадимира, в обмен на моё обещание честно служить вам до самой моей смерти.
— А иначе? — недобрая усмешка тронула губы короля.
Ладони взмокли. Я ждал этого вопроса, хотя его надеялся не услышать.
— Иначе я найду способ убить себя, и тогда всё начнётся по-новой.
Я не успел узнать, что ответит король. Я опрокинулся на пол, когда страт подскочил вдруг сзади и изо всех сил ударил ногой под колено. Зала перекувыркнулась, встав вертикально. Над головой, чуть сбоку, я увидел вдруг Крысёныша, вцепившегося всеми четырьмя конечностями в отчего-то раскачивающуюся люстру. Его глаза из синих стали серо-голубыми. Взгляд скользнул дальше. Девочка стояла выше, держась одной рукой за цепь, второю вынимая из пояса метательные ножи. А потом что-то тёмное стремительно понеслось к моей голове.
Я откатился вовремя. Острое стальное шило — будто забытое в сапоге сапожником — едва не выколов мне глаз, царапнуло по щеке, пропоров кожу. Я не стал ждать, когда Клемент ударит во второй раз. Я покатился дальше, замечая, как прячется за спинку трона король, как Марк перепрыгивает через меня навстречу страту, как кидается на них — сцепившихся вместе — огромная серая тень, и они падают. Все. На меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});