Не ходите дети в Африку гулять, подумал Донован.
Он чувствовал, как рядом из темноты возникла Айя и прильнула к его плечу теплым, маленьким, участливым комочком. Это сразу как-то успокоило. Стало тепло и уютно. Покойно.
Милая моя, подумал он. Как хорошо, что ты рядом. Спасибо. Айя тихо пошевелилась, ласково провела пальцами по его щеке.
— Где ты сейчас? — еле слышно спросила она.
Он помолчал.
— На берегу, — наконец сказал он. — Ночью… Море такое тихое-тихое и спокойное… И луна. И лунная дорожка широкая, яркая, почти не раздробленная…
— А я там есть?
— Да.
— Рядом?
— Рядом.
Она замолчала, уткнулась носом в его плечо. Совсем недалеко, за рощей, спало море, из-за горизонта степенно выкатывалась луна и прокладывала в спокойной воде ровную золотую дорожку.
— Ты устал сегодня, — сказала она. — Пошли спать.
Он закивал и открыл глаза.
— Да. Пошли.
Ночь была тихая и светлая. В открытый проем хижины нахально заглядывала полная круглолицая луна, вырезав из циновок вытянутый золотистый овал. Донован лежал с открытыми глазами, никак не мог заснуть, и ему было хорошо видно, как со своего гамака в другом конце хижины тихонько встала Айя и на цыпочках, крадучись, подошла к нему. Сейчас, в темноте, когда не было видно ее странных глаз, полуприкрытых нижними веками, и трепещущих клапанов носа, она ничем не отличалась от земной девчонки.
— Ты спишь? — шепотом спросила она и подергала за сетку.
— Нет.
Она перелезла через паутину нитей и забралась к нему в гамак.
— Расскажи что-нибудь, а? — попросила она, прильнув к нему. — Как тогда, помнишь? Сказочку-рассказочку…
Он погладил ее по голове. Сказочку… До них ли вам теперь…
— Я знаю, Доновен, я знаю, — говорила она, уткнувшись носом ему в грудь, — ты сейчас думаешь, тебе сейчас плохо, и я нехорошо делаю, что прошу тебя… Но, Доновен, милый, хороший. Дылда…
Мне сейчас плохо, подумал он. Мне сейчас плохо? Это вам, вам всем сейчас плохо! Хотя вы все страшно веселы, жизнерадостны как никогда, но все это — бег белки в колесе. Вроде бы бежите а на месте. Даже еще хуже.
Он вздохнул.
— Что тебе рассказать?
Она сильнее прижалась к нему, спрятала лицо на груди.
— Дылда, милый… Спасибо.
Он улыбнулся. Стало лучше, легче.
— О чем ты хочешь?
— О чем? — Она вскочила в гамаке на колени. — Обо всем! Всем, все-ом!!! — радостно закричала она.
Донован тихо рассмеялся.
— Знаешь что? — спросила она.
— Что?
— Расскажи… — она задумалась. — Расскажи так, чтобы о нас но и не о нас. О Других.
— Каких это — других?
— Ну… Других. Не понимаешь? — Она засмеялась. — Совсем не понимаешь?
Донован помотал головой.
— Ну что ты. Дылда! Ну, это… Ну… — Она сама запуталась, но все же попыталась выбраться из этих дебрей. — Ну вот, как нашли вы нас, — растягивая слова, начала объяснять она. — Ну… А то — Других. Понимаешь?
Донован кивнул.
— Ты хочешь, чтобы я рассказал о человечках, живущих на других планетах?
Айя снова рассмеялась.
— Ну вот, Дылда, ты же все понимаешь! Ты просто меня разыгрываешь! А может… А может, вас тоже нашли? — Она рассмеялась такой догадке и весело зашлепала ладошками по его груди. — А, Дылда, а? А вас тоже нашли! Нашли! Да? Да, Дылда, да?
Он поймал ее руки, прижал к себе.
— Не шлепай так, в соседней кампалле всех разбудишь.
Она смеялась.
— А там никого нет. Все ушли в Войнуху играть. — Она высвободила руку и нажала ему пальцем на нос. — Вот так!
На Войнуху… Снова все приблизилось, весь сегодняшний день. Он вздохнул и отпустил Айю.
— А Доновена нашли! Нашли! Дылду тоже нашли!
Она замолчала.
— Нет, — сказал он вяло, — никто нас не посещал. И мы никого больше не нашли.
— Никто? — спросила она.
Он помотал головой.
— И никого?
— Нет.
Она снова затихла. Затем спросила:
— А мы?
— Вы — первые.
Айя подумала.
— Тогда знаешь что?
— Что?
— Ты все равно расскажи о Других. Ну, их сейчас нет, но ты расскажи о них, как на самом деле. Ну, словно они есть. Хорошо?
Донован улыбнулся, погладил ее по голове. Выдумщица…
— Хорошо?
Он кивнул, и тогда она села в гамаке, обхватила колени руками и, уткнув в них подбородок, приготовилась слушать.
Он подумал. Закинул руки за голову. Что же тебе рассказать?
— Ну?
И тогда он начал.
«Жили-были на далекой-далекой планете люди. Были они веселыми и дружными, ласковыми и добрыми. Они не знали ни зла, ни унижения; ни лжи, ни жадности; ни подлости, ни трусости. Планета не была сурова к ним, климат ее был мягким, земля плодородной. Люди были трудолюбивы и жили счастливо».
Идиллия, подумал Донован. Боже мой, какую идиллию я нарисовал… Впрочем, там и на самом деле была идиллия.
«Но однажды на планету прилетел пришелец. Ему, как и полагается гостю, оказали высокие почести, устроили пир горой и поселили в лучшей, самой просторной хижине у резчика Аола. И он остался.
Ему все было интересно, он обо всем расспрашивал, везде совал свой нос. Когда Аол вырезал какую-нибудь фигуру, он спрашивал:
«Зачем ты это делаешь?»
«Мне нравится», — отвечал резчик.
«А для кого ты ее делаешь? Тебе ее кто-то заказал?» — не унимался пришелец.
«Нет, мне ее никто не заказывал», — отвечал резчик.
«Тогда зачем ты ее делаешь?» — снова спрашивал пришелец.
«Я делаю ее для себя, — отвечал резчик. — Для себя и для людей».
«Как это?» — не понимал пришелец.
«Для себя, — разъяснил Аол, — потому, что мне это нравится. Для людей — если понравится и им. Тогда я отдам свою работу людям».
«И ты что-нибудь за это получишь?» — спрашивал пришелец.
«Да», — отвечал резчик.
«Что именно?» — спрашивал пришелец.
«Уважение и одобрение», — отвечал резчик.
«Как это?» — снова не понимал пришелец.
«Уважение, — терпеливо объяснил Аол, — если моя работа им понравится и они ее оценят. Одобрение за то, что не бездельничал».
Пришелец хмыкал и качал головой.
Когда Аол ловил рыбу или собирал плоды, он спрашивал:
«Зачем тебе так много?»
«Это для людей, — отвечал Аол. — Для людей и для себя».
«Как это?» — не понимал пришелец.
«Я отдам все людям, — разъяснял Аол, — а себе оставлю лишь необходимое».
Глядя на хижины в деревне, пришелец удивлялся:
«Почему у вас нет дворцов?»
«А зачем?» — спрашивал Аол.
«Чтобы жить лучше!» — восклицал пришелец.
«Мы живем хорошо», — отвечал Аол.
Глядя на пустую площадь в центре деревни, пришелец удивлялся:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});