– Нейчур сказала, что он прислал из Японии телеграмму о расторжении брака. А она уже была с продюсером и не слишком огорчилась. Ты разве не читаешь колонку светских сплетен?
– Нет, не читаю.
– Молодец. К чему забивать себе голову банальностями. Оливер, сначала мечтавший, чтобы Лорен стала фотомоделью для «Марчеллы», теперь был не очень доволен.
– Я, наверно, породил чудовище, – сказал он.
– Не говори глупости, Оливер.
– Я знаю, что получится. Я тебя совсем не буду видеть.
– Да не стану я все время представлять «Марчеллу». Я внимательно прочла контракт. Два раза в год большие фотосъемки. Шесть встреч с публикой и один коммерческий фильм.
Он покачал головой:
– Ты и не представляешь, какую уйму времени все это займет.
– Да ведь это ты первый уговаривал меня.
Лорен не знала, что и думать. Она совсем не хотела, чтобы ее знали все и каждый, а это как раз и получается. Она хотела стать женой Оливера и вести счастливую, полную супружеских радостей жизнь. Но этому не суждено сбыться, муж не может сделать ее жизнь полной. Он не хотел, занимаясь любовью, исполнить ее желание и все разговоры на эту тему считал несерьезными.
Неужели он думает, что она всю свою супружескую жизнь будет довольствоваться суррогатом? По правде говоря, он заманил ее в брак. Он должен был раньше сказать ей все о биостимуляторе.
Встреча с Лоренцо Марчеллой была для нее испытанием. До этого ей пришлось иметь дело только с одним итальянцем – Антонио, фотографом, но он был гомосексуалистом. Лоренцо же совсем другой. Он целовал ей руку, вкрадчиво смотрел в глаза, засыпал белыми орхидеями и говорил, что она красивее всех на свете.
– Вы действительно моя «девушка Марчеллы», – сказал он. – Каждая женщина захочет быть на вас похожей, а каждый мужчина – быть с вами.
Она отстранилась – его жадное внимание раздражало.
– Буду стараться, – ответила она.
– Значит, я стану счастливцем, – вкрадчиво протянул он, продолжая смотреть ей в глаза.
Это было на ленче, устроенном в ее честь, чтобы она могла встретиться с другими сотрудниками «Марчеллы».
– Ты сказал им, что мы женаты? – прошептала Лорен Оливеру.
Он отрицательно мотнул головой:
– Я думаю, они сами скоро узнают.
– Но он ко мне пристает.
– Не обращай внимания, дорогая. Итальянцы волочатся на всеми женщинами подряд – шесть им лет или шестьдесят, неважно.
Раз Оливера не беспокоило открытое ухаживание Лоренцо, то и она смирилась с ним.
– Я устрою замечательный прием, чтобы представить вас прессе, – сказал Лоренцо. – Но это будет не какая-нибудь скучная пресс-конференция. Это будет бал-фантазия. Вы явитесь в разгар бала, как богиня.
– Я?
– Да, прекраснейшая. И только вы сможете представить «Косметику «Марчеллы» во всем блеске. Все влюбятся в вас, как влюбился я.
– А вы влюбились?
Лоренцо ослепительно улыбнулся:
– Разумеется!
69
Несколько следующих месяцев для Синдры и Ника были волнующими. Оба никак не могли свыкнуться с разительными переменами в жизни.
– Прямо осуществленная мечта, – сказала Синдра. – Веришь ли, Ник, мы осуществили ее, ты и я. Мои пластинки продаются, и твой фильм имеет большой успех. Невероятно!
Да, это было невероятно. Если бы он не жил с Энни, он бы наслаждался еще больше. Он так устал от этих фальшивых отношений, устал притворяться.
Энни его угнетала. Ее карьера не удалась, и она вмешивалась в его дела, по любому поводу высказывала свое мнение, а это было ему совсем не нужно. Достаточно и того, что ему давала советы Фрэнсис, карьерой его руководила Мина, а Бриджит вела по джунглям голодной до новизны прессы.
Его приятель-продюсер хотела, чтобы он поскорее начал сниматься в новом фильме. Ник прочел сценарий. Это было не то, что бы ему хотелось. Мина сказала, что можно постараться расторгнуть контракт.
– Как? – спросил он.
– Хороший адвокат все может, – ответила она доверительно.
«Ночной город» положил начало его карьере. Стоивший недорого, он был фильмом, на который публика валила валом и который нравился критикам. Отзывы были прекрасные, и о Нике-актере внезапно заговорили все.
По совету Бриджит он сочинил себе прошлое, о многом умолчав.
– Когда даешь интервью, старайся не улыбаться, – учила его Бриджит. – Культивируй меланхолический вид. Женщинам это нравится.
Он слушался. Особенно в разговоре с репортером журнала «Сатисфэкшн». Они сочинили с ним сногсшибательную историю и поместили на обложке портрет. И теперь все на свете его увидят.
Тем временем пластинки с песнями Синдры стали часто звучать в эфире. Гордон Хейуорт оплатил поездку Синдры и Марика к самым влиятельным в стране владельцам фирм грамзаписи. Марику нравилось с ней ездить, но Синдра не была в восторге. Ей хотелось, чтобы ее сопровождал Гордон.
Вскоре после возвращения Синдры Ник повез ее на длительную прогулку. Теперь они могли поговорить наедине. Во взятом напрокат автомобиле они отправились в Парадайз Ко-ув. Стоял прекрасный сентябрьский день, и, выйдя из машины, они пошли вдоль берега.
Он остановился и стал бросать камушки в океан.
– Ну, малыш, как настроение?
– Чудесное. Как у тебя?
– Агентство пытается расторгнуть мой последний контракт. Они хотят, чтобы я снимался в другом фильме. Полнометражной картине с солидным режиссером.
– Это то, что тебе надо, Ник?
– Да. Все складывается, как я мечтал.
– И у меня тоже, – сказала она. – Благодаря тебе.
– Почему мне?
– Ты ведь живешь с Энни. И это спасает нас обоих. Ом пожал плечами:
– Энни – хорошая девушка.
Синдра проницательно посмотрела на него.
– Но ведь она не та девушка, что тебе нужна.
– Ну, предположим. Однако Марик тоже не тот, кто подходит тебе, но ради дела приходится терпеть.
– А откуда ты знаешь, что Марик не по мне?
– Вижу по твоим глазам.
– Ну, спасибо тебе, Ник. Неужели так заметно?
– Я же твой брат. И должен тебя понимать без слов. Она села на песок, положив подбородок на колени.
– Скоро об этой подробности разнюхает пресса. Он бросил еще один камушек в ласковый прибой.
– То, что я тебе брат?
– Уж кто-нибудь это обнаружит.
– Я вот подумал: раз мы стали знаменитыми, может, пора повидать Босвелл?
– Ник, правда? Иногда посреди ночи я просыпаюсь и виню себя из-за того, что бросила Харлана.
– Я знаю, как это бывает, – кивнул он.
– Мне всегда хотелось послать за ним, но как-то время все
было неподходящее. Хорошо бы туда съездить, пусть увидят, чего мы добились, хотя Арета Мэй будет ужасно ругаться.
– А мне почему-то хочется увидеть Примо, – сказал, нахмурившись, Ник.