Убедившись, что агент мертв, убийца перевернул тело, разжал лезвием зубы и извлек из-под языка маленькую плоскую сережку. Миниатюрные серебряные извивы напоминали скорей орнамент, чем буквы, однако складывались в слово истинного языка: «Наш». Убийца преклонил колени и сотворил молитву Ночному Палачу. Затем переоделся, собрал все имеющие, отношение к народу Пяти вещи в кожаный мешок и вышел из комнаты.
ГЛАВА 21
Ирам Делани следил за толстяком до самого центра. Вот этот странный и вооруженный по какому-то недоразумению жезлом тип постучался в дверь мелочной лавки. Демон завалился на правое крыло и быстро пошел на снижение, контролер прыгнул на землю и как раз успел послать хороший удар по закрывающейся двери. Приглушенный мягкий звук подсказал, что тяжелый стальной лист кого-то догнал. С жезлом в левой и паучьим пальцем в правой руке контролер ворвался в лавку. Хозяин сразу же поднял руки и отступил. Но ушибленный дверью толстяк потянулся за оружием и тут же получил парализующий заряд под подбородок. Мастера Цутли даже не пришлось допрашивать – бакалейщик сам выложил про подземный ход, долго причитал, что держали в страхе, обещали спалить магазин и забрать детей. Ирам вызвал диспетчера и попросил подкрепления.
Девяносто Шестой знал четыре абсолютно безопасных пути, еще он мог проложить добрый десяток маршрутов, безопасных более или менее. К сожалению, это было верно лишь для существ его тщедушной комплекции. В узких коридорах спрятать большого и шумного человека практически невозможно. Значит, придется ввязаться в драку. Гомункул с сомнением посмотрел на Далеа: конечно, она неплохо управлялась с этой тяжеловесной стреляющей штуковиной, но… Тут Летун вспомнил, что толком ничего не знает о боевых качествах людей. Вдруг девушка сможет запросто обезвредить десяток охранников или, наоборот, у нее не будет ни малейшего шанса против любого из них? А может, силы врагов настолько различны, что при встрече с одним неизбежна победа, а с другим – поражение? Гомункул встряхнул головой и несколькими мощными взмахами крыльев обдал разгоряченный мыслительный орган прохладным воздухом подземелья.
– Думаю, нам лучше здесь повернуть направо, – сказал он Далеа, – так путь покороче, правда, придется пройти через светлую комнату со всякими ящиками, там еще всегда можно поживиться вкусненькой соленой рыбкой. Да и кадки с грибами и морскими кореньями не всегда закрывают крышками. А еще сыр… Так, о чем это я? Ах, да. В той комнате завсегда никак не меньше двоих дружков того здоровяка, которого ты так красиво приложила. – Девяносто Шестой заглянул в лицо Далеа, но так и не смог понять, понравилась ли ей перспектива предстоящей схватки. Никаких: «А может, найдется другая дорога?» или: «Я расправлюсь с ними в два счета!» – также не последовало.
– Я-то обычно запросто пробираюсь мимо этих олухов. Поставят фонари на пол или на стол, а под потолком темным-темно. Но для тебя там места маловато. – Подумав немного, гомункул добавил: – Да и летать ты не умеешь. Тем более для таких случаев особый навык нужен – не мотылять крыльями туда-сюда так, чтобы за три поворота слышно было Впрочем, не важно. Так, о чем это я? Ах, да. Те ребята…
– Подземные козлы, – уточнила Далеа.
– Ну да. В общем, они нас так просто не пропустят.
– Не пропустят, – согласилась Далеа.
– А я немного ростом не вышел, чтобы с ними врукопашную…
Кажется, девушка собиралась что-то ответить, но гомункул вовремя опомнился, мощным взмахом крыльев послал свое тело вверх, подтянулся на плече Далеа, прикрыл ей рот миниатюрной холодной ручкой и прошептал в ухо:
– Тесс. Мы почти пришли.
Девяносто Шестой поднялся под потолок и всеми четырьмя конечностями впился в неровности стен. Тихо и плавно помахивая крыльями, пополз к повороту. На какое-то время девушка потеряла его из виду, затем гомункул вынырнул из-за угла ниже, в неверном красноватом свете факела. Повинуясь его забавным суетливым знакам, Далеа быстро пересекла рыжее световое пятно и застыла у сырой стены в самом, как ей показалось, темном месте. Впереди тени становились жиже, а еще дальше, за следующим факелом, начиналось хорошо освещенное пространство. Там коридор расширялся, вливаясь в обширный холл, заставленный плетеными ящиками и корзинами, здоровенными керамическими сосудами, стальными бочками. Оставленный на полу фонарь давал ровный желтоватый свет.
– Приготовь свою штуковину, – щекотно зашептал на ухо гомункул. – Сейчас люди вон в той нише, но в любой момент кто-то может выйти пописать, или проверить крысоловки, или еще зачем.
Далеа подняла арбалет и начала медленно приближаться к продуктовому складу подземных козлов. Гомункул цеплялся за позаимствованную у Уншора грубую рубаху, продолжая бормотать:
– Может, обождешь для верности, совсем недолго – они всегда раньше показываются, чем я успеваю проголодаться.
Девушка остановилась – сквозь трескотню Девяносто Шестого ей все-таки удалось расслышать шарканье ног за нагромождением ящиков. Вот на свободное от припасов пространство вышел невысокий плотный человек в блекло-черной хламиде. Далеа прицелилась. Мужчина остановился, вглядываясь куда-то.
– Там есть боковое ответвление или он уставился на что-то размазанное по стене?
– Так точно – коридор, – подтвердил гомункул.
– Эй, огурец с коромыслом, поднимай свой тощий зад! – заорал подземный козел так, что Далеа едва не дожала спусковой крючок. За ящиками послышалось какое-то движение.
«Надо стрелять сейчас, чтобы второй не сразу сообразил, в чем дело», – решила девушка и подправила прицел, но выстрелить не успела. Из невидимого бокового коридора ударил ярко-белый луч контролерского жезла, затем с ревом и потрескиванием пронесся голубоватый поток магического пламени. Гомункул потянул девушку за рукав прочь от этого жуткого места. Далеа пошла, но потом уперлась.
– Мы останемся здесь и узнаем, в чем дело, – не терпящим возражений тоном заявила она. – В конце концов, это могут быть свои, к тому же в любом месте этих подземелий нас может поджидать та же опасность. Или что-то похуже
Девяносто Шестой придумал несколько весомых возражений, но высказать не решился – слишком уж у бывшей хозяйки был серьезный и сосредоточенный вид.
Представление и в самом деле выдалось на славу. Конечно, Оверу практически не с чем было его сравнить, но, наблюдая за реакцией соседей, он понял, что и на них оно произвело неизгладимое впечатление. Оркестр играл грустно и завораживающе – никаких выкрутасов, которыми щеголяли музыканты бедных кварталов Нармрота. При этом магия Лемтока то усиливала звучание, то выделяла один инструмент, то нагнетала звук со всех сторон или повторяла эхом. Но небесным алмазом зрелища была певица. Необыкновенно красивая черноволосая девушка. Ее стройное тело обтягивали тонкие световые волокна.
«Была бы здесь Далеа, раскрыла бы тайну: есть ли на певице что-то из настоящей одежды». – Эта неожиданная мысль вдруг испортила Оверу настроение. Раньше он был слишком зол, слишком увлекся доказательством своей магической мощи, чтобы понять, как ему не хватает подруги. Специалист попытался закрыть всем внутренним голосам рот: мол, Далеа просто собрала манатки, наплевала на все и ушла в свою драгоценную Фелвию – ничего не получилось. Он не сделал всего возможного, чтобы найти ее. А теперь уже поздно.
Овер наблюдал, как плывут облака и резвятся морские рыбы под стройными загорелыми ножками, как неожиданно меняется облегающий иллюзорный наряд певицы, – это немного успокаивало. Пожалуй, даже очень неплохо успокаивало. Специалист опять увлекся представлением и не заметил, что амфитеатр одновременно покинули офицеры и боевые маги.
Девушка и гомункул вовремя укрылись в тенях – среди дымящихся ящиков и тлеющих мотков веревки появился человек. Не узнать его было невозможно.
– Абсолютный контролер Нааргаль, – вырвалось у Далеа.
– Он тут самый главный, его слушают все. Кроме искаженного, конечно.