Читать интересную книгу Посмертные записки Пиквикского клуба - Чарльз Диккенс

— Джентльмены, — сказал субъект в черном, — ваш вердикт вынесен единогласно?

— Да, — ответил старшина.

— Дело решено в пользу истицы, джентльмены, или в пользу ответчика?

— В пользу истицы.

— В какой сумме выражаются убытки, джентльмены?

— Семьсот пятьдесят фунтов.

Мистер Пиквик снял очки, старательно протер стекла, уложил очки в футляр и спрятал в карман; затем, натянув с большой аккуратностью перчатки и не спуская при этом глаз со старшины, он машинально вышел из суда вслед за мистером Перкером и его синим мешком.

Они задержались в боковой комнате, пока Перкер делал полагающиеся судебные взносы; здесь к мистеру Пиквику присоединились его друзья. И здесь же он встретил мистеров Додсона и Фогга, потиравших руки, не скрывая удовольствия.

— Ну, как, джентльмены? — сказал мистер Пиквик.

— Ну, как сэр? — сказал Додсон за себя и за партнера.

— Вы воображаете, что получите свои издержки, не так ли, джентльмены? — сказал мистер Пиквик.

Фогг сказал, что они считают это довольно вероятным. Додсон улыбнулся и сказал, что они постараются.

— Вы можете стараться, стараться и еще раз стараться, мистеры Додсон и Фогг! — с жаром воскликнул мистер Пиквик. — Но ни единого фартинга издержек и вознаграждения за убытки вы от меня не получите, хотя бы мне пришлось провести конец жизни в долговой тюрьме!

— Ха-ха! — рассмеялся Додсон. — Вы еще передумаете, прежде чем начнется следующая сессия, мистер Пиквик.

— Хи-хи-хи! Скоро мы это увидим, мистер Пиквик! — осклабился Фогг.

Онемев от негодования, мистер Пиквик позволил увести себя своему поверенному и друзьям и усадить в карету, которую нанял всегда бдительный Сэм Уэллер.

Сэм закрепил подножку и уже собирался вскочить на козлы, когда почувствовал, что кто-то дотронулся до его плеча, и, оглянувшись, увидел перед собою отца. Физиономия старого джентльмена выражала уныние, он серьезно покачал головой и сказал укоризненным тоном:

— Я так и знал, что выйдет из такого способа вести дела. О Сэмми, Сэмми, почему не было алиби!

ГЛАВА XXXV,

в которой мистер Пиквик убеждается, что лучше всего ему отправиться в Бат, и поступает соответственно

— Разумеется, уважаемый сэр, вы не предполагаете в самом деле и всерьез — оставим раздражение в стороне — не платить судебных издержек и вознаграждения за убытки? — сказал маленький Перкер, явившись к мистеру Пиквику на следующее утро после суда.

— Ни полпенни, — твердо сказал мистер Пиквик. — Ни полпенни!

— Ура! Да здравствует принцип, как сказал ростовщик, когда не хотел переписать вексель, — заметил мистер Уэллер, который убирал со стола после завтрака.

— Сэм, — сказал мистер Пиквик, — будьте так добры, ступайте вниз.

— Есть, сэр, — ответил мистер Уэллер и, повинуясь деликатному намеку мистера Пиквика, удалился.

— Нет, Перкер, — сказал мистер Пиквик весьма серьезно, — мои друзья, здесь присутствующие, пытались отговорить меня от этого решения, но безуспешно. Я буду жить по-старому, пока противная сторона не получит полномочия привести в исполнение постановление суда; если они окажутся настолько подлы, что воспользуются этим и арестуют меня, я подчинюсь с полным спокойствием и безропотно. Когда они могут добиться этого?

— Они могут получить исполнительное решение, уважаемый сэр, на сумму вознаграждения за убытки и судебных издержек в следующую сессию, — ответил Перкер, — ровно через два месяца, уважаемый сэр.

— Очень хорошо, — сказал мистер Пиквик. — До тех пор, дорогой мой, не заговаривайте со мной об этом деле. А теперь, — продолжал мистер Пиквик, оглядывая своих друзей с добродушной улыбкой и поблескивая глазами, и этого блеска не могли ни затуманить, ни скрыть никакие очки, — единственный вопрос сводится к тому, куда нам направиться прежде всего?

Мистер Тапмен и мистер Снодграсс были слишком потрясены героизмом своего друга, чтобы дать какой-нибудь ответ; мистер Уинкль еще не настолько справился с воспоминанием о своих показаниях на суде, чтобы сделать какое бы то ни было замечание по какому бы то ни было поводу, и мистер Пиквик тщетно ждал ответа.

— Ну, что ж, — сказал сей джентльмен, — если вы предоставляете мне выбрать место, я предлагаю Бат[114]. Мне кажется, никто из нас там никогда не бывал.

Никто там не бывал; и так как эта идея была горячо поддержана Перкером, который считал весьма вероятным, что перемена обстановки и развлечение побудят мистера Пиквика изменить свое решение на лучшее и свое мнение о долговой тюрьме на худшее, то предложение было принято единогласно, и Сэм немедленно отправился в «Погреб Белого Коня» заказать пять мест в карете, отходившей в половине восьмого следующего утра.

Оставалось два внутренних места и три на крыше; поэтому Сэм Уэллер взял билеты на все места и, обменявшись с клерком билетной кассы несколькими комплиментами по поводу оловянной полукроны, которую ему предложили в счет сдачи, вернулся в «Джордж и Ястреб», где был не на шутку занят до ночи, стараясь компактнее уложить одежду и белье и изощряя свои способности в области механики на изобретение различных хитроумных способов приладить крышки к ящикам, не имеющим ни замков, ни петель.

Следующее утро было весьма неблагоприятно для путешествия — туманное, сырое и дождливое. Лошади, запряженные в пассажирские кареты, проехав по городу, окутаны были таким облаком пара, что наружные пассажиры стали невидимками. Газетчики промокли, и от них пахло плесенью; вода стекала со шляп торговцев апельсинами, когда они просовывали головы в окна кареты и освежали пассажиров струей воды. Евреи, торговавшие перочинными ножами с пятьюдесятью лезвиями, в отчаянии закрыли их. Продавцы карманных записных книжек спрятали их в карманы. Цепочки от часов и вилки для поджаривания гренков продавались по пониженной цене, а на пеналы и губки спроса вовсе не было.

Предоставив Сэму Уэллеру спасать багаж от семи-восьми носильщиков, которые неистово на него набросились, как только карета остановилась, и убедившись, что они приехали минут на двадцать раньше, чем следовало, мистер Пиквик и его друзья нашли приют в зале для пассажиров — последнем пристанище человеческой скорби.

Зал для пассажиров в «Погребе Белого Коня», конечно, не комфортабелен, иначе он не был бы залом для пассажиров. Комната эта расположена направо от входа, и в нее как будто ввалился честолюбивый кухонный очаг в сопровождении мятежной кочерги, щипцов и совка. Она разбита на отделения для одиночного заключения пассажиров и снабжена часами, зеркалом и живым сервантом, каковой предмет обстановки содержится в маленькой конуре для мытья стаканов, в углу комнаты.

Одно из отделений было занято на сей раз человеком лет сорока пяти, с сердитыми глазами, блестящей лысиной, обрамленной довольно густыми черными волосами, и с большими черными бакенбардами. Его коричневый сюртук был застегнут до подбородка, а большая дорожная шапка из тюленьей кожи, пальто и плащ лежали на скамье подле него. Когда вошел мистер Пиквик, он оторвался от своего завтрака со свирепым и решительным видом, преисполненным достоинства; осмотрев критически этого джентльмена и его спутников, к своему полному удовлетворению, он начал сквозь зубы напевать какой-то мотив, как бы желая выразить подозрение, что его хотят задеть, но из этого ничего не выйдет.

— Лакей! — крикнул джентльмен с бакенбардами.

— Сэр? — отозвался человек с грязным лицом и таким же полотенцем, вылезая из вышеупомянутой конуры.

— Еще гренков.

— Слушаю, сэр.

— С маслом, не забудьте, — свирепо сказал джентльмен.

— Сию минуту, сэр, — ответил лакей.

Джентльмен с бакенбардами продолжал напевать себе под нос и в ожидании прибытия гренков подошел к очагу и, заложив под мышки фалды сюртука, посмотрел на свои башмаки и задумался.

— Интересно, где останавливается в Бате эта карета, — тихо сказал мистер Пиквик, обращаясь к мистеру Уинклю.

— Гм… э… что такое? — проговорил незнакомец.

— Я обратился к своему другу, сэр, — ответил мистер Пиквик, всегда готовый вступить в разговор. — Я хотел бы знать, у какой гостиницы в Бате останавливается карета? Быть может, вы мне сообщите?

— Вы едете в Бат? — спросил незнакомец.

— Да, сэр, — отозвался мистер Пиквик.

— И эти джентльмены?

— И они также, — сказал мистер Пиквик.

— Не внутри, надеюсь? Будь я проклят, если вы собираетесь ехать внутри! — воскликнул незнакомец.

— Не все, — сказал мистер Пиквик.

— Надеюсь, не все! — выразительно произнес незнакомец. — Я занял два места. Если они попробуют всунуть шестерых в этот адский ящик, который вмещает только четверых, я найму дорожную карету и подам в суд. Я заплатил за проезд. Это не пройдет. Я сказал клерку, когда брал места, что это не пройдет. Я знаю, как это у них делается… Я знаю, что они проделывают это ежедневно, но со мной они этого никогда не проделают. Тем, кто меня знает, это хорошо известно, черт побери!