опущает.
— И многие опущают?
— Это, гражданин, не могу вам сказать. Неизвестно.
— Чего неизвестно, — говорит скромного вида старичок, — известно. Мало опущают. Я, гражданин, может с утра стою — пожрать некогда. Гляжу, какие это люди опущают. И нет. Не подходят. Да, действительно, интересуются, трогают руками, но не опущают...
Какой-то парнишка, деловито растолкав людей, подходит к кружке. В руках у него пакет.
— Позвольте, граждане, — говорит подросток, — расступитесь.
Он подходит к кружке и просовывает в отверстие свой пакет... Толпа с нескрываемой завистью глядит на парнишку. Парнишка отходит в сторону и вдруг фыркает в руку.
— Чего ты?
— Кхы... Дерьмо опустил. Кхы... Подметку в газете заместо письма.
Кто-то пытается схватить парнишку — он исчезает.
— Сволочь какая! — удивляется человек в кепке.
Подходит милиционер.
— Проходите, граждане! Проходите. Не задерживайте движение трудящихся граждан.
Толпа лениво расходится. Через пять минут у синей кружки снова стоит несколько человек.
Открытое письмо
Здорово, братишка «Красный ворон»!
Как ты вообще живешь, кого клюешь, кого по носу бьешь и кого за вихры таскаешь?
А мы, спасибо, живем шикарно — чего и тебе желаем. А ты, дружище «Красный ворон», за лето, небось, раз пять с экскурсиями ездил? Но и мы, обрати внимание, не лаптем щи хлебаем. Мы тоже недавно ездили осматривать разные старинные вещи и сокровища.
Очень отличная была поездка. И дешево как! Всего-навсего по полтора рубля с носа взяли. А удовольствия — не перечесть, рубля на два. Одной музыки было не меньше как на полтинник золотом. С утра до ночи гремела музыка. Даже поспать не удалось. После даже один музыкант, из трубачей, хвастался, сколько он из своей трубы слюней нацедил, — оказалось, полбутылки.
И это, обрати внимание, «Красный ворон», за полтора рубля денег.
Обедали и ужинали за ту же цену. Исторические сокровища тоже из той же цены осматривали. И везли нас все из того же расчета. Даже удивительно.
А везли нас не как-нибудь, а в спальном телячьем вагоне.
Конечно, какой-нибудь буржуй нерезаный, может быть, и скажет с усмешкой: на что, дескать, рабочему человеку телячий вагон, если рабочий человек привык завсегда ездить на буфере или на крыше? Но на это мы дружно ответим, что и нам тоже теперь охота в вагонах поездить.
Конечно, про мягкий вагон с разными там штучками и занавесочками мы и не мечтаем, но насчет жесткого вагона несколько даже обидно, почему нам не дали.
Хотя мы, конечно, понимаем: где же взять для нас жесткий вагон за наши паршивые полтора рубля? За полтора рубля даже спальный телячий вагон и то чуть не даром выходит.
Другой теленок поедет, так с него и то дороже возьмут. А тут все-таки человек едет — существо капризное, требовательное. Ему и досочки подавай для спанья, и свечку в фонарь втыкай, и вентиляторы устраивай для свежего воздуха. Хотя надо сказать, что вентиляторы у нас были естественные и без затраты капитала и рабочей энергии. Воздуха было много. Со всех дыр и со всех щелей дул сквознячок всю поездку.
Это даже наглядно было видно. Лежал на нижнем месте — на полу — слесарь наш Иван Савич. Человек он с бородой. Бороденка веером. Так бороденка его чувствительно всю ночь трепалась по ветру.
И это все за полтора рубля, обрати внимание, «Ворон». Даже подумать удивительно.
Очень хорошая, полезная поездка вышла, хотя как для кого. Некоторые неблагодарные люди остались даже недовольны.
Но это, дружище «Красный ворон», тем не понравилась поездка, которые по своей же глупости остались на промежуточных станциях. Они, «Красный ворон», по своей же глупости, не подождав до утра, ходили на остановках «до ветру». А поезд все-таки — один, семерых не ждет, взял себе и пошел потихонечку.
Оставшиеся по своей глупости были очень, конечно, недовольны и побрели пешком.
А которые ехали, те все остались очень довольны, исключая, конечно, заболевших, простудившихся, сломавших ноги, а также и тех, которые запачкали свои костюмчики дегтем, смолой и грязью.
Засим, «Красный ворон», до свиданья. Мы тоже не лаптем щи хлебаем.
Подписи: Семен Курочкин, Назар Синебрюхов, Вася Пушкин
Маломыслящие
Собрание подходило к концу.
Было душно и жарко. Вспотевшие ораторы один за другим выходили на помост и с воодушевлением говорили речи.
Слушатели кричали «ура», били в ладоши и единодушно выносили резолюции.
Собрание было посвящено кооперации.
— Товарищи! — говорил один из ораторов, вытирая пот со лба. — Товарищи!.. Кооперация!.. Наляжем... Все усилия... В деревню... Крестьянам... Сами торговать...
Оратор долго говорил о значении кооперации, потом, утомившись, уступил место другому.
Ораторы чередовались один за другим. Последний оратор вышел под гром аплодисментов. Он откинул назад свои пышные волосы, простер руку вперед и сказал:
— Кооперация!.. Вы, которые эти...
В эту минуту оратора перебили. Какой-то гражданин встал с места и, слегка заикаясь и робея, сказал, обращаясь к оратору:
— Вот, товарищ... Извиняюсь... Вы, это самое, конечно, говорите тут про ученые предметы... Кооперация там и другие разные слова... А мы тут некоторые присутствуем маломыслящие... Я, как представитель ихний, прошу покорнейше выяснить нам, что есть такое кооперация...
В зале наступила тишина. Некоторые конфузливо переглядывались друг с другом. Представитель оглянулся назад и продолжал:
— Мы, как сознательные маломыслящие... сидящие два часа тут, просим покорнейше... одним словом, объяснить...
— Правильно! — закричали в толпе. — Пущай скажет... Какого лешего...
Оратор с простертой рукой растерянно оглянулся на председателя, хлебнул воздух ртом и сказал:
— Кооперация — это вообще, товарищи... Торговля... Ну, кооператив... Гуталин, пудра, одним словом... Мыло... Я, товарищи, тут... тово, случайно... извиняюсь... Как бы присоединяюсь к общей массе...
Председатель собрания перебил оратора и простым русским языком стал объяснять загадочное слово. Представитель маломыслящих в такт кивал головой и бормотал:
— Вот спасибо-то, вот спасибо-то, вот спасибо-то...
Закончив свое объяснение, председатель предложил присутствующим высказаться по вопросу кооперации, однако желающих не было.
Председатель покачал укоризненно головой и закрыл собрание.
Товарищ читатель! Я ничего не придумал. Все, что я рассказал, за исключением некоторых подробностей, — сущая правда. А произошло это в одном из курортов Черноморского побережья. На собрании, устроенном для домов отдыха.
А нуте-ка, дорогой читатель. Нуте-ка здесь, на месте, не отходя от журнала, ответь-ка себе: что такое кооперация...
Ага... Лавочка, говоришь? Кооператив? Торговлишка?
Вот то-то и оно.
Маломыслящие, готовься к экзамену!
Неприятная психология
Чудаки эти нэпманы.