— Ты имеешь в виду, что, возможно, однажды я вспомню о сражении с драконом и о своей дружбе с Венгальфом?
— Не могу ни обещать тебе этого, ни давать ложные надежды. Могу сказать только, что такое уже бывало. Есть дети альвов, которые помнят свои прошлые воплощения. Большинство из них карлики. Может быть, однажды ты найдешь тропу, которая приведет тебя к твоей прежней жизни. Волшебство тебе не чуждо, а твои чувства очень остры. Первым шагом на этом пути будет признать, что Нурамон, который когда-то принес себя в жертву, и тот Нурамон, который стоит передо мной, — это одно и то же дитя альвов.
— Благодарю тебя за совет, Торвис. А тебе, Венгальф, позволь сказать спасибо за то, что ты мне рассказал. Можно задать вопрос?
— Пожалуйста, — разрешил король.
— Вы знаете эльфийку по имени Юливее?
Венгальф и Торвис удивленно переглянулись.
— Конечно, — ответил король. — Но это было давно. Бок о бок вставили мы горный хрусталь и бриллиант в ворота к Дареен, чтобы эльфы и карлики только вместе могли найти путь к Дареен.
— Я встречал ее в своей прошлой жизни?
— Нет, в то время ты пошел своим путем и позднее снова вернулся к нам.
— Спасибо тебе, Венгальф. И тебе, Торвис. Вы даже представить себе не можете, насколько тронули меня ваши слова. Я воспользуюсь вашим советом и превращу рассказы о моей прежней жизни в свои воспоминания.
Венгальф ухмыльнулся и крепко хлопнул стоявшего на коленях Нурамона по плечу.
— Тогда я должен срочно рассказать тебе о пирах, чтобы ты вспомнил, что мы пили и ели. Тогда ты мог съесть очень много. Идем! Давай отпразднуем, как в былые времена! — король карликов заключил его в объятия.
Последний путь
Фародин вытащил нож из глаза тролля. Вытер клинок грубым шерстяным плащом убитого и снова вложил его в ножны, пристегнутые к левой руке. Затем подхватил тролля за плечи. Мышцы напряглись до предела, когда он медленно, дюйм за дюймом тащил тролля к краю волнолома, а затем опустил его в темную воду.
— Чтоб тебе долго ждать следующего воплощения, — прошипел он.
А затем бегом вернулся к причалу. Пытался вспомнить, как выглядело все здесь раньше. Волнолом выложили новой мостовой, удлинили. Нужно надеяться, что больше ничего не поменялось!
Он с презрением посмотрел на огромные черные корабли. Никакой элегантности! Они слишком массивны. Нос и корма выглядят так, словно кто-то сначала хотел построить осадные башни, а не корабль. Угрожающе возвышались они над водой. Какого врага хотели тролли победить на этих кораблях?
Высоко над его головой донесся из Нахтцинны стоголосый хохот. Выдержал ли Мандред? Или сын человеческий давно уже мертв?
Его план оказался ненадежным. Как можно было думать, что за столетия здесь ничего не изменилось! Фародин обнаружил уже три потайных двери, которые вели раньше к лабиринту ходов, пронизывавших скалы и башню, и все они были замурованы. И кладка была старой. Даже тролли поняли, откуда он приходил, когда убил их полководца. А теперь еще и волнолом обновили!
Не питая особых надежд, он стал спускаться по лестнице в воду. Снял плащ, скатал его и обвязал вокруг бедер, словно шарф. Так он будет меньше мешать. Стараясь не издавать звуков, он осторожно скользнул в ледяные объятия воды. Ему пришлось полностью сосредоточиться на том, чтобы его одежда не напиталась и не утянула его на дно.
Времени на поиски оставалось мало. «Еще чуть-чуть, и, несмотря на все заклинания, холод парализует его», — в отчаянии подумал Фародин. Он двигался вдоль стены на ощупь, затем нырнул. Несколько движений — и он нашел то, что искал. Темное отверстие в волноломе. Об этом входе тролли, очевидно, забыли. А может быть, никогда и не знали.
Затопленный туннель вел от гавани в грот, расположенный глубоко под башней. Оттуда множество туннелей вело наверх, к потайному лабиринту в стенах башни. Говорят, что Нахтцинну когда-то строили кобольды, которых тролли взяли в рабство. Так же, как и в замке Эмерелль, они заложили множество потайных ходов, по которым могли двигаться, не попадаясь на глаза хозяевам. В этих туннелях Фародин мог перемещаться только согнувшись; а троллю туда не попасть никогда. Идеальное укрытие!
Эльф совершенно замерз, когда добрался до Белого грота. Он не знал, как когда-то кобольды называли это место. Он назвал его так в долгие часы ожидания. Стены и потолок грота были покрыты белоснежными меловыми отложениями. С потолка свисали длинные сталактиты. В нескольких местах в скале были закреплены янтарины, даже спустя столетия, когда таинственные строители давно уже умерли, отдававшие теплый желтый свет.
Фародин снял одежду и высушил ее при помощи заклинания. Широкий пояс и кожаные браслеты, в которых торчали его метательные ножи, были хорошо смазаны жиром. Вода не могла причинить им никакого вреда.
Столетия научили Фародина тому, что тяжелый метательный нож — лучшее оружие в сражении против троллей. Их тела были настолько массивны, что нанести им смертельную рану было настоящим искусством. Фародин видел троллей, нашпигованных стрелами, и тем не менее продолжавших сражаться. Метательный нож, попавший в глаз, был идеальным оружием, когда нужно было убить быстро и тихо.
Если за многие столетия Фародин и научился чему-то, так это правилу, что ни к одному троллю нельзя приближаться в ближнем бою. Одного удара тяжелой булавой или секирой может оказаться достаточно, чтобы раскрошить эльфа, в то время как удар меча не давал против этих бестий никакого результата. Сила их легко ломала руку, которая замахивалась оружием. Можно было только увернуться от них или, что предпочтительнее, вообще не приближаться.
Если хочешь убить их одним ударом, нужно попасть в горло. Однако их рост усложняет задачу. Единственной возможностью был проведенный прямо вверх удар между ребер и прямо в сердце. Это могло сработать, если поднырнуть под их защиту, но так близко подходить к троллям нельзя, если дорожишь жизнью.
Фародин присел на холодный пол и слегка раскинул руки. Прогнал мысли и попытался полностью сосредоточиться на тайных тропах кобольдов. Почти в каждую комнату Нахтцинны можно было попасть этим путем. Интересно, где Мандред? И есть ли еще эти тропы? Или тролли обнаружили их и замуровали двери, как возле моря, у подножия отвесной скалы?
Мясо
Очнулся Мандред в клетке. Он почти ничего не видел. Вокруг было совершенно темно. Похоже было на то, что клетка подвешена за веревку.
Ярл попытался вытянуться, однако руки оказались связаны за спиной, а клетка была настолько мала, что ему пришлось застыть на корточках. Он с ужасом вспомнил о пленниках на конном рынке в Искендрии. Их сажали в клетки, чтобы они умирали от жажды. Он снова выгнулся, пытаясь разорвать путы. Однако единственное, чего он этим достиг, было то, что тонкие кожаные ремешки больно врезались ему в кожу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});