Читать интересную книгу ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ И ОБРАТНО - Вадим Белоцерковский

— Старик, Исаич передает тебе телефонограмму!

— В чем дело?

— Бери ручку и записывай!

— Ну взял.

— Диктую: «Передать Войновичу: стыдно русскому писателю судиться с русским издательством из-за гонорара. Надо поладить миром». Записал?

— Записал. А у тебя есть бумага и карандаш?

— Есть.

—Тогда записывай ответ: «Передать Солженицыну, чтобы шел на ...!»

И Войнович продиктовал всемирно известное сочетание из трех букв.

В «Москве 2042» Штейн выведен под именем Зильберовича, которого Сим Симыч Карнавалов время от времени для порядка приказывает пороть на конюшне. Той самой, в которой стоит Белый конь, на котором Сим Симыч намеревался въехать в Москву после падения там коммунизма.

Ответ Войновича — невероятный героизм в русской эмиграции, все равно что грудью на амбразуру. Как, напомню, и выступление Виктора Файнберга против НТС. Хотя, по сути, какой тут героизм: что мог Солженицын сделать Войновичу — соли на хвост насыпать? Но российские эмигранты боятся любого «начальства», как волки красных флажков, в том числе и начальства виртуального, выдуманного ими самими.

Сергей Довлатов написал мне в письме от 29 октября 1984года:

«Что касается нью-йоркской жизни, то она во всех своих разделах и формах затухает, если не считать холуйства, которое вопреки всеобщему упадку — ширится, крепнет и превращается в доминанту нашей «культурной» жизни. Людей, которые почему-то еще не стоят раком, можно пересчитать уже даже не по пальцам, а по ушам.

Откровенно говоря, я все еще этому удивляюсь. Мне казалось, что уж на Западе-то мы все станем прямыми, открытыми и храбрыми. Хотите верьте, хотите нет, но я знаю людей, которые в московских и ленинградских редакциях вели себя более смело и независимо, чем здесь. Это почти невероятно».

Мне тоже трудно найти объяснение этому феномену. Я вспоминаю, как Эренбург когда-то писал, что люди, геройски воевавшие на фронте, терялись и робели в кабинетах начальства. Но в те времена начальство имело в своих руках колоссальную власть, не было виртуальным...

К слову, когда было опубликовано мое письмо Солженицыну, я получил строгий письменный выговор от супругов Копелевых за то, что взял недопустимый тон по отношению в Великому писателю!

Войнович в романе «Москва 2042» «осмелился поднять руку» не только на духовного, но и на реального, нынешнего вождя России, на что многие не обратили внимания. Роман, напомню, начинается в Мюнхене, и там выясняется, что за героем романа следит местный резидент КГБ, который даже вступает в прямой контакт с героем. Когда же последний прилетает в Москву 2042 года, он узнает, что у власти в стране стоит уже не ЦК КПСС, а ЦК КГБ во главе с его мюнхенским знакомцем, бывшим резидентом этой «конторы» в Германии.

После прихода к власти в нашей стране в 2000 году КГБ (ФСБ) во главе с Владимиром Путиным, бывшим резидентом КГБ в Германии, я позвонил Войновичу и поздравил его с блистательной реализацией его фантазии. (Я, кажется, сделал это первым!) Но шутки шутками, а ведь факт-то на самом деле поразительный. Тем более, что во главе «духовной власти», православной церкви, тоже стоит бывший сотрудник КГБ. Теперь, задним числом, мы должны признать, что приход к власти чекистов соответствовал внутренней логике развития нашей страны. И эту логику уловил Войнович. Возможно, на подсознательном уровне. Умом ведь Россию не понять!

Но что касается совпадения с приходом к власти бывшего резидента КГБ в Германии, то тут уже — мурашки по коже! Тут уже мистика! Я еще сопротивляюсь впадению в мистику, однако случайным совпадением такое тоже трудно назвать!

И Солженицыну, вернемся к нему, надо было бы вместо того, чтобы сводить с Войновичем счеты, благородно признать его победу в соревновании за более глубокое понимание России и ее будущего.

Стиль полемики

Статья Григория Померанца

И еще одна забавно-печальная история. В брошюре «Наши плюралисты» Солженицын в присущей ему манере громит диссидентское демократическое движение, «демдвиж», и применяет прием, которому трудно найти название: не указывая имена цитируемых «плюралистов», перемежает, обкладывает их высказывания примитивными русофобскими цитатами, либо им самим сочиненными, либо взятыми из желтых эмигрантских газеток. В брошюре этой немало цитат и из моих статей, которые также обложены всякой грязью. Имя мое он, конечно, не упоминает, но один раз обзывает меня «сыном коммунистического вожака»(?!?).

И вот появляется в самиздате, а затем и в парижском «Вестнике РХД» (1984, № 142) статья философа Григория Померанца «Стиль полемики», посвященная анализу «Наших плюралистов». Начинается она словами:

«Одновременно (с «Нашими плюралистами». — В. Б.) читал выступления Солженицына в Японии и на Тайване, поразил контраст. Японцев Александр Исаевич пытается понять и убедить. А плюралистов — и не пытается, только растоптать и стереть в порошок. Думаю, что через некоторое время опять придется объяснять, что его неправильно поняли. И что он вовсе не хотел сказать то, что он сказал» (с. 288).

Померанц далее пишет, что если раньше Солженицын часто не указывал страницы при цитировании, то в «Плюралистах» — нет и имен авторов цитат! И Померанц вопрошает:

«Как мне понять, где перегиб, где его нет, если фразы выдраны из контекста и ни имени, ни адреса? Кажется, что сравнение России с девушкой, которую все насилуют, — сарказм, и вовсе не против России, а против идиотской теории, что огромная страна была в 1917—1918 гг. изнасилована кучкой инородцев. Это надо было бы проверить, но где?» (с. 293).

Речь здесь идет о моей статье «Феномен Солженицына».

Померанц в диссидентской табели о рангах стоит высоко: он и ветеран Отечественной войны, и узник сталинских лагерей, и один из самых первых авторов самиздата, потому «Вестник» печатает статью Померанца, но в лучших традициях советской прессы — с ответом-отповедью главного редактора и справкой Наталии Солженицыной, в которой она пытается оправдывать отсутствие ссылок в статье ее супруга: их обилие «изменило бы жанр очерка» (?!), а также отвечает на приведенный выше конкретный вопрос Померанца:

«Г.С. Померанца, — пишет она, — интересует контекст сравнения России с «девушкой, которую все насилуют». Привожу: В. Белоцерковский. «Феномен Солженицына». Еженедельник «Новый Американец», № 110, Нью-Йорк, 1982: «Никто не обращает внимания на то поразительное обстоятельство, что Солженицын с его окружением, выпячивая негативную роль Ленина, точнее, Парвуса-Ленина-Троцкого и прочих «инородцев», изливая на них весь свой священный гнев, все более и более «забывают», заслоняют и вытесняют роль Сталина... Чем вызвано это «вытеснение» роли Сталина? Очевидно тем, что оно (так, Н.С.) мешает антисемитской пропаганде. Ведь уж очень трудно сказать, что у Сталина было еврейское окружение. Кроме того, русские националисты понимают, наверное, что прибавить к числу «насильников» — после немцев на службе у царей, евреев и латышей на службе у советской власти — еще и грузин, будет «замного». Что это за девушка, которую все, кому не лень, насилуют?!»».

Солженицын в «Плюралистах» цитирует лишь последнюю фразу.

Статья Померанца заканчивается следующими словами: «Приемы полемики — зародыш нового политического стиля. ...И поэтому стиль полемики Солженицына — вопрос первостепенной важности для будущего России. Если этот стиль утвердится, не останется никаких надежд».

Прекрасные слова, но я думаю, что стиль Солженицына уже давным-давно утвердился в стране, особенно наверху — со сталинских времен. Солженицын лишь его отражает. Стиль полемики людей во власти проявляется прежде всего в их действиях. Это, к примеру, сталинский террор и вторжение в Афганистан, подавление Пражской весны и польской «Солидарности», психушки для инакомыслящих и расстрел Верховного Совета, истребление чеченцев и разгром НТВ и ТВ-6. Так что дело с надеждой уже давно обстоит очень плохо.

В заключение отмечу, что после возвращения в Россию Солженицын поначалу несколько изменил свой политический облик. Перестал выступать с пропагандой авторитаризма «под куполом» православия, приглушил свой антисемитизм и выпады против Запада, ну а предсказания неизбежной победы «коммунизма» в третьей мировой войне отпали вместе с этим коммунизмом. Солженицын маневрирует от поддержки новых властей к оппозиции и обратно; поддержал антиконституционный переворот Ельцина, но осуждал приватизацию, а сейчас красноречиво молчит по поводу войны в Чечне, погромов на рынках и многого другого, о чем молчать нельзя! А если высказывает свои взгляды, то очень туманно и сбивчиво. Недавно вновь вернулся на стезю антисемитизма своей «двучастной» книгой «Двести лет вместе». Одно название чего стоит! Уже давным-давно большинство евреев составляют один народ с русскими!