***
На следующий день за обедом Ниа попросила Рейчел отвезти её на станцию. Подруга испугалась и начала изо всех сил отговаривать. Она подумала, что Ниа, не выдержав, решила вернуться в Лабрию. Кое-как убедив Рейчел, что хочет просто немного отдохнуть, девушка отправилась к Рои.
Её убедить было труднее. Но Ниа смогла. Во всяком случае, Рои сделала вид, что поверила. Извинившись за то, что не сможет провести занятие в пятницу, Ниа попрощалась с девочкой и побежала к себе.
Выбросив из сумки учебники, она положила приготовленные вещи и спустилась вниз. Там её уже ждала Рейчел.
Девушка выглядела хмурой. Ниа понимала, что очень удивила и, наверное, даже обидела подругу своим внезапным отъездом, но сейчас у неё не было ни сил, ни желания что-либо объяснять или извиняться. Сейчас важным было одно — сесть на тот поезд, и чтобы в нём оказался доктор, который нашёл лекарство.
Рейчел довезла подругу до платформы и внимательно посмотрела на неё. Ниа открыла дверцу машины, спрыгнула на ледяную дорожку и побежала покупать билет. Она не помнила, куда ехал доктор, поэтому взяла билет до последней станции.
— «Пор-ри-ма», — прочитала по слогам Рейчел. — Где это?
— Не знаю, — ответила Ниа, глядя в сторону, из которой должен был появиться поезд.
— Куда ты едешь? — спросила Рейчел, резко поворачивая её к себе.
— Не знаю…
— Ниа!
— Помнишь, — прошептала она, и огонь в глазах на мгновение потух, — ты сказала, если мне будет что-то нужно, я могу попросить тебя, и ты сделаешь это, помнишь?
— Помню…
— Сегодня я прошу: не спрашивай меня ни о чём. Я сяду в поезд и поеду в Порриму, а потом вернусь в университет. И ты ни о чём, ни о чём меня не спрашивай!
— Хорошо, — тихо произнесла Рейчел. — Мне не нравится то, что ты говоришь, то, какая ты сейчас, но я сделаю, как обещала.
— Спасибо…
Послышался шум приближающегося поезда, резкий гудок, и платформу залило ярким электрическим светом. Ниа быстро поцеловала подругу, показала проводнице билет и забралась в вагон. Состав задрожал и покатился дальше.
Ниа шла по узкому коридору, заглядывая в каждое купе. Некоторые были закрыты, из некоторых к ней обращались на незнакомых языках, в некоторых было пусто.
Она дёрнула очередную дверь и замерла. Около окна с газетой в руках сидел пожилой мужчина, похожий на продавца шариков.
— Здравствуйте, доктор Залюбер! — сказала она, садясь напротив него. — Меня зовут Ниа Вирго. Мы с вами встречались в поезде полтора года назад.
— Да-да, помню. Девушка из Лабрии с серыми глазами и волосами… Слышал, у вас на родине это встречается нечасто.
— Наверное, — рассеянно произнесла Ниа, а потом проговорила, сжав ручки сумки. — Вы рассказывали, что ищете лекарство от болезни, которая появилась после Четвёртой войны… Вы… нашли его?
— У вас эта болезнь? — спросил Отто.
— Нет. У моего… знакомого.
— Понятно, — вздохнул доктор. — К сожалению, я не нашёл лекарство.
Ниа медленно закрыла и открыла глаза.
— Должен быть какой-то способ, пусть самый невозможный… — глухо прошептала она.
— Ниа…
— Что-то всегда можно придумать!
— Увы, не всегда, — ответил Отто, вспоминая всех тех, кого не смог спасти.
— Что же мне делать… — она в отчаянии посмотрела на свои руки.
— Одну вещь, вы, пожалуй, сделать можете, — сказал вдруг доктор Залюбер. — Только я прошу вас отнестись к этой идеи разумно… Недавно мой… знакомый, — он тоже долго подбирал подходящее слово, — отдал мне книгу. Ему эту книгу, в свою очередь, передал другой врач и так далее. По его словам, в ней записан рецепт лекарства.
— Лекарство? Есть лекарство? — вскричала Ниа.
— Ну, есть оно или нет, пока не известно. Дело в том, что книга написана на языке, который не знает ни мой знакомый, ни его предшественники. Они даже не смогли определить, какой это язык.
— Ваш знакомый обращался в Университет языков? — в голосе снова послышалась обречённость. Если там никто не знает, что это за язык, то искать почти бесполезно.
— В этом и заключается причина того, что я называю теперь своего друга «мой знакомый», — медленно произнёс Отто. — Нет, он не обратился ни в Университет языков, ни в какой-либо другой. Он пытался сам определить, что это за язык. Как и доктор, передавший ему книгу, как все доктора до него. Каждый из них хотел в одиночку перевести книгу. Лекарство, способное спасать жизни, должно было стать лекарством, приносящим славу и деньги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему тогда он отдал вам книгу?
— Потому что умирает, — спокойно ответил Отто. — Возможно, этот его поступок несколько нас примирит, — задумчиво добавил он. — Во всяком случае, я собираюсь разорвать этот порочный круг. Уже несколько недель хочу заехать к вам, но слишком много дел в больнице. Хорошо, что вы сами пришли.
— Вы отдадите мне книгу? — Ниа подалась вперёд.
— Отдам, — медленно произнёс Отто. — Я доктор, а не лингвист. Я могу готовить лекарства, а не переводить тексты. Книга осталась в больнице, поэтому вам придётся поехать со мной.
— Конечно! — мгновенно согласилась девушка. — А эта книга, она большая?
— Страниц сто, — ответил доктор.
— Сто? Я думала, рецепт должен быть короче. Две-три страницы.
— Скажу вам честно, я не очень верю в чудесные книжки с ответами, — пожал плечами Отто. — Однако то, как упорно предыдущие владельцы прятали её ото всех, позволяет надеяться, что там может содержаться полезная информация.
— Главное, чтобы там был рецепт лекарства, — Ниа нервно теребила снятые рукавички. — Уверена, профессор Сатабиша сможет перевести даже тысячу страниц.
— Это ваш коллега?
— И преподаватель. Он знает очень много языков. Среди них должен быть тот, на котором написана эта книга.
— Надеюсь.
Некоторое время они ехали молча.
— Когда он заболел? — тихо спросил доктор Залюбер.
— В конце января. Почувствовал себя плохо и обратился к врачу. Не знаю, связано ли это… Когда ему было семнадцать, он несколько часов провёл в заражённом месте.
— Сколько ему сейчас?
— Тридцать пять.
— Восемнадцать лет назад… Взрыв в Алголии?
— Да… Он кашляет, и у него кровь. Он сказал, ему остался год… — пробормотала Ниа и быстро посмотрела на доктора.
— Около года, — подтвердил Отто.
Ниа отвернулась к окну. Там было темно. Ровная чёрная ночь, и снег блестит в свете фонарей. Странная весна…
— Поррима — где это? — безразлично спросила она.
— Небольшой город в Ситулии.
— А где Ситулия?
— Увидите послезавтра утром.
— Послезавтра? Так долго ехать!
— Да, далековато, — улыбнулся Отто.
Ниа знала, что этот человек — её последняя надежда, и всё же почувствовала странное отчуждение, глядя в его круглое улыбающееся лицо. Она не могла понять, как он может улыбаться.
— Уже поздно. Я, наверное, лягу, — сказала она вслух. — Пожалуйста, разбудите меня перед паспортным контролем, если засну.
— Конечно, — кивнул доктор Залюбер. — Вы больше не боитесь?
— Чего?
— Паспортного контроля. Помню, в прошлый раз вы очень волновались.
— Нет, — тихо ответила Ниа, — больше не боюсь.
Она забралась на верхнюю полку и повернулась к стене. Вопрос доктора заставил её вспомнить первую поездку. Она ужасно волновалась, что её высадят на ближайшей станции и придётся со стыдом возвращаться к профессору Весперу. Сейчас Ватэ Вэспер сидит в тюрьме (если ещё не расстрелян!), Лени каждый день рискует попасть туда же. Где-то в Лабрии находятся Элафос и Тэрос. Если их найдут, то, наверное, даже не будут сажать в тюрьму. Особенно если они назовут её имя. Бэно тоже скрывается. Тихэ, рискуя жизнью, пытается выяснить, что хочет сделать с Лабрией президент Сепер. А она за эти полтора года успела потерять друга, любовь, а теперь может потерять и жизнь любимого человека… Нет, она больше не боится паспортного контроля…
Шум колёс убаюкивал, но заснуть не получалось. Пришли двое мужчин в форме, проверили документы. А она всё лежала, уставившись в стену.