– Честно скажу, сначала я тебя чуть было не проглядел, – полковник улыбнулся мне, как родному. – Боем в Алпатово даже не заинтересовался, так, мелькнуло в сводках, что еще одна группа непримиримых была уничтожена при нападении на колонну… Но уже после второй твоей операции, когда ты выследил и убил Джамалханова, я понял, что в наших краях объявился серьезный игрок. А уж после подрыва моста начал носом землю рыть, пытаясь выяснить, кто же это такой прыткий и откуда взялся. Кстати, должен честно признать, твоя засада на посыльного у моста рядом с Ведено – просто шедевр! Уж поверь, я знаю, о чем говорю, сам в кайсери[141] по молодости сначала взводом, а потом ротой командовал.
Я молча головой кивнул, мол, поздравления приняты. А турок, подкрутив кончики своих пижонских усиков, продолжил:
– Мои источники у вас подтвердили, завелся в Червленной пришлый спец. Сначала был схвачен контрразведкой, потом с извинениями отпущен. Словом, загадочный тип. Кое-кто, – Кылыч саркастически ухмыльнулся, – умудрился даже тебя за мамелюка принять… Идиот! Но мне больше было интересно не то, что ты собой представляешь, а то, откуда ты вообще взялся. Я начал искать и, представь себе, – нашел.
В желудке у меня неприятно похолодело. Неужели действительно что-то разнюхал?
– Я сделал несколько запросов, – продолжил полковник. – И знаешь, что выяснил?
Я без малейшего притворства честно состроил непонимающую физиономию, мол, куда уж мне.
– А выяснилось вот что: оказывается, в августе месяце на нашей территории очень серьезно поработали югороссийские диверсанты. Провели крупные диверсии на военных складах в Гори, сорвали серьезную операцию. И это уже не говоря о потерях в живой силе: сначала охрана складов, потом те, кто эту группу в горах преследовали. Ничего не напоминает?
Снова отрицательно мотаю головой.
– Да неужели? – тон у полковника становится язвительным. – Ладно, может, дальше что припомнишь… Так, на чем это я… Ах, да. В общем, группу эту все-таки зажали, подтянув на помощь пехоте батальон десантников. И всех их уничтожили. Правда, тело одного русского, вот ведь незадача, сорвалось в пропасть. А горы в тех краях высокие, и реки быстрые… Впрочем, кому я это рассказываю?! А буквально через неделю в Червленной объявляется один непонятный человек. Которого сначала арестовывают и бьют на допросах, а потом отпускают, расшаркиваясь и извиняясь при этом, будто нашкодившие дети. Мало того, в первых упоминаниях об этом человеке, о которых удалось узнать через мои источники, он проходит как «прапорщик Тюкалов». А буквально через два месяца он, вернее, ты – уже лейтенант.
Тут полковник открывает ящик письменного стола и достает из него мое удостоверение и лист наградного.
– Мало того, этот лейтенант еще и награждается орденом Мужества за некий ранее совершенный подвиг, обстоятельства и время которого засекречены… С ума сойти! Удивительное совпадение, не правда ли!
Мне остается только ошеломленно кивнуть. Действительно, такое совпадение – это ж просто отвал башни! Сценаристы латиноамериканских сериалов рыдают от зависти в темном углу!
– Но вот чего я никак не мог понять, – продолжил Кылыч, – так это зачем этот спец тут остался, почему не уехал сразу в свой Ростов или в Краснодар? И тут всплыла еще одна интересная деталь. Тот человек, что убил Джамалханова, соорудил на давно заброшенной русской базе братскую могилу. А несколько позже, когда узнал, что ее осквернили, устроил Веденским непримиримым такую кровавую баню, что тамошний амир приказал к той могиле даже близко не подходить. Впечатлил ты его. Меня этот факт сильно заинтересовал, и я решил сам туда прокатиться, поглядеть, что да как.
Ледяные мурашки снова пробежались вдоль позвоночника: ведь там, буквально в десятке шагов от креста, стоит могильный камень с моим портретом и именем. Но если он его видел, то зачем весь этот рассказ о пропавшем в горах Грузии диверсанте? Спокойно, Миша, не дергайся!
– Представь мое удивление, – как ни в чем не бывало, продолжает турок, – когда посреди этой базы я обнаруживаю поставленный еще до войны памятник. Правда, он оказался слегка поврежден: кто-то из непримиримых, скорее всего, когда они ломали крест на могиле, пострелял по могильной плите из автомата, сколов часть надписи и фотографии. Но дата смерти, почти вся фамилия и даже часть портрета – уцелели. Должен тебе сказать, ты здорово похож на своего отца.
Очуметь! Вот это я понимаю – крутил, крутил да и выкрутил!
– И знаешь, – в голосе полковника я уловил уважение. – Даже учитывая, что мы с тобой враги, твой поступок – поступок мужчины. Так помянуть своего отца и его товарищей смог бы не каждый.
Что ж, о моем истинном происхождении Атмаджа-эфенди не догадался, в противном случае одному Аллаху ведомо, что бы со мною сделали. Скорее всего, в какой-нибудь турецкой лаборатории на запчасти бы разобрали, как ту морскую свинку. К счастью, полковник считает меня местным, каким-то очень серьезным диверсантом. И какую выгоду из этого можно извлечь?
– Ну, хорошо, просчитали вы меня, – подаю я голос после некоторых раздумий. – Но зачем было на меня такую охоту устраивать? Вон, на колонну напали, кучу людей потеряли, и что, лишь для того, чтобы на меня поглядеть?
– Не льсти себе, – обнажает белоснежные зубы в улыбке Кылыч. – Колонну «закрыли» вовсе не из-за тебя. О том, что ты там, мы вообще не знали. Но так удачно получилось, что командовавший засадой офицер знал и о моем к тебе интересе, и о том, как ты выглядишь. Да-да, фотографию твою с удостоверения я тоже раздобыл…
Ничего себе! Какой осведомленный у господина полковника «крот»! Эх, блин, добраться бы до Исмагилова с такой-то информацией, наверняка не так уж много народу к моему новому личному делу доступ имело. Но Олег далеко, и добраться до него – та еще задачка.
– Пусть так, все равно, этот самый лейтенант обо мне знал. И имел приказ, если встретит, брать живым. Кстати, чем это он меня так приласкал?
– Обычный спецбоеприпас для полицейского помпового дробовика. Контейнер с песком, такими еще дверные замки выбивают. Слыхал?
– Приходилось, – согласно киваю я, морщась и легонько потирая левый висок. – Ладно, вернемся к тому, с чего начали. Зачем это все? Неужели для того, чтобы вы со мною тут немного побеседовали?
Благодушная улыбка исчезает с лица полковника, и он становится серьезным.
– Не только, господин лейтенант, не только. Специалистами такого уровня у нас разбрасываться не принято.
– В каком смысле? Что, вербовать будете?
– Скажем так, – Кылыч снова подкручивает свой ус. – Предлагать сотрудничество. Не буду скрывать, хорошему профессионалу нашего с тобою профиля применение всегда найдется. Даже если не на передовой, то в учебном центре. Убитый тобою под Ведено американский морпех – далеко не единственный иностранец в нашей армии. И до ядерной войны в Турции были американские военные, которые потом присоединились к нам, да и в Грузии, когда стало ясно, что тамошние вояки годятся разве что на смазку для траков наших танков, очень многие иностранные инструкторы, обучавшие грузин, быстро сделали правильный выбор. Нет, не все, конечно. Были и те, что против нас воевали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});